Книга Мечта пирата - Марина Серова

– Нет, Ворона – это один из малолетних отморозков, самый жестокий. Это он пристрелил своего же раненого товарища, – ответил Пахазник. – Друга Медведя звали Паша. Они с Медведем даже были похожи, как братья, только этот Паша еще здоровее, смуглый и корчит из себя черт знает кого. Вроде был когда-то инструктором в учебном центре МВД или что-то в этом роде. Я точно не помню.

Вспоминая подъехавших на лодках пиратов, я не смогла отыскать среди них того, кто бы по телосложению сравнился с Медведем. Значит, его друга с ними не было. И он может быть где-то рядом. Я как бы невзначай огляделась. Ничего подозрительного.

– Евгения, я предлагаю вам присоединиться ко мне. Вместе мы добьемся многого, – вкрадчиво заговорил Пахазник, – у вас выдающиеся данные. Вместе мы подмяли бы под себя всю область. Плевать и на губернатора. Я бы разобрался и с ним. У меня большие связи. Вы бы стали очень богатой. Давайте развяжите меня, добьем бандитов и расскажем ментам свою историю. Лишние свидетели нам не нужны. Мы оба станем героями. Я обещаю.

– А со Степаном как? – указала я на подстреленного телохранителя.

Тот начинал открывать глаза, шевелился, но Пахазник этого не видел и сказал мне:

– Степан мне больше не нужен. Можешь его тоже убрать.

– Степан, слышал своего босса? – весело крикнула я телохранителю.

– Сука рваная! – прохрипел Степан, и Пахазник понял, что попал.

– Нет, Лев Владимирович, – произнесла я медленно, – вынуждена отказаться от вашего предложения, так как вы и меня потом устраните при удобном случае. Теперь вас посадят, и вы заново сможете начать свое дело с продажи сигарет поштучно. Я записала наш разговор на диктофон. Судьям это очень понравится.

– Евгения, вы ошибаетесь, эта пленка в суде ничего не будет значить, – ощерился Пахазник, – я куплю всех судий, прокурора и выйду не позднее, чем через сорок восемь часов. И запомните, если вы не со мной, значит, вы против меня. А те, кто против меня, долго не живут.

Я не стала возражать, а только заметила:

– Поживем – увидим. Потом, главное – не продолжительность жизни, а ее качество.

На палубу стали медленно выходить члены команды. Они с ужасом таращились на трупы и лужи крови вокруг. Тут с реки донеслись звуки приближающихся моторных лодок. С облегчением я поняла, что это милицейские катера. Я посмотрела на себя и увидела, что все тело в царапинах, ссадинах и синяках. На душе стало тоскливо. Теперь опять ни на пляж, ни в косметический салон не сходишь! Все будут смотреть сочувственно, говорить, что все мужики сволочи, и советовать: «Бросай его, пока еще не поздно!»

– Помогите мне! Она психопатка! – закричал Пахазник, обращаясь к команде. – Чего вы смотрите?

Однако никто из членов команды даже не пошевелился. Все видели пистолет в моей руке, и не важно, что он был разряжен.

В головном катере я рассмотрела Земляного. Помахала ему. Он помахал мне в ответ и бросил что-то коллегам. Вскоре вся яхта кишела представителями различных силовых ведомств. Закованный в наручники Пахазник что-то орал про милицейский беспредел. Его грубо спихнули в катер к остальным бандитам. Затем катер отъехал.

Земляной стоял на капитанском мостике, курил и смотрел сквозь расколотый иллюминатор на клонящееся к закату солнце.

– Я вам еще нужна? – спросила я, приблизившись к нему сбоку.

– В принципе нет, – вздохнул следователь, – потом заедете в управление и дадите нужные показания. – Он сделал паузу, а затем добавил: – Да, Евгения Максимовна, опять вы мне подкузьмили.

– В каком смысле? – не поняла я. – Все трупы, кроме Медведя, на совести бандитов. Разрушения минимальные. Яхта даже не утонула. Вы получили пятерых дееспособных пиратов, которые быстро расколются, ввиду своего возраста и ситуации.

– Кстати, трупа этого самого Медведя мы не нашли, наверное, унесло течением, – буркнул Земляной, – да не в этом дело! Вот этот Пахазник. Что мне теперь с ним делать? Приведет толпу адвокатов. Сверху тоже начнут давить.

– Вот это облегчит ваши страдания, – я протянула следователю флешку с записью признаний Льва Владимировича. – Дайте прослушать это губернатору. Уверена, после этого он за вас горой стоять будет и постарается, чтоб Пахазнику дали максимальный срок.

– Что, серьезно, что ли? – с недоверием спросил Земляной. – Что там?

– Прослушайте и узнаете, – ответила я. – Ладно, до свидания. Встретимся на допросе.

– Да, место вы знаете, – улыбнулся следователь.

В рубку заглянул заместитель прокурора, и я, воспользовавшись заминкой, выскользнула на палубу.

19

Было ощущение, что Старкова не спит уже несколько суток, до того она осунулась и похудела.

– Слава богу, вы появились! – воскликнула она, едва я переступила порог.

– Ну, не могла же я бросить клиента, – ответила я спокойно, – можете теперь расслабиться. Опасность миновала. Все задержаны.

– Да, а кто тогда мне только что звонил и требовал деньги за компромат? – ехидно спросила она. – На размышление мне дали два часа.

– Так, теперь объясните мне, что еще за компромат, – попросила я серьезно.

– Этого я вам сказать не могу. Дело слишком личное. Вы только съездите, передайте деньги и заберите то, что вам там дадут. Обещайте не смотреть, что будет в пакете. – От сильнейшего нервного напряжения все тело Старковой била дрожь. Руки ходили ходуном. Губы дрожали. Казалось, еще немного – и она вцепится в меня и будет со слезами на глазах умолять меня ехать.

– Ладно, я съезжу, но вы должны понимать, что вас этим могут шантажировать до конца жизни. Вы не раз и не два еще будете платить. В этом можете не сомневаться! – Я старалась говорить с клиенткой как можно тактичнее. – Еще перед тем как ехать, мне надо переговорить с Тимофеем.

– Да, он там, в гостиной. – Старкова потащила меня за руку внутрь дома. – Давайте, сделайте это. Уверена, вы сможете с ними разобраться, чтобы они больше не докучали мне. Мне плевать, что вы будете там делать, только сделайте. Я заплачу, сколько вы скажете.

– Эх, Галина Васильевна, вы меня прям в искушение вводите, – вздохнула я тяжело.

Тимофей, подвернув под себя ноги по-турецки, сидел в гостиной с книжкой в руках. С удивлением я обнаружила, что это Библия. Он так и не вернул на место свой пирсинг и от этого выглядел, как ученик духовной семинарии.

– Привет, поговорить надо, – присела я рядом с ним.

– Привет, давай поговорим. – Он словно ждал этого, и его вздох был вздохом облегчения.

– Расскажи-ка мне, Тим, как ты дошел до жизни такой? Тебе мама, что ли, денег мало давала, что ты стал пиратствовать? – произнесла я ровным голосом.

Старкова, услышавшая это, так и села:

– Откуда вы узнали?