Книга Плащ душегуба - Крис Эллиотт

Я промчался мимо поста контролера и остановился только тогда, когда очутился в громадном зале «Жизнь океана» и увидел колоссального голубого кита, подвешенного к потолку. Его невозмутимое величие подействовало на меня успокаивающе.

«Боже, чего бы я только ни отдал, чтобы стать гигантским голубым китом!» – подумал я.

Точно такое же впечатление он производил на меня, когда я был еще ребенком. Я вздохнул. После нескольких минут глубокого дыхания и десятка воображаемых обливаний я почувствовал себя лучше.

– Balaenoptera musculus, – сказала невысокая морщинистая женщина.

– Извините, я не говорю по-будапештски.

Женщина добродушно засмеялась.

– Нет-нет. Это настоящее название вида. «Голубой кит» – просто общеупотребительное имя.

– Ага, понял. И откуда вы это знаете?

– Я смотрительница музея. Меня зовут Эллен Флаттер, – сказала женщина, протягивая мне ладонь для рукопожатия.

– О, очень извиняюсь, мадам Флаттер, – сказал я, делая поклон и опускаясь на колено. – Мне следовало знать, что я нахожусь в присутствии человека с обширнейшими познаниями, а вовсе не с тем, кто проводит вечера, отплясывая в Эскимосском зале.

Я нервно хихикнул, поскольку совершенно не понимал, что за бред я несу.

– Ах, ну да… – Смотрительница тоже явно недоумевала.

– И… гм… сколько же он весит? – поинтересовался я.

– Кит такого размера весит примерно сто восемьдесят тонн.

– Нет, я имел в виду Эскимосский зал. Ладно, все в порядке, вы не обязаны знать все до малейших подробностей только потому, что приставлены присматривать за всем этим. Уверен, я смогу найти нужные данные в буклете.

– Кхм…

– Сто восемьдесят тонн, говорите? Ну-ну. Увесистый, – заметил я. – А что они едят?

– Поверите ли, но такие киты питаются только крилем. Это всякая креветкообразная мелочь.

– Верю. Я тоже люблю такое. Всякий раз, оказываясь в «Красном омаре», я первым делом беру тарелку жареного креветкообразного криля. И не нужно мне никакого поддельного подметкообразного крабового мяса! Только криль, бухалово – и все путем, до встречи через час в сортире!

– Интересная мысль. Знаете, а ваша внешность мне кажется знакомой, – сказала женщина, оценивающе разглядывая мое упитанное тело.

– Возможно. Я – известный исполнитель. Вероятно, вы видели мои выступления. У меня было небольшое шоу под названием «Разуй глаза!»[52]

– Неужели? Ну и гадость же это ваше шоу! Но я сейчас думаю о другом…

– В одном фильмике, снятом для телевидения, я изображал Марка Хэмилла. Ах да, и еще сыграл роль буйного Третьего Осла в «Эквусе»… а скоро появлюсь в «Волшебной будке» в роли…

– Вы – парень из фильма «Один дома», да?

– Нет-нет, там не я. Там другой актер, Дэниел Стерн.

– Ох… а он хорош. Так где вы еще играли?

– Ну, как я уже говорил, возможно, вы видели «Историю Марка Хэмилла» на «Ти-Эн-Ти», и…

– Постойте, я знаю! Вы играли в «Франкенштейне», правильно?

– А?… Нет… То есть… А какого «Франкенштейна» вы имеете в…

Внезапно прозвенел звонок.

– Извините, мы закрываемся, – сказала она.

– Боже, это провал. Я надеялся сегодня раскрыть одно загадочное старинное убийство. Видите ли, я пишу книгу, и мне казалось, что все ниточки ведут к голубому киту. Но, наверное, я ошибался. Здесь ничего необычного нет… Так что отдыхайте, и спасибо за сведения, мисс Фатер.

– Флаттер.

– Да, я знаю, я тороплюсь. Пока!

– Господин Стерн, – сказала она, ухватив меня за локоть. – Видите ли, в нашем скромном музее нечасто появляются знаменитости вашего масштаба. Не хотите ли, мы вам устроим приватный просмотр шоу «В поисках Инопланетянина»? Прямо здесь, в нашем планетарии в Роуз-центре?

– Ладно. А в чем подвох? Сколько стоит? И предупреждаю сразу: я не собираюсь заниматься с вами сексом лишь потому, что мне покажут флэш-кадрами всякую там дешевую порнуху, в то время как туманность Ортега будет взрываться, разлетаясь миллионом галактик. Этот отстой я уже видал, ясно?

– Нет-нет, планетарий теперь стал гораздо сложнее, и это будет совершенно бесплатно. Я приглашаю. Конечно, если вам понравится, может, вы замолвите за нас словечко перед своими голливудскими друзьями, например, перед партнерами по «Один дома»? Мы всецело зависим от частных пожертвований таких людей, как Джо Пеши и ему подобных.

– Понятно. Думаю, сударыня, мы с вами нашли общий язык.

– Откровенно говоря, я сомневаюсь.

– Тут у вас живут и процветают откаты, не так ли?

– Вроде того. Вдобавок, в последнее время никто не посещает это шоу, а нам приходится хотя бы раз в день запускать механизм, чтобы на лампочках не оседала пыль. Так что скажете? Хотите посмотреть?

Я поскреб щеку.

– Ну, в планетарии я не бывал давненько, к тому же у меня вошло в привычку не отказываться ни от какой халявы.

(Это было трудно скрыть, поскольку мой прикид как раз из халявных вещичек и состоял: на мне были бейсболка с надписью «Разуй глаза!», футболка, оставшаяся от «Позднего шоу с Дэвидом Леттерманом», и непромокаемый плащ из фильма «Юнга».[53])

– Кроме того, до приезда инвалидной коляски остается еще больше часа… Так почему бы и нет?

– Вот и славно.

Госпожа Флаффер взяла меня за руку и повела в Роуз-центр, и я почувствовал, как мое волнение от предстоящего космического шоу нарастает с каждой минутой; я поймал себя на том, что лопочу какую-то невразумительную ерунду, словно несмышленый школьник.

– Когда я был в планетарии в прошлый раз, он назывался планетарий Хейдена. Он до сих пор так называется или его теперь переименовали в Роуз-центр? Я был на рождественском представлении в 1967 году. Но мне кажется, что вы, ребята, теперь не устраиваете подобных зрелищ? Из-за пресловутой политкорректности и всякого такого? Потому что не все празднуют Рождество. Некоторые отмечают Хаччнику, другие почитают Коалу, мы должны уважать любые традиции, верно? Моя мамочка привела меня на рождественское представление, но куда-то подевалась, и мне пришлось взять такси до дома, а там выяснилось, что она ненароком сменила замки. Постойте, нет! Сотрите это! Что я несу?!