Книга 50 & 1 история из жизни жены моего мужа - Екатерина Великина

– Не рассчитывала, так им и передай. Нет, чаек, посуда мытая и байки твои – это хорошо. Но мне нужны сапоги.

Натуся остановилась в центре комнаты и сложила руки на груди.

– Ты можешь исполнить мне сапоги? Или как там у вас… наколдовать?

– Нет, – грустно ответил ей Костик. – Сапоги не могу.

– Тогда пальто.

– И пальто не могу.

– Видишь, ты ничего на самом деле не можешь. Я же говорю – бракованный!

Натуся заплакала. Если бы Костик промолчал, или, наоборот, ударил ее по лицу, или даже просто вышел на кухню, то ничего бы не случилось. Но Костик не знал, что рубиновые сердца не любят жалости.

– Послушай, – сказал он, – сапоги не стоят слез, я могу…

– Ничего ты не можешь! – взорвалась Натуся. – Ничего такого из того, что бы мне было нужно. Собирай свои мантаки и проваливай. Немедленно собирай и проваливай и кошку свою блохастую забирай!

Костик вздохнул и пошел в прихожую. Натуся громко плакала в комнате, выкрикивала что-то бессвязное и вовсе не собиралась бежать за ним вслед.

Костик вздохнул еще раз, достал из шкафа свой пуховик, погладил Лизавету и вышел за дверь.

На улице было противно – не жарко и не холодно. Небо лежало на крышах домов, точно мокрое ватное одеяло: еще чуть-чуть – и оно упадет тебе на голову и задушит серым, тяжелым. Костик обернулся и посмотрел на знакомое окно. Сквозь плотные занавеси не было видно ровным счетом ничего, но ему и не требовалось разглядывать. Он поднял руку вверх, щелкнул пальцами и пошел через площадь, вдоль игровых павильонов в лампочках, мимо рынка – из дома земного в дом небесный.

Когда Натуся наплакалась и подбежала к окну, чтобы покричать Костику в форточку, она увидела только пустой двор, покрытый толстым слоем первого снега, да кошку Лизавету, сидящую на скамейке у подъезда и поющую свою песнь о том, что чудо есть даже в самых простых вещах. Впрочем, Натуся ее не услышала: с четвертого этажа вообще мало что слышно.