Книга Издранное, или Книга для тех, кто не любит читать - Алексей Слаповский

Дальше.

Мечькин затевает с Маришечкой разговор о том, что она похожа на его дочь. Поэтому мне и кажется, что я тебя люблю, а на самом деле я тебя не люблю, я в тебе свою дочь люблю, говорит он. Маришечке смешны эти потуги психоаналитика-самородка. Но изъявляет вдруг желание познакомиться с дочерью.

Что ж.

Мечькин знакомит, и молодые женщины удивительно быстро находят общий язык, а Мечькин себя чувствует при них папашей. Ему и радостно, и неловко. Он ведет их в парк (любимое его место). Двое молодых людей подходят и, не обращая внимания на Мечькина, заводят с девушками затейливый разговор. Мечькин терпит, терпит, не выдерживает, говорит молодым людям тяжеловесные колкости. Те резко обижаются и из галантных кавалеров превращаются в петуховатых простаков с кулаками. Драка. Он побивает их — достаточно деликатно, без крови, а тут милиция. «Беги!» — просят дочь и Маришечка. Не бежит. Гордость…

Дальше.

— Давай поженимся, — предлагает вдруг Маришечка. — Только извини, но я не Маришечка.

И говорит ему, что зовут ее Светланой, что имени она этого не любит, что у нее родители обеспеченные, друзья богатые, покровители были, все было. В общем-то и есть. Родители не удивляются, когда она пропадает на недели, на месяцы. Но куда б ни уезжала, возвращается. И опять — все тот же круг, те же люди. И опять захотелось уехать. И вдруг выяснила, что уехать сюда вот, на многоэтажную окраину города, сокровеннее и надежнее, чем куда-нибудь на Магадан. Годами можно жить, и никого из знакомых не встретишь. Пустынно здесь и безлюдно, хотя людей больше, чем во всем остальном городе. Тихо. Спокойно. Днем кругом только дети и старухи. Читай книги, думай.

Мечькин говорит, что зарабатывает мало.

— Проживем!

Говорит, что стар и некрасив.

— Уже слышала.

Говорит, что детей от нее захочет.

— Рожу.

Молчит Мечькин. А потом говорит, что не верит ей.

— А ты поверь!

— Не могу! — отрезает Мечькин. — Ты полгодика со мной поживешь, и все, а я…

— Почему полгодика?

— Потому что больше со мной нельзя прожить! Бывшая пожила чуть-чуть — и взвыла. Нудный я, скучный, унылый. Хобби у меня нету! Только пиво и телевизор!.. Я любой бабе жизнь заем. Ревнивый еще потому что. И вообще — все! Уходи!

Она не уходит. Он исчезает сам. Он ночует на работе.

Он пьет.

Он заходит к Прохорову.

Просит Прохорова съездить к нему домой. Просто узнать: там ли она.

Прохоров едет.

Ее нет. Записка с номером телефона.

Он не показывает ее Мечькину.

Мечькин возвращается домой, а Прохоров звонит Маришечке, встречается с ней.

Они сидели в летнем кафе.

— Что там с Мечькиным? — спросила Маришечка (пусть она так ею и остается). — Почему он не позвонил?

— Он посылал меня домой, я нашел твою записку. И не дал ему. Для его же безопасности. Ему это не нужно. Он раскусил тебя. Ты экспериментаторша. Тебе очень скучно и ты пробуешь для себя в жизни разные варианты. Самые смешные, самые дикие. Я предлагаю тебе выйти замуж за вождя племени бушменов.

— Или за тебя?

— Или за меня. Тебе же все равно. А раз тебе все равно, почему не сделать мне удовольствие? Ты мне очень нравишься. Я тебя почти люблю. Почему бы тебе не сделать хоть одно доброе дело — просто так?

— Переспать с тобой, что ли?

— Это тоже вариант. Глядишь, собью охотку. Как моему знакомому жена говорит. Он не алкоголик, но иногда очень хочет выпить. И она, мудрая женщина, говорит: «Возьми уж бутылку, выпей, сбей охотку!»

— А если охотка не собьется?

— Я буду счастлив. Я привык к неразделенной любви. Я любил — меня нет. И наоборот. Я люблю сильные чувства.

— Вот от таких разговоров меня тошнит, — сказала Маришечка. — И ты ведь не врешь, не заигрываешь, ты все натурально говоришь — и ужасно ненатурально получается. А Мечькин домой вернулся?

— Он к жене вернулся. Верней, она к нему. Ну, то есть, сошлись.

— Дочь у него замечательная.

— А ты детей хочешь?

— Пока нет. Я бездетная по натуре.

— Это точно.

— Ты меня насквозь видишь? Интеллектуал, само собой! Мне с тобой скучно.

— Мне тоже. Жаль, что ты не дура. Мне ведь начхать на твой ум. Меня красота твоя с ума сводит.

— Мужской климакс.

— Я настойчивый. Я обвораживать умею. Еще неделю разговоров — и ты запутаешься в моих сетях. Или — одна ночь. Выбирай.

— Одна ночь, ладно. В самом деле, почему не уступить, если человеку так хочется? Люблю вообще жить в чужих домах. Такое увлечение у меня. Путешествие в чужую жизнь.

— Стоп! — кричит Володя.

— Что? Что? — я внутренне переминаюсь от нетерпения.

— Вот название! ПУТЕШЕСТВИЕ В ЧУЖУЮ ЖИЗНЬ! Класс!

— Может быть, может быть. С меня бутылка. Так… О чем они у меня там?…

В общем, она: путешествие в чужую жизнь. А он:

— Ты жить у меня собралась?

— Одна ночь — это уже жить. Хотя бы одну ночь.

— Я передумал. Я не хочу сбивать охотку.

— Ясно. Ты мстительный?

— Нет. Просто тоже экспериментирую. Видишь ли, я в два раза дольше тебя живу на свете и знаю то, о чем ты только догадываешься. Любви, как состояния, нет. То есть как состояние может быть, но… В общем, это скорее история, жанр, в котором человек некоторое время пребывает. Для простоты мы говорим: любовь. На самом деле это, повторяю, история. Бывает любовь о любви, любовь о ненависти — и даже любовь о равнодушии. О деньгах, о злобе, о мщении, о похоти, о страсти… тысяча вариантов! У меня вот к тебе любовь о любви. Мне хочется, чтобы была эта история. Но я проживу и без нее. Ничего. Найду другую любовь о любви. Или о похоти.

— Нашел уже.

— Ну, считай, что так.

— Больно красиво говорят, — сомневается Володя.

— Пусть, не мешай! Они — такие!

Она встала. И сказала Прохорову:

— Самое интересное… У меня ощущение, что мы бы поладили. В самом обычном смысле. В человеческом.

— У меня тоже, — сказал Прохоров.

— Но моя любовь не о тебе.

— Жаль.

— Мне тоже…

И вот финал. Утро. Дочь Мечькина спит спокойно, безмятежно. Бывшая жена его с заспанным лицом выходит на балкон. Закуривает. Глядит вдаль.

Маришечка с заспанным лицом встает — тяжело — с постели. Чьи-то ноги торчат из-под одеяла. Она выходит на балкон. Закуривает. Глядит вдаль.