Книга Темная сторона - Владислав Выставной

Он был там, где его и искали – на плоском камне на самой вершине сопки. Сидел, поджав под себя ноги, в каких-то меховых лоскутах вместо одежды, неестественно прямой, тощий, но излучающий внутреннюю силу. Лысый череп светился все тем же синеватым оттенком, глаза были закрыты, лицо сплошь изрезано морщинами, как потрескавшаяся керамика.

Они медленно подошли к Иноку, испытывая необъяснимую робость. Лео вышел вперед, тихо приблизившись к странному человеку. Он понятия не имел, с чего начать разговор.

Отшельник заговорил сам:

– Здравствуй, Лео.

Стажер вздрогнул. Человек продолжал сидеть с закрытыми глазами.

– Вы меня знаете? Откуда?

– Я ждал тебя. Знал, что ты придешь.

Лео всматривался в лицо незнакомца, и его черты вызывали у него тревогу. Что-то было не так.

– Вы – Инок? – спросил он.

– Теперь меня зовут так. Это отвечает моей нынешней сути.

Стажер вгляделся в человека еще пристальнее, стараясь отмести все наносное, созданное воображением и эмоциями. И вдруг его словно пронзило молнией:

– Ясон?!

Отшельник открыл глаза и тихо сказал:

– Я был им. Теперь я Инок.

На какое-то время Лео потерял дар речи. Он узнал в старце первого пилота «Олимпа», но просто не мог поверить, что такое реально. Они ведь расстались всего несколько дней назад!

– Как это возможно? – глухо спросил Лео, бессильно опустившись на обломок камня перед тем, кто когда-то был Ясоном.

– Это Темень, – ровно сказал Инок. – Она ломает время, ломает судьбы, ломает людей. Тебя она тоже сломает. Сломает всех вас, перемелет, как мясорубка, не оставив ничего прежнего. Это неизбежно – если ты не найдешь Дверь.

– Затем я и пришел! – оживился Лео. – Конечно, я не знал, что Инок – это ты… Но нам сказали, – тебе известно, где Дверь!

Инок покачал головой:

– Мне неизвестно, где Дверь.

– Но… как же… – пробормотал Лео.

– Тебе предстоит найти ее, – продолжил Инок. – Это твой путь. Я могу только указать направление. А теперь оставь меня. Ждите у подножия холма. Я должен завершить молитву.

* * *

Ждать пришлось долго. Видимо, Ясон, или тот, кто некогда был Ясоном, считал, что молитва важнее встречи старых друзей. Может, для него дружба потеряла значение, а может, он успел обрести здесь новые смыслы, недоступные простым смертным.

Во всяком случае, спутники успели развести костер из корявых сухих веток, которых было множество в зарослях по соседству, согреться и приготовить еду из пищевых брикетов. Все уже успели позабыть о первоначальных целях своего пребывания здесь. Давно стало понятно, отчего никто не мог связаться отсюда с внешним миром.

Это была дорога в один конец.

Нильс задумчиво щелкал зажигалкой. Каждый раз та загоралась с первого раза, и пламя было необычайно яркое, мощное. Молоток заметил:

– Это какая-то аномальная зона, даже для Темени. Если в других местах материя склонна к деградации, здесь, напротив, все насыщается энергией.

В корме прицепа неожиданно вздрогнул и ожил андроид. Зашевелился, занимая более «удобное» для себя положение и снова замер.

– Вот видишь, – обрадовался Молоток. – Даже батареи начинают насыщаться энергией. Не удивлюсь, если вещи и еда здесь хранятся куда дольше, чем в остальной Темени.

– Почему же здесь никто не живет, если тут так прекрасно? – поинтересовался Нильс, жаря на прутике кусок консервированного мяса. Его примеру следовал Пашка, у которого, правда, мясо горело и обугливалось.

– Потому что здешняя энергетика так же губительна, как и энтропия в других частях Темени, – предположил Молоток. – В мире все должно находиться в равновесии. Его нарушение неизменно ведет к разрушению и хаосу.

– Так и есть, – произнес низкий голос. Из темноты появилась тощая фигура. – Нарушение равновесия ведет к разрушению не только материи, но и души. В свое время я понял это – и потому оказался здесь.

– Так что случилось? – спросил Лео. – С тех пор как нас схватили в Доме релаксации, мы ничего не знали ни о тебе, ни о Персее, ни о Тесее.

Инок сел у костра – такой же неестественно прямой, даже смотреть на него было неудобно.

– Думаю, случилось то же, что и с вами, – сказал он. – Нас отправили в Темень. Надеялись с нашей помощью получить информацию об этой аномалии. Таких, как мы, здесь много. Посвященные совершенно безжалостны, когда дело касается «высших интересов».

– Но почему ты такой… – Веста коснулась своего лица, умолкла.

– Старый? – спокойно проговорил Инок. – Потому, что прожил здесь много лет, прошел через войны и испытания. Да еще потому, что Темень куда быстрее забирает годы, чем это можно представить.

– Но нас же отправили в Темень с совсем небольшой разницей во времени, – недоуменно нахмурился Лео. – Максимум – несколько дней.

– Эти несколько дней во Внешнем мире здесь обернулись годами. В Темени вообще искажены и время, и пространство. Это дурной мир. Но он – порождение нашего собственного мира…

– Я догадался, – кивнул Лео. – Тот взрыв в портале, в глубине Железного города?

– Да. И это тоже.

– Но где Персей, Тесей? Куда они делись?

– Очень много времени прошло. Многое случилось, многое не вернуть, – туманно проговорил Ясон. Он явно не хотел продолжать эту тему.

– И все-таки хорошо, что мы отыскали тебя, Ясон, – осторожно начал Нильс.

– Зови меня – Инок.

– Ну, да, Инок… В любом случае мы заберем тебя отсюда.

– Нет, я останусь.

– Но почему?!

– Потому что здесь я обрел смысл, которого у меня не было там, – Инок неопределенно кивнул в сторону, но было ясно, что его кивок направлен за пределы этого мира.

– Я не понимаю.

– Видишь ли, Лео… Наш прекрасный светлый мир – вовсе не высшее достижение человечества, как нам внушали с детства.

– Это я уже понял. Посвященные исказили смысл идеи…

– Дело не в Посвященных. Порочна сама идея. Мы пытались своими руками построить рай на Селене. Но человек не создан для жизни в раю. Оглянись – вокруг бродят тысячи выходцев из нашего «рая», и все жаждут одного – крови. Благоденствие на Селене искажает сущность человека, надевая на него маску образованности и благополучия, маскируя прячущегося в нем зверя. И зверь дремлет, набираясь сил – пока не проснется и не прорвет эту бумажную оболочку.

– Я уже понял…

– Вот видишь, – печально отозвался Инок. – Но у этого есть и другая сторона – как у всего во всех существующих мирах. Оборотная сторона ненависти – любовь, оборотная сторона зла – добро. По другую сторону тьмы лежит просветление. И именно здесь мне открылась истина.