Книга Записки пинчраннера - Кэндзабуро Оэ

Да, это была душераздирающая история, — весьма холодно сказала будущая киносценаристка, что меня даже возмутило.

Хотите поссориться?

При чем тут ссора — просто любые действия могут критиковаться, разве не так? — вмешался в разговор

Добровольный арбитр, чтобы защитить Ооно. — Молодежь революционной группы пыталась экспроприировать ядерное сырье у монопольно владеющих им властей. Логически — я об этом уже говорил — их действия вполне можно оправдать, верно? Представляете — исследователь-специалист, которого нельзя даже назвать сторожевым псом властей, пренебрегая опасностью облучения, с риском для жизни охраняет ядерное сырье. Разве это не означает, что весь персонал атомной электростанции, включая самых мелких служащих, входит в ядерную систему, предусматривающую монополию властей? Если, разумеется, посмотреть на происшедшее глазами молодых ребят, совершивших нападение. К тому же этот исследователь-специалист отнюдь не был представителем властей. Нападавшим и в голову не приходило, что при похищении ядерного сырья им будет оказано сопротивление. Нападение окончилось неудачей, а исследователь-специалист подвергся облучению. Да, неутешительный итог. Если посмотреть на случившееся глазами революционной группы…

Вы тоже участвовали в ядерном ограблении? — спросил я у Добровольного арбитра уже не в шутку.

Ну что вы?! — с ходу отверг мое предположение Добровольный арбитр, но именно эта поспешность и зародила во мне подозрение, что он-то и был одним из тех жестяных людей, а его землистая кожа — результат облучения.

В Токио есть одно местечко, где укрылась группа, обладающая изрядной политической фантазией, достаточной логикой и настоящей любовью к человечеству. — Так начала Ооно Сакурао — кто знает, не было ли это темой некоего иллюзорного фильма, которому так и не суждено быть завершенным, ха-ха. — Если в один прекрасный день она объявит, что создала атомную бомбу, то мгновенно изменится вся наша страна. Во всяком случае, городские жители, которые спокойно ходят по улицам, поглощают пищу, даже не помышляя о смерти, испытают колоссальный страх — это уж несомненно. Может быть, тогда даже Справедливец перестанет быть пессимистом…

Полнейшая чепуха! Выискивать позитивные моменты в создании атомной бомбы, какой бы смысл в это ни вкладывался, — это полная моральная деградация, и ничего более!

— Подобные обобщения наивны, вам это не кажется?.. Моя позиция во время встречи и беседы с руководителями группы будет такова: если революционная группа, руководствуясь четкими принципами, собственными силами создает атомную бомбу, у меня нет причин выступать против. Это одно. А другое — я буду выступать против субсидирования программы создания ядерного оружия Могущественным господином А. И хочу, чтобы они считались с моей позицией, как с данной мне свободой вероисповедания.

Краем глаза я заметил, что Справедливец сжал губы, напоминавшие листья хурмы, и широко раскрыл невидящие глаза, источавшие, однако, жгучую ненависть к окружающему миру. Я не мог не заговорить с ним.

— Папаша, вы утверждали, что от Могущественного господина А. протянулись нити к императорской семье. Но если некая группа в Токио, создав атомную бомбу, примется угрожать правительству и финансовым кругам, то разве не может она вплотную подобраться к императорской семье? Нельзя же предположить, что обе группы, субсидируемые Патроном, будут применять с таким трудом созданную ими атомную бомбу в интересах императорской семьи? Я этого понять не могу, папаша!

Тут Справедливец, отбросив ненависть к реальности, посмотрел на меня своими большими, чистыми глазами, снова превратившись в несгибаемого борца, горящего желанием до конца выполнить свою миссию.

— От таких людей, как Могущественный господин А., всегда тянутся нити к императорской семье! Это необычайно важная деталь! Держа в руках эти нити, Могущественный господин А. старается внушить молодым революционерам идею самостоятельного создания атомной бомбы! Причем одновременно каждой из враждующих, сражающихся между собой групп! Добрая душа, добрая душа! Единственное, что необходимо Могущественному господину А., — это заполучить в свои руки сверхмощную энергию, каковой и является атомная бомба, и делать с ней все, что он захочет, чтобы утвердить свою власть. Одна бомба — хорошо, две — еще лучше. Сзерхкапря-женность, которую создает существование этих бомб, повлияет на положение в стране. Поднимется невообразимый смерч, который вознесет императорскую семью в абсолютную высь! А молодые революционеры прямо из себя выходят, чтобы опередить Могущественного господина А.

Но это никуда не годится. Даже если обратиться к истории культуры…

Справедливец такой опытный боен, почему же выводы его столь пессимистичны? — снова раскритиковал его Добровольный арбитр, но тот не стал с ним спорить.

Такие-то дела, — подытожил Справедливец, вертя морщинистой шеей. — Сверхнапряженность — вот его цель. Но его противники не задумываясь поддержат любую сверхмощную энергию и сверхнапряженность, лишь бы они были направлены в противоположную сторону. И нужно искать таких людей!.. Может быть, ваше с Мори превращение и есть необходимый для этого импульс?

Если это так, то Мори, совершив покушение на Могущественного господина А., должен теперь быть предельно осторожен, — сказал Добровольный арбитр. — Я чувствую, что Мори — это человек, чьи действия управляются неким мощным источником излучения.

Тут мое молодое тело и молодой дух уловили тот самый крик: ЛИ… ЛИ… ЛИ…

ГЛАВА VIII

ВСЕСТОРОННЕЕ ИЗУЧЕНИЕ ПАТРОНА
(ПРОДОЛЖЕНИЕ)

1

Когда наша машина на торговой улице Одзи попала в пробку и почти перестала двигаться, я от нечего делать придумал такую шутку: а что, если ребята из революционной группы, устроившие где-то здесь неподалеку свою базу, захотят провести под Токио, в горах Асукаяма, испытания сверхминиатюрной атомной бомбы? Но вслух ничего не произнес — атмосфера в машине становилась все более напряженной. А Справедливец, который, несомненно, дал бы отпор любой шутке, касающейся атомной бомбы, заснул. Лицо Справедливца, спавшего, склонив голову на грудь, было лицом утомленного, стоящего на пороге смерти пожилого человека. Ссохшаяся головка южноамериканского колдуна. Маленькая головка, маленькое личико, торчат только огромные уши и нос. Пока я не сообразил, что лицо его словно ссохлось из-за того, что он вынул изо рта вставную челюсть, смотреть на него мне было неприятно, ха-ха.

Наш «фольксваген» въехал в узкую, запруженную машинами улочку и стал с трудом пробираться вперед, но тут нам сделали знак двое полицейских, и мы остановились на более широкой части улицы, у отделения страховой компании. Один из полицейских всунул морду в маленькое окошко «фольксвагена». На мгновение я сжался от страха, не имея возможности удостоверить свою личность так, чтобы это удовлетворило полицейского. Проснувшийся Справедливецтоже заволновался, но, вместо того чтобы сжаться, широко открыл глаза в кровавых прожилках и вставил в рот искусственную челюсть, отчего лицо его не перестало казаться ссохшимся. Он все еще пребывал в полусне — как-никак пожилой человек.