Книга Выдумщики - Марика Ми

– Какие дырочки? – с подозрением посмотрел на Аду Эйд. – Ты уверена, что…

– От кнопок. Он прикреплял на стенку эскизы, как потом делала я… Но он… – она обернулась к мольберту. – Я даже не думала, что он так рисовал. Наброски, не более, а здесь…

– В Мирграде все находят свою страсть. Спорю, в Городе ты не танцевала. По крайней мере не так.

Ада села на диванчик, Рыжий рядом.

– Нашли… Представляешь, он здесь жил, выдумывал… А я ни о чем не знала.

– И поэтому ты грустишь?

– Грущу? Нет, конечно. – Ада широко улыбалась. – Если он выдумщик, это значит, что разговоры о сумасшествии, лекарства, больница – это все было не нужно. Он не псих, не странный, он просто выдумщик. Понимаешь?

– Понимаю…

Ада посмотрела на Рыжего, который всем своим видом показывал сосредоточенность, не выдержала и рассмеялась.

– Ничего ты не понимаешь. Ты же даже не знал его. А я… Я всю жизнь боялась, что взрослые правы, и мой брат обычный сумасшедший. Он очень давно лежал в больнице, так давно. – Ада подтянула к себе ноги и опустила подбородок на колени. – Я боялась, что никакого Волшебного Путешествия не было, что он просто бросил институт и сбежал – от мамы и от меня. Он пропадал три месяца, мы понятия не имели, где он. Сначала Марк рассказывал мне всякие небывальщины и сказки, я слушала, но не верила. Конечно, кто в двенадцать лет верит в сказки. Потом он перестал, будто начал забывать свои истории. Я думала, он понял, что я выросла. Но на самом деле это были не сказки, это были выдумки! Я говорю глупости, да?

Эйд покачал головой.

– Да что ты врешь, я и сама знаю, что глупости. – Ада схватила с дивана подушку и кинула ее в Эйда. Поднялась и прошлась вдоль стен, легонько дотрагиваясь до них пальцами.

– Значит, вот какая на самом деле твоя Волшебная Страна, – грустно улыбнулась Адель. – И все-таки, – обернулась она к Рыжему. – Почему он вернулся таким? Сойти с ума после Мирграда – не верю. Скорее наоборот. Давай поищем тут, может, найдем что-нибудь?

– Тебе не кажется, что это не очень… хорошо?

– Это мой брат, а тебе я разрешаю.

– Ну раз так, – хмыкнул Эйд. Окинул взглядом комнату. – Не могу сказать, что здесь много мест, где можно поискать. – Он поднялся. – Ладно, ты посмотри среди книг, а я пойду на кухню. Должна же здесь быть кухня, да?

Рыжий вышел в коридор, Адель направилась к книжному шкафу. Отворила створки и стала разглядывать содержимое. Она ожидала увидеть справочники по программированию, которые доверху заполняли полки в комнате брата, но тут были совсем другие – бесчисленные тома классики, начиная от античных авторов, кончая современными писателями; философия, история, теория литературы, книги по живописи и графике. У Ады кружилась голова от такого разнообразия. «Брат, неужели именно это было тебе интересно? Неужели все те дни, что я зубрила формулы, стараясь заменить ими тебя, я только отдалялась?» Ада нежно провела пальцами по корешкам книг. Они стояли тут нетронутыми уже пять лет, а выглядели так, как будто только вчера Марк брал томики с полки. Слева что-то блеснуло, Ада посмотрела и увидела фотографию в стеклянной рамке. Взяла руки и поднесла к глазам.

На ней была изображена четверка молодых людей – трое парней и девушка. Они держались за руки и широко улыбались.

У Ады екнуло сердце, хотя она сама не могла понять почему. Но эти люди показались ей ужасно родными, словно она знала их когда-то, а потом забыла.

Ада всматривалась в лица, но стекло было мутным, будто закоптилось, и разглядеть получалось только силуэты и улыбки. Она хотела вынуть фотографию, но тут пришел Рыжий.

– Ты не поверишь, тут нет кухни! – радостно сообщил он. – И где твой брат питался? Зато есть выход в сад. Пойдем?

Ада кивнула. Хотела поставить фотографию обратно, но передумала и убрала ее в сумку. Пусть побудет рядом.

Они вышли на улицу и тут же попали в царство зелени и цветов. На внутреннем дворе, за домом Марка, был разбит огромный сад. В воздухе стоял запах цветущих вишен и яблонь. Эйд сел на маленькую скамейку под аркой, увитой плющом.

– Вот таким я в детстве представлял свой дом. Забавно, да?

– С садом? – улыбнулась Адель. Как-то это не очень вязалось с образом Рыжего.

– Ну да, вилла и сад. Конечно. Как же без него? – удивился он.

– Твой дом тоже хороший.

Рыжий пожал плечами.

– У меня было много вариантов, нельзя же воплотить все. – Он сорвал травинку и принялся ее жевать. – Когда ничего нет, многое придумывается.

– Невеселое детство?

– Не то слово. – Рыжий отвел глаза. Ада видела, как напряглись его мышцы, а лицо стало каменным, будто он старался что-то удержать в себе. И вдруг улыбнулся, злобной, упрямой улыбкой. – Зато я вряд ли бы научился выдумывать уже в пять лет, да?

– Так рано?

– А то. Есть захочешь, и не такое сделаешь. Хотя, – Рыжий закинул руки за голову, – лучше всего у меня получались всякие препятствия. Бегут за тобой парни, а ты – хоп – и выдал им банку под ноги, они все и попадали. Главное, чтобы не заподозрили тебя. Дед вот быстро догадался и увез меня в другой город. Ругался – ужас. Называл ведьмаком и дьяволенком. Зато выжили.

– А родители?

– Не знаю, дед не любил о них говорить. Всегда были мы вдвоем против всех.

– Понятно, – протянула Ада.

– Уже жалеешь меня? Готова обнять и погладить по голове? – усмехнулся Рыжий. – Можно я сяду тебе на коленочки и поплачусь о несчастной судьбе?

– Ты это придумал? – недовольно спросила Ада.

Рыжий выплюнул травинку, поморщился.

– Да нет, все было. Только не со мной, а с сопляком, которого вытащила Лаура и привезла сюда. Здесь он стал мною. Так что меня жалеть бессмысленно.

– Ладно, не буду.

– Ой, а я совсем забыл! – вдруг вскочил Рыжий. – Сиди здесь, я сейчас приду.

И унесся в дом. Вернулся уже через минуту с огромной толстой папкой.

– Смотри, что нашел. – Он развязал ленту, стягивающую края, открыл. Внутри лежали рисунки. Карандашные наброски, только намеки будущих картин, и готовые, цветные, написанные акварелью; миниатюры, величиной чуть больше ладони, и большие, на плотном картоне. Но в каждой из них была безумная энергия, яростное желание жить, все краски и эмоции жизни.

Ада разглядывала картину за картиной и чувствовала, что есть и другой Марк, не зажатый, с нервной улыбкой, а страстный, горячий, яркий. Которого она уже не помнила, а может, и не знала.

– Твой брат классный, – сказал Эйд.

– Был.

– Да не, уверен, он и сейчас классный.

Ада зябко поежилась.

– Он сейчас лежит в больнице. То, что я рассказывала утром… Врачи говорят, он сумасшедший. Но я не понимаю! – Она растерянно перебирала картины. – Он был тут счастлив, я это вижу. Он рисовал так, как никогда больше. Почему тогда вернулся таким? Ох, ты бы видел. Марк был полностью опустошен, в грязной рваной одежде… – Ада тряхнула головой, прогоняя воспоминания. – Что с ним настолько ужасного случилось в Мирграде, что он вернулся в таком состоянии?