Книга Дворец наслаждений - Паулина Гейдж

Я вздохнул с облегчением. Итак, Па-Баст мой.

— Спасибо тебе, Па-Баст, — сказал я.

После этого мы расстались — он пошел повидаться с Каменом и предупредить слуг, а я направился в свою комнату. Особых дел у меня не было, разве что привести в порядок утреннюю корреспонденцию, пришедшую на имя Мена. Я ликовал. Сбросив одежду, я без сил повалился на постель. Я думал о Ту, которая сейчас пробиралась через толпы людей на городском рынке. Некоторое время на нее не будут обращать внимания. Интересно, объявлен ли ее официальный розыск? Если да, то теперь ее ищут не только солдаты Паиса. Где она будет спать? Что есть? А вдруг из нашей затеи ничего не выйдет? Что если боги так и не даровали ей прощения, несмотря на столько лет изгнания? Говорят, когда боги тобой не интересуются, все твои деяния остаются без последствий. В таком случае Ту им далеко не безразлична, поскольку она-то за свои деяния заплатила сполна. Неужели она им не безразлична до такой степени, что они дадут ей погибнуть от руки убийцы в каком-нибудь темном переулке? «Каха, ты глупый выдумщик», — одернул я себя и, прочитав короткую молитву Тоту, в которой просил о помощи всем нам, уснул.

Вечер я провел к комнате Камена вместе с Тахуру, томясь ожиданием и тревогой. Па-Баст нашел для девушки робкую служанку, непривычную к подобной работе, а потому неловкую и нервную, но, к чести Тахуру, она отнеслась к этому с юмором. Управляющий велел служанке опекать дочь господина Несиамуна денно и нощно, так что теперь мы не могли свободно разговаривать.

В комнату Камена подали ужин. Меня пригласили присоединиться. Служанка прислуживала своей новой госпоже; закончив работу, она, как велел ей управляющий, отошла в уголок, откуда наблюдала за нами широко раскрытыми глазами. За едой мы болтали о том о сем, хотя всех нас одолевали тяжелые мысли, и в комнате часто повисало угрюмое молчание, когда я и Камен молча смотрели в свои чаши с вином, а Тахуру бесцельно переставляла фигурки настольной игры, которую Па-Баст предоставил в ее распоряжение. Камен выглядел очень усталым, с черными кругами вокруг глаз и побледневшей у рта кожей. Я знал, что он все время думает о матери.

Я спускался по лестнице, направляясь в свою комнату, когда увидел, что Па-Баст разговаривает с человеком в форме дома Несиамуна. Сердце у меня замерло. Спустившись с лестницы, я быстро подошел к ним. Рядом стоял слуга, держа в руках светильник. Все повернулись ко мне.

— Достопочтенный Несиамун хочет знать, не у нас ли находится его дочь, — быстро объяснил мне Па-Баст, сохраняя на лице вежливо-равнодушную мину. — Ее хватились после полудня. Зная, что из нашего дома тоже пропал сын, господин Несиамун желает узнать, во-первых, нет ли о нем известий, и, во-вторых, просит господина Мена заехать к нему сразу по возвращении.

Рука нашего слуги, державшего светильник, дрожала. Я бросил на него предостерегающий взгляд.

— Мы все крайне встревожены исчезновением господина Камена, — сказал я. — Ваше известие ужасно. Господин Несиамун уже известил о случившемся городские власти?

— Да, сразу, — ответил человек. — Он также послал записку своему другу, генералу Паису, и тот обещал задействовать всех своих солдат на поиски госпожи Тахуру.

Я с трудом сдерживал желание переглянуться с Па-Бастом.

— В таком случае нам остается только ждать, — ответил тот. — Передайте своему господину, что достопочтенный господин Мен даст о себе знать сразу, как только вернется.

Поклонившись, человек исчез в темноте. Па-Баст обернулся ко мне.

— Молись, чтобы Мен поскорее вернулся, — мрачно сказал он. — Иначе мы пропали.

В ту ночь я почти не спал и утром, когда солнце коснулось устами горизонта, приступил к своим обязанностям с тяжелой головой и дурными предчувствиями. Наверху было очень тихо. Либо Камен и Тахуру еще спали, либо они решили вести себя как можно тише.

Наступил и прошел полдень. Я съел несколько штук инжира и немного козьего сыра и выпил полную чашу вина в надежде, что оно поможет мне снять пульсирующую головную боль. Затем вышел в сад и попытался заговорить со старшим садовником, но тот, вежливо отвечая на мои вопросы, все же дал мне понять, что очень занят. Тогда я пошел в ванную комнату и, встав на каменную плиту, стал лить на себя холодную воду, но даже это не помогло мне ни избавиться от боли, ни успокоить мой Ка.

Незадолго до наступления вечера к нам явились четверо солдат Паиса. Стоя в ванной комнате, мокрый и завернутый в покрывало, я слышал, как они о чем-то спорят с Па-Бастом. Подойдя к двери, я прислушался.

— Придете завтра, когда вернется мой господин, — решительно говорил Па-Баст. — Я не могу этого позволить.

— У нас приказ генерала и самого царевича, — ответил офицер. — Нам приказано обыскать все дома от дворца до озера. Если ты откажешься повиноваться, то будешь наказан. Уйди с дороги, управляющий.

Па-Баст не двинулся с места.

— Если вы получили приказ от самого царевича, тогда покажите мне папирус с его печатью, — сказал он. — Генерал должен был дать вам письменный приказ, подписанный царевичем. Никто не позволит вам обыскивать свою усадьбу лишь по вашему слову.

Лицо офицера потемнело.

— Мне кажется, ты не понимаешь, — сказал он. — Эти люди — опасные и умные преступники. Возможно, они прячутся в вашем доме, а ты об этом даже не догадываешься.

— Нет, это невозможно, — возразил Па-Баст. — Это скромный дом, и у нас мало слуг. Я управляющий и проверяю помещения слуг каждый день. Чужаку у нас не спрятаться.

Я закрыл глаза. «Только не позволяй поймать себя на слове, — мысленно молил я своего друга. — Требуй письменного распоряжения».

— Мы должны проверить, — настаивал офицер. — Мы уже осмотрели три усадьбы соседей достопочтенного Мена. Никто нам не отказывал, наоборот, хозяева были рады и считали своим долгом помочь нам.

— Господина нет дома! — повысил голос Па-Баст. — Поэтому я не имею права пустить вас без письменного приказа из дворца. Покажите мне приказ и тогда можете заходить. В противном случае — уходите.

Выпрямившись, Па-Баст повернулся к офицеру спиной и пошел в дом, всем своим видом демонстрируя собственную правоту и власть. Его лицо горело, вот только предательски дрожала закушенная нижняя губа. Он знал, так же как и я, что, если солдаты сейчас применят силу, мы не сможем их остановить. В доме Мена не было вооруженных стражников. Однако, немного поразмыслив, офицер отдал резкую команду, и отряд покинул дом. В передней снова стало светло. Я судорожно вздохнул и принялся одеваться.

Примерно через час в нашем доме появился еще один солдат, на этот раз в сопровождении слуги из дома Несиамуна, который спрашивал, не получили ли мы известий о местонахождении госпожи Тахуру. И снова Па-Баст был вынужден лгать. Он был ужасно рассержен, но не потому, что гневался на несчастного слугу, который был встревожен не меньше, чем его господин, а потому, что попал в историю, унизительную для любого честного управляющего. Я понимал, что еще немного, и в поисках женщины из Асвата, сбежавшей из ссылки, будет перевернут вверх дном весь город, и мне оставалось только молиться, чтобы до нашей усадьбы добрались после того, как вернется Мен. Что будет, если господин решит задержаться в Фаюме, чтобы встретить свой караван и вернуться с ним? При одной мысли об этом меня бросало в дрожь.