Книга Последний штрафбат Гитлера. Гибель богов - Генрих Эрлих

Наконец-то артиллеристы подтянули приличные пушки, открыли огонь прямой наводкой. Молодцы, не по танкам, по мосту. Ну, еще разок, еще разок! Отлично! Обломки моста рухнули в канал. Теперь туда надо сбросить русскую пехоту. Это работа для них. Отделение, за мной!

Русские прижали их огнем к земле, головы не поднять. Недостатка в патронах, как и во всем остальном, они явно не испытывали. Эх, дорваться бы до рукопашной, там бы мы показали, кто чего стоит. Юрген осмотрелся. Справа от них возвышалась бетонная стена со следами опалубки и единственным проемом. Это был недостроенный бункер.

— Тиллери, давай туда, — сказал Юрген, — врежь по ним сверху. Три одиночных в воздух, не высовываясь, потом прицельно по ним. Через десять секунд!

— Есть! — воскликнул Тиллери, он все понимал с полуслова.

Тиллери закинул автомат за спину, схватил пулемет и пополз к проему.

— Приготовиться! — крикнул Юрген.

Прозвучали с равными промежутками три одиночных выстрела. В этом шуме Юрген расслышал их только потому, что ожидал.

— Внимание! — Сверху ударила пулеметная очередь. — За мной!

Огонь русских резко ослаб. Кто-то втянул голову в плечи, кто-то уткнулся лицом в пыльную берлинскую землю, сраженный пулеметной пулей, другие вскинули автоматы к верху бетонной стены, где неожиданно появился немецкий пулеметчик. Они не давали ему высунуть голову, они заставили его замолчать.

Юрген слышал, как захлебнулся пулемет Тиллери. Но это уже не имело никакого значения. Они добрались до русских, они дорвались до рукопашной. Через полчаса они уперлись в парапет канала. Скидывать в канал было некого, все русские остались на пройденной ими узкой полоске земли.

Они сидели, привалившись спинами к гранитному парапету, и хрипло дышали, изгоняя из себя привкус свежей крови. Они сделали свою работу.

Подполз Штульдреер.

— Нас прислали вам на смену. Вам приказано вернуться в аэропорт. Там русские. Они прорвались через французов.

— Через вас они не прорвутся, — сказал Юрген.

Он чуть приподнялся над парапетом, окинул взглядом разрушенный мост, отвесные каменные стенки канала. Невеликое препятствие для русских, но все же. Им придется попотеть и пролить немного крови. Старички их задержат, а они тем временем уничтожат группу русских, прорвавшихся в аэропорт. Русские окружены, у них нет шансов на спасение. Когда он последний раз говорил такие слова? Ох, давно, так сразу и не вспомнишь.

Они перебежками возвращались к аэропорту. Юрген кинул взгляд на стену недостроенного бункера. Наверху маячила безвольная рука. Покореженный МГ-42 лежал у основания стены. В проеме показалась фигура Красавчика, он успел подняться наверх и теперь, не сказав ни слова, побежал дальше.

«Жаль Вальтера, — подумал Юрген, — хороший был солдат».

* * *

Аэропорт Темпельхоф функционировал до самого последнего мгновения. Еще вчера Юрген видел, как садились и взлетали самолеты. Как это было возможно при казавшемся полном превосходстве русских в воздухе, Юрген не понимал. Ведь он не был летчиком.

— Они проходят над самыми домами, — сказал тогда Красавчик. — Я бы тоже прошел, если бы умел. Дали бы мне порулить самолетом, с третьего бы раза и прошел.

— А два первых разбил бы? — спросил Юрген.

— Какое же учение без этого, — протянул Красавчик. — Я свою первую вдрызг разбил. Мне тогда было двенадцать. Я первый раз в жизни сел за руль. Неужели не рассказывал? — оживился он.

— Рассказывал. Три раза. — У Юргена тогда было не то настроение, чтобы слушать побасенки товарища.

В тот момент русские начали обстрел аэропорта из дальнобойных орудий. Три «Фокке-Вульфа», стоявших на взлетной полосе, загорелись. После обстрела их обгоревшие рамы оттянули в сторону, и полеты продолжились.

Теперь на поле громоздилось уже около двух десятков разбитых самолетов. А неподалеку довольно компактной группой стояли русские танки, перемежаемые пушками, и вели огонь во все стороны. За и под танками прятались русские солдаты — на бетонной полосе не окопаешься. «Избави бог от таких позиций», — подумал Юрген. — «Все правильно», — добавил он, немного подумав.

Русские получили приказ захватить аэропорт. А что такое аэропорт как не взлетно-посадочные полосы? Все остальное — здание аэропорта, ангары для самолетов, хранилища горючего — не более чем придаток. Вот русские и заняли полосу. Они выполнили поставленную задачу. Могли теперь прокручивать в кителях дырочки для орденов, если, конечно, до этого они, немецкие солдаты, не понаделают им в груди других отверстий.

Этим они занимались целый день, от темна до темна. Их шесть раз поднимали в атаку, но каждый раз они в конце концов откатывались назад. Самая страшная атака была первая. Русские, конечно, занимали плохую позицию и были как на блюдечке на взлетно-посадочной полосе, но ведь и они, атакующие, оказались точно в таком же положении. В той атаке они потеряли Блачека. «Бетонное поле не для него», — сказал Красавчик. На этот раз эпитафия вышла куцей и некрасивой, как жизнь Блачека.

Дальше дело пошло чуть легче — у них появились укрытия. Их атаки поддерживали «пантеры» и «фердинанды», русские расщелкали их, как орешки, вот за скорлупками они и укрывались после срыва очередной атаки. Потери среди русских танков были намного меньше, их не брали снаряды «пантер» и 105-мм пушек. Это были настоящие бронированные чудовища, названные в честь Сталина. Они подавляли их своей неуязвимостью.

Похоже, командование бросило в аэропорт все резервы. Днем появилась танковая эсэсовская часть с несколькими «королевскими тиграми» — нечастыми гостями на тех полях, где сражался их батальон. Это была битва достойных друг друга противников. Она закончилась вничью, но силы русских заметно поубавились. Да и стреляли они уже не так часто и дружно: Юрген тихо надеялся, что у русских наконец заканчиваются боеприпасы.

Тут на них свалилась новая напасть — русские штурмовики. Они подлетали с какой-то ленивой расслабленностью, а потом коршунами кидались вниз и расстреливали их позиции из своих пулеметов и пушек. Вдруг сквозь грохот боя в уши Юргена ввинтился какой-то непривычный свист, он шел сверху, быстро усиливаясь. «Ложись!» — крикнул Юрген и сам скатился на дно воронки, сжавшись в комок. Все неизвестное — к беде. На фронте приятных сюрпризов не бывает.

Нет правил без исключений. Когда через несколько бесконечно длинных секунд, не дождавшись взрыва, Юрген поднял голову, то увидел в чистом небе три изогнутые белые стрелы, нацеленных вниз. Наконечником каждой служил самолет. Они летели так быстро, что едва можно было разглядеть большие черные кресты на их крыльях. Самолеты соколами налетели на русские штурмовики, поклевали их и взмыли вверх, заходя на новую атаку. Вдруг, откуда ни возьмись, появились русские истребители. Они бросились наперерез немецким самолетам, но те легко ушли от них, как стриж от голубя. Это были чудо-самолеты, это было чудо-оружие!