Книга Раб змеиной королевы - Брайан Толуэлл

Воистину велика ее магнетическая власть, и как же трудно оставаться собой в ее присутствии, а тем более вести собственную игру!

– В чем же я обвиняю этих людей, волшебников Черного Круга? – задала сама себе вопрос Тхутмертари. – Во-первых, я обвиняю их в самозванстве, узурпации святости и унижении Бога. Двадцать тысяч лет тому назад их предшественники подняли руку на ваших предков. Ничтожные варвары осмелились выступить против истинных отпрысков Отца Сета. Грубой силой вырвали они власть у змеиного племени. Самозванцы стали называть себя слугами Змея. Тем самым они унизили Бога. Скажите, может ли быть большее преступление, чем унижение Повелителя?

– Нет!!! – разом взревели змеяды.

– Во-вторых, я обвиняю их в ереси и богоотступничестве. Презрев законы и установления, дарованные Сетом для своих чад, люди осмелились ввести собственные ритуалы. Более того, людские жрецы, заявлявшие о своей преданности Змею, на самом деле уклонялись от своего священного долга, который суть заключается в обязанности распространять Имя и Дело Сета по Земле. Напротив, за столетия их владычества территория Мира, где почитают Повелителя, сократилась в пять раз! Нечестивые племена расплодились по планете, и ложные боги – да будут прокляты их имена! – Митра, Иштар, Эрлик, Ариман, Нергал и прочие властвуют теперь над нашей землей! Жалкие людишки в разных частях суши более не страшатся имени Повелителя и не желают почитать Его выше своих низменных божков и идолов!

– Позор! Позор! – в экстазе откликнулись змеяды, и Джосер, с трудом сохраняя самообладание, наконец понял, что присутствует на своеобразном импровизированном спектакле, венец которого известен лишь самой Тхутмертари.

– В-третьих, я обвиняю их в эгоизме, лености и предательстве. Эти люди думали только о себе, но не о Боге. Они строили себе дворцы, обогащались и воевали меж собой за власть и влияние. В оазисе Хаджар, во дворце Тот-Амона, есть пещера, которую нечестивцы дерзнули назвать «сокровищницей Сета». В этой пещере собраны тысячи блестящих безделушек, каменьев, золотых и серебряных украшений и прочих предметов показного богатства. Пустив эти предметы вдело, жрецы могли распространить власть Сета на север, юг, восток и запад! Они не сделали этого, ибо заботились лишь о собственном богатстве. Они копили сокровища, словно не служители цивилизованного Владыки, а варварские вожди пиктов! Где, задаю я им вопрос, сокровищницы тайного знания? Нет таких сокровищниц! Эти ничтожные смертные забыли о том, что стигийский жрец – прежде всего раб, а лишь затем владыка. Они хотели быть владыками, но не рабами! Они ленились приносить Повелителю причитающиеся Ему дары. Жертвоприношения стали скудными, и на древних алтарях лилось стократ меньше девственной крови, чем во времена владычества змеиного племени. Ничтожные человеческие жрецы желали лишь брать от Бога, не давая Ему взамен положенного. Тем совершили они предательство, и безмерна его глубина!

Сильный голос верховной жрицы вновь умолк ненадолго, и в Зале Посвящения повисла тишина. По-видимому, змеяды не знали как реагировать на последнюю часть обвинения. Видно было, что многие слова владычицы явились для них откровением и что они лишь теперь до конца познали всю глубину падения человеческого Черного Круга.

Принц Джосер бросил мимолетный взгляд на одухотворенное лицо Тхутмертари – лик юной двадцатилетней девушки, нечеловечески прекрасный и притягательный, – и неожиданно ощутил странное и жуткое чувство гордости за то, что это именно его, Джосера, родная сестра. Вот она сидит здесь, на черном троне, и именно ее чудовищная, злая воля двигает события, одно другого значительнее и невероятнее. Не чья-то, а его сестра. Ее воля и ее разум сотрясают пласты Истории, меняют местами прошлое, настоящее и будущее. Воля и разум его сестры, и он, Джосер, удостоен величайшей чести присутствовать при свершении Истории и лично участвовать в сотворении Новой Империи рядом с ней. Он, Джосер, уже был причастен ко всему великому, что уже сделано и что предстоит сделать! От сознания этого Джосер вдруг испытал щемящее чувство неизвестного ему прежде страха – страха перед неизвестностью. Ибо Джосер не мог знать, насколько далеко собирается зайти его великая сестра. И Джосер вовсе не был уверен, что его сил, душевных и физических, хватит на то, чтобы пройти рядом с ней весь этот путь… Вот тогда и шевельнулась в его сознании убийственная, незнакомая ему прежде мысль: прежде чем ввязываться в это дело, следовало подумать, как остановить его.

Вглядываясь в точеное, отливающее золотым, голубым и алым лицо сестры, Джосер все меньше и меньше видел пред собой живого человека и все более – некий бесчувственный механизм Великого Ужаса. Механизм, который уже вышел из-под власти известных Джосеру законов и отныне развивается своим собственным неведомым путем. Механизм, которому нет дела до судеб отдельных смертных. Механизм, который будет идти дальше и дальше, неминуемо подминая при этом все и всех, что и кто попадется на его пути… И со стоицизмом "закоренелого авантюриста и игрока со смертью Джосер принял эту ужасную мысль как данность. Утешением ему стала новая порция болезненной гордости, вновь возникшей в его сознании: уж если суждено проиграть, куда почетнее проиграть в великом и невиданном деле, чем в интрижке обыденной и знакомой; принять поражение от поистине великого человека – да и человека ли? – некоего диковинного существа, стоящего между богами и людьми. От своей собственной сестры…

– Вот такие обвинения я предъявила этим людям, волшебникам Черного Круга, – молвила между тем Тхутмертари. – Я дала им возможность ответить и сказать слова в свою защиту и в защиту своих предшественников. Как видите, им не удалось опровергнуть меня и доказать свою невиновность. – Верховная жрица усмехнулась, указывая на истерзанные пытками тела жрецов. – В конце концов все они сознались в заявленных преступлениях, покаялись и взмолились о пощаде. Но их раскаяние не является искренним, а мольбы о пощаде вызваны лишь страхом перед грядущим возмездием. Даже теперь эти ничтожные продолжают цепляться за свои бессмысленные жизни. – Эти слова стигийская королева произнесла с улыбкой печального сожаления на устах. – Где-то в глубине своих жалких душ они продолжают надеяться на спасение. Уже сознавая свою обреченность, они втайне верят, что я сжалюсь над ними… Но нет! Жалость – порочное чувство; я выжгла его из своего естества вместе с прочими человеческими страстями. Я не могу осквернить священное имя Сета жалостью к Его нерадивым слугам. Только собственной кровью, кровью аколитов и невинных жертв, которая прольется впоследствии, смоют они свои ужасные преступления. Великая кровь прольется по земле, чтобы смыть следы их шагов! Сегодня мы лишь прокладываем исток этой великой реки крови… Итак, я, Тхутмертари, приговариваю к смерти волшебников Черного Круга, бывших посвященных жрецов Сета, и приказываю вам, змеяды, привести мой приговор в исполнение.

Она встала с черного трона и, указывая вытянутой рукой на обреченных, внушительно добавила:

– Обидчики Отца Сета и ваши обидчики перед вами, змеяды. Вы знаете, кто эти люди и чьи они наследники. Я позволяю вам расквитаться с ними за все. И помните: вы обязаны карать их не так, как карают за отдельный проступок, за час или даже год нечестивой, преступной жизни. Нет' Вы обязаны дать им почувствовать каждую секунду из двадцати тысяч лет позора, бесчестия и предательства. Пусть за каждый миг этой долгой и постыдной эпохи они заплатят вам по отдельному счету! Я согласна ждать… И горе тем из вас, змеяды, кто окажется нетерпелив и милостив к своим врагам! Клянусь Сетом, если я замечу таковых, они позавидуют участи этих ничтожных! Мой приговор заслуживает того, чтобы его исполняли с подобающим тщанием! Итак, начинайте! – воскликнула Тхутмертари и вновь опустилась на черный трон.