Книга Планета бессмертных - Джеймс Алан Гарднер

– Что такое? – спросила я. – Что?

Фестина взяла меня за руку и вывела из каюты.

МЕНЯ РУГАЮТ

Похоже, у людей существует ужасно глупый запрет на то, чтобы класть младенцев в костер. Выведя меня в коридор, Фестина пустилась в объяснения по этому поводу. Говорила она негромко, но очень настойчиво. Дело даже не в том, что пламя может причинить вред ребенку; просто такие вещи делать нельзя.

Я попыталась объяснить ей, что на Мелаквине все обстоит совершенно иначе. Окунаться в огонь – это очень приятно: ни вреда, ни боли, со всех сторон «вкусный» жар, выжигающий грязь и пятна, неизбежно накапливающиеся в процессе каждодневной жизни. Кому-то это может не понравиться – пламя иссушает кожу, – но для людей моего вида огонь все равно что горячая ванна в сочетании с хорошей едой.

Будет ли он тем же самым для «Звездной кусаки»? Разве она не творение шадиллов и разве заретты тоже не кормятся от пламени? Может, поначалу ей будет и страшно, но разве не так дети реагируют на новую пищу? Поначалу она им обычно не нравится.

Фестина сказала, что, возможно, я права, но есть «черта-за-которую-не-следует-переступать». И лучше мне больше не заикаться о своем плане, иначе люди, не знающие меня, решат, что я самое настоящее чудовище.

Я едва не сказала: «Меня не волнует, что думают другие». Но это было бы неправдой. Я не хотела, чтобы Фестина думала обо мне плохо; не хотела, чтобы Ладжоли и Уклод презирали меня. Но особенно меня беспокоил Нимбус. Ведь если мы с ним родственники – как создания щадиллов, – я не хотела, чтобы он не доверял мне.

В детстве я часто мечтала о брате, несмотря на то что родная сестра временами ужасно раздражала меня. Брат – это друг-мужчина, со всеми приметами мужественности, но без похотливых желаний, только усложняющих дружбу и в конечном счете заставляющих лишь печалиться. Нужно непременно будет убедить призрачного человека в том, что я ему сестра… и разве мы уже не были на пути к этому? Ещё в прежней «Звездной кусаке» он пытался командовать мной, а я, естественно, возмущалась; ну чем не семья? Оставалось лишь одно – чтобы он осознал это.

Кроме того, если Нимбус мне брат, значит, маленькая «Кусака» – моя племянница. Чрезвычайно приятная мысль.

Тетушка Весло. Звучит превосходно!

ОФИЦИАЛЬНОЕ ВВЕДЕНИЕ В ДОЛЖНОСТЬ

– Я буду вести себя, как ты желаешь, Фестина, – сказала я. – Никогда не стану предлагать класть младенцев в костер… даже совсем маленький, который сделал бы ребенка сильнее и здоровее. Тем не менее нам нужно, чтобы «Звездная кусака» расплакалась, разве не так? Значит, необходимо найти другой стимул, который побудит ее к этому. Что более приемлемо с точки зрения землян? Хорошенько встряхнуть ее? Уколоть булавкой? Завалить тяжелыми предметами?

Фестина некоторое время пристально смотрела на меня, а потом засмеялась:

– Порядок, Весло, мне понятен ход твоих рассуждений. Пытаясь вычислить, как нужно вести себя с чужаком, я в большой степени подпала под влияние своих человеческих предрассудков. А ведь мне следовало бы соображать лучше – я воображаю себя опытным разведчиком, в то время как именно ты проявляешь подлинную практичность.

– Что касается подлинной практичности, тут мне нет равных, – сказала я. – И как разведчику тоже.

В качестве доказательства я оттянула фалду своей куртки. Может, чтобы быть разведчиком, недостаточно носить черную одежду, но ничего другого я никогда на них не видела. И куртка очень хорошо сидела на мне.

– Ты права, – сказала Фестина, – из тебя получится хороший разведчик. Как минимум ты пуленепробиваема. – Она набрала в грудь побольше воздуха и отчеканила: – Властью, данной мне как действующему адмиралу внеземного флота, жалую тебе звание кадета корпуса разведчиков Технократии. Если ты согласна принять это назначение.

– Конечно, я принимаю это назначение. Разведчики так много притесняли и использовали меня, что, по-моему, самое время дать мне возможность поступать так с другими. Когда мне выдадут станнер?

– Ну… позже. Гораздо позже. А теперь нам пора вернуться к остальным.

Что мы и сделали.

ПРИЗРАЧНЫЙ ЧЕЛОВЕК ПРЯЧЕТСЯ В «СКОРЛУПУ»

Мы вернулись в каюту Нимбуса, и оказалось, что он съежился, превратившись в едва ли не тень прежнего себя… иначе говоря, сжал летучие частички своего тела в гораздо более плотный шар вокруг малышки. Сейчас отец и дочь вместе размером были не больше двух моих прижатых друг к другу кулаков; наружная поверхность Нимбуса выглядела твердой и плотной, точно кварц.

– Что с ним такое? – спросила я. – Что вы с ним сделали?

– Ничего, – ответил капитан Капур. – Он сам внезапно уплотнился вокруг младенца и стал твердым как камень. Может, защищает дочь, не желая, чтобы ее бросили в костер, – он одарил меня осуждающим взглядом.

– Никто не собирается никого бросать в костер, – сказала Фестина. – Если это то, что тебя тревожит, Нимбус, можешь отпустить девочку.

Мы все уставились на плотное образование, ожидая реакции. Наверно, метаболизм людей замедлен по сравнению с моим, потому что они так и стояли в ожидании, когда я воскликнула:

– Он делает это, просто чтобы досадить мне! Старается привлечь к себе внимание, вот и все!

– Ну, я уже давно сплошное внимание, – ответила Фестина. – Он похож на яйцо, – улыбнувшись в знак того, что это шутка, моя подруга опустилась на колени рядом с Нимбусом. – Эй, мы не причиним вреда твоей дочери, обещаю! И все же мы бы хотели, чтобы она послала призыв о помощи, если это возможно. Совсем негромкий призыв – у кашлингов на Джалмуте лучшая в нашем секторе коммуникационная техника, и они уловят даже очень тихий сигнал. – Фестина замолчала; однако Нимбус никак не дал понять, что слышит ее. – Тебе известна наша ситуация, – она по-прежнему говорила мягко, стараясь убедить его. – В данный момент корабль шадиллов в неисправности, а недружественные нам флотские далеко… поэтому у нас возникла возможность позвать кого-нибудь на помощь. Хотя, если мы будем тянуть слишком долго, шадиллы наверняка успеют произвести ремонт; и можешь не сомневаться, Адмиралтейство уже направило один из своих кораблей разыскивать нас. Существует и еще одна сложность – вскоре у нас закончится кислород. Малышке это не причинит вреда, поскольку она по замыслу должна выживать в космическом пространстве; но все остальные здесь дышат воздухом. В том числе и ты, Нимбус. Раньше или позже, ты почувствуешь головокружение и можешь даже отключиться, то есть не сможешь защищать дочь как раз тогда, когда она больше всего будет нуждаться в тебе. Единственный выход – обратиться за помощью немедленно.

С моей точки зрения, логика Фестины была безупречна; однако Нимбус оставался нем и неподвижен, точно каменный. Мне захотелось ткнуть его (мягко, всего лишь пальцем), но я не знала, как остальные отнесутся к этому. Впрочем, вряд ли от этого тычка будет толк – все равно что взывать таким образом к обломку гранита. Наконец Фестина, поморщившись, поднялась с колен и отошла в сторону.