Книга Акцент судьбы - Василий Абвалов

— Смотри, сработало! Ну, Ким, ты молоток.

— Времени у нас мало, а сколько там заряда, нам неизвестно. Ты пока выдери уплотнение с другой стороны, нам потом надо за край цепляться, чтобы ее сдвинуть.

От недостатка кислорода в разреженном воздухе у Кима болела голова, и со временем все сильнее, из носа начала сочиться кровь, но своего он добился: после очередного остывания датчика не услышал характерного щелчка срабатывания запорного замка. Теперь можно было пытаться открыть дверь. Дранон через прорезанную с другого края щель зацепил край двери угловым ключом и пытался с помощью монтажного приспособления вытянуть ее из паза, но сил у него уже совсем не осталось, и он только болтался в невесомости. Ким пришел ему на помощь. Когда дверь немного поддалась и раздался свист входящего воздуха, Ким уже был в полубреду, ему сильно хотелось спать и временами казалось, что он терял сознание. Они оба бессильно повисли в невесомости, ожидая уравнивания давления.

После того как давление выровнялось и уплотнители перестали давить на дверь, открыть ее удалось сравнительно легко.

— Ким, спасибо тебе, — поблагодарил Дранон. — Если бы не ты, я бы уже два раза мог распрощаться с жизнью.

— Одного бы хватило. И благодарить пока еще рано. Давай перетащим наших подопечных в медбокс. Там есть капсулы с автономной гравитацией. А потом надо оглядеться.

Ким плыл по центральному коридору в направлении мостика. Несколько раз он пытался по дежурным мониторам получить информацию, но они были пусты. Добравшись до переборки, ведущей в командную часть корабля, он понял, почему не мог связаться с мостиком. Переход перекрыла аварийная задвижка, а на управляющей панели горело сообщение о разгерметизации: за переборкой был вакуум.

Все это могло означать, что разрушен не только корпус корабля, но и отсеки до мостика, следовательно, произошел взрыв малого реактора носового орудия, и искать живых там бессмысленно. Теперь стало понятно отсутствие и связи и энергопитания. А впрочем, главный реактор наверняка в рабочем состоянии, значит, в нижних отсеках энергия есть. Ким, развернувшись, поплыл обратно.

— Экипаж, скорее всего, погиб, малый реактор взорвался, — сообщил он Дранону. — Нам надо перебираться в нижние отсеки.

— Погоди. А с чего бы это он мог взорваться? Орудия-то заглушены.

Ким пожал плечами:

— С чего — не знаю, но знаю, что взорвался. Ты со мной идешь или с ними останешься?

— А чего мне с ними нянькой сидеть? Пошли вниз.

По аварийному трапу они стали спускаться в нижнюю часть корабля. Слово «спускаться» здесь явно не подходило: в невесомости любая шахта воспринималась как горизонтальный коридор. Через два отсека появилась гравитация. Здесь наконец определилось понятие верха и низа. Присев прямо на пол, они отдыхали. За время невесомости кровь приливала к голове сильнее обычного, возник своего рода отек, и теперь голова снова немного кружилась.

— Все-таки длительная невесомость очень неприятная штука, — заметил Дранон. — На тренажере нас столько не мучили.

— Просто мы пробыли в невесомости не так долго. При длительном пребывании в ней наступает адаптация… Ладно, хватит отдыхать, что-то говорит мне, что надо поторопиться.

Они добрались до технического мостика, существующего на военных кораблях для организации работ по продлению жизни корабля во время сражений. Мостик был оборудован собственной независимой системой диагностики повреждений, различными телеметрическими устройствами, позволяющими получать объективные данные при поврежденных коммуникациях. Ким запустил диагностический модуль и активизировал программы сбора данных о повреждениях корабля.

Дранон с интересом наблюдал за действиями Кима. Будучи авиационным техником, он и понятия не имел, как управляться с диагностическим модулем. Конечно, знал в общих чертах, что это существует, но видел впервые:

— Слышь, Ким, а откуда ты это все знаешь?

Ким хмыкнул. Ему технический мостик корабля был хорошо знаком по симуляторным программам, но Дранону объяснять это бесполезно, все равно не поверит.

— Пришлось немного постажироваться. Да ты не тушуйся, ничего заумного нет, даже если ничего не знаешь, все равно можно разобраться. Вот смотри: здесь схемы корабля, сейчас мы выбираем пространственно-конструкционную. Желтым цветом отмечены области, имеющие некритичные деформации, красным — повреждения, которые уже нарушают геометрию корпуса, а вот черный цвет означает полностью разрушенные конструкции. По этой схеме можно теперь сделать вывод о характере повреждений, и он напрашивается сам собой: мы находимся в груде металлолома, которая даже приблизительно не напоминает боевой корабль. Если бы я принимал решение о дальнейшей судьбе этой развалюхи, то непременно отправил бы ее на переработку.

На мониторе в основном присутствовали красный и черный цвета, белого было совсем немного.

— Да уж. Ремонтом тут заниматься бессмысленно, — заключил Дранон. — А это действительно малый реактор столько натворил?

— Видишь ли, он натворил много, но должен был гораздо больше. По крайней мере, при аналогичных авариях не выживает никто.

— Но мы-то выжили.

— Пока еще нет, — заявил Ким, указывая на красную пульсирующую метку в нижней части корпуса. — Главный реактор в закритичном режиме, перегрев. Теперь понятно, что произошло. Они произвели прыжок с реакторами под нагрузкой, не вывели их на холостой режим, произошло смещение Вонгонга при активном ядерном распаде, тепловой выброс реакторной зоны увеличился в тысячи раз, и малый реактор не выдержал. Большой пока держится, но скоро начнется термоядерный распад реакторной зоны, и тогда все.

— Может, можно его заглушить?

— При такой температуре у нас это вряд ли получится, надо срочно мотать отсюда. Давай бегом назад к Марку и Вайну, на четвертой палубе есть спасмодуль.

И они устремились наверх.

— Господин адмирал, сообщение с эсминца «Алис». На «Ганвере» полностью разрушена носовая часть, связаться с экипажем не удалось — по всей вероятности, он погиб, взорвался малый реактор. Главный реактор взорвется в ближайший час. Следовавший на крейсере технический персонал на связь не вышел, что тоже говорит о возможной их гибели.

— Понятно. Спасателей срочно отозвать. Эсминцу остаться там и сделать полную запись. Список экипажа и технического персонала уже проработали?

— Да. Он у вас на планшете.

Ким и Дранон торопились насколько это возможно в невесомости. Контейнер с Вайном был великоват, и управиться с ним было нелегко, к тому же еще и Марк, получивший дозу РТА, тоже представлял собой немалую нагрузку. Спустя двадцать минут им удалось отбуксировать Марка и Вайна до спасмодуля. Ким запустил программу экстренной эвакуации, но на мониторе возникла надпись о неисправности выпускного шлюза.

— Да что же это такое! — взвыл Дранон. — У нас что, все так и будет? То одно, то другое. Лучше уж сразу конец, чем так мучиться.