Книга Несущий свободу - Игорь Поль

– Представьте, нам тоже, – без тени улыбки ответила Ханна. Самоуверенный, с неестественно прямой осанкой, белокожий, источающий удушливый запах дорогого лосьона – с первого взгляда она прониклась к этому человеку необъяснимой неприязнью. Такие хлыщи нравятся продавщицам из универсальных магазинов.

– Думаю, приятель, тебе придется убраться, – добавил Хесус.

– Я…

– Не люблю повторять дважды, – перебил его Хесус.

– Но я мог бы компенсировать ваши неудобства. – Мужчина достал пухлый старомодный бумажник; на его пальце блеснуло массивное кольцо из белого металла.

– Я что, похож на оборванца? – взъярился Хесус. – Убери свои бумажки, пока я тебе нос не своротил.

Он вышел из машины.

– Тебе подсобить, парень? – поинтересовался водитель потертого грузового такси – здоровенный черноволосый парень с ороговевшими костяшками кулаков: у него явно чесались руки.

– Сам справлюсь.

– Хесус!

– Не вмешивайся, Ханна, – бросил он не оборачиваясь. – Так что, приятель? Уберешься сам или тебе помочь?

– Ну, если вы ставите вопрос так… – Мужчина снял очки. Его манера говорить изменилась. – Уговор, дружище: уложу тебя, и проеду первым.

Хесус только презрительно сплюнул, закатывая рукава. Толпа стала плотнее, самые предприимчивые заключали пари; водители выбирались из машин, радуясь нечаянному развлечению.

Рисуясь, мужчина поднял ладони, показывая, что они пусты. Хесус нанес пробный удар правой, мужчина легко уклонился – он двигался, будто танцуя. Толпа загудела.

– Вот ты как? А как тебе это? – Сделав обманный выпад левой, Хесус пнул соперника в колено. Тот скользнул в сторону, не обратив на ложный финт внимания. Хесус попытался ударить его ногой в живот и вновь не достиг цели.

– Моя очередь, друг, – улыбнулся мужчина и перешел в атаку. Улыбка его походила на оскал.

Когда-то Хесус был неплохим бойцом. Ему удалось блокировать первый выпад, он даже попытался достать коленом пах противника, как вдруг получил страшный удар головой в лицо. Яркая вспышка мелькнула перед глазами, боль ослепила его. Машинально он поднял руки, закрываясь, и отступил на шаг. В этот момент противник резко выдохнул, издав странный шипящий звук. Хесусу показалось, будто его приложили кувалдой в грудь, он задохнулся, крики в толпе странно исказились, мир начал вращаться. Высоко над ним проплыл рокот: «У-У-Г-О-О-В-О-О-Р-Р-Р…»

Земля ударила его в спину. Свет исчез.

– Сеньора, – поклонился мужчина.

– Что, довольны собой? – процедила Ханна, склонившись над неподвижным Хесусом. – Лишили меня оператора.

Разочарованные зеваки расходились – забава оказалась слишком короткой.

Мужчина снова нацепил темные очки.

– Я сожалею. Позвольте, я вам помогу. Вы умеете водить машину? – Он говорил по-испански с легким акцентом.

– Вы из спецслужб?

– С чего вы взяли? – Ханна услышала тревогу в его голосе.

– Так калечить людей умеют только там.

– Я бизнесмен. Просто когда-то занимался спортом. Очень давно.

Вместе они уложили Хесуса на заднее сиденье. Ханна осторожно стерла с его лица кровь.

– Он скоро придет в себя. Могу ли я что-нибудь сделать для вас?

Ханна всмотрелась в него внимательнее. Он ответил отрепетированной открытой улыбкой. Какая-то неправильность почудилась ей в гладко выбритом лице; поза и слова щегольски одетого мужчины – все было фальшивым, неубедительным, будто у бедняка, невесть как затесавшегося в вагон первого класса.

– Убирайтесь к дьяволу. Вы мне противны, – устало произнесла она. Мысли были одна чернее другой; разочарование на лице местного Казановы наполняло ее мстительным удовлетворением. – Мой жених – военный полицейский. Если бы я не спешила, будьте уверены – устроила бы вам веселую жизнь.

Мужчина уставился на нее, сощурив глаза. Она разбиралась в людях – в нем чувствовался страх.

– Я не понимаю ваших намеков, сеньора. Ваш помощник…

– Вы просто садист, – отрезала она. Наконец-то ее злость на себя нашла выход. – Убирайтесь, или утром вас покажут в криминальной хронике. Вы избили представителя прессы, не думайте, что это сойдет вам с рук.

Она уселась за руль. Оглянулась на Хесуса: грудь его мерно вздымалась, веки дрожали. Взревели двигатели, сзади требовательно посигналили – очередь двинулась вперед. Хесус застонал и пришел в себя. Сжав губы, она нажала на педаль.

– Как ты?

Хесус осторожно ощупал свое лицо.

– Бывали дни получше, – гнусаво пробормотал он.

Ханна перебросила ему аптечку.

– Сам справишься?

– Справлюсь, не впервой. Не волнуйся, я оклемаюсь.

Она почувствовала жгучий стыд. На лицо Хесуса с огромными отеками было страшно смотреть, глаза его превратились в щели. Она перевела взгляд на машину впереди. Их джип резко дернулся вперед, бампер с противным скрипом сдирал яркий лак, секунда – и пузатый багажник смялся в гармошку, раздался скрежет рвущегося железа и пластика. Она облизнула сухие губы. Сладостное видение рассеялось. Словно почувствовав ее ненавидящий взгляд, щеголь в ярком галстуке поднял крышу.

Человек с доверительной улыбкой на лице прошептал в окно:

– Есть отличная травка, сеньора. Снимает боль, никакой зависимости. Вашему другу не помешает.

Ей захотелось бросить все к черту.

– Давайте. Сколько с меня?

Вертолет наполнил улицу пронзительным свистом. Люди вокруг задрали головы, провожая хищный силуэт.

42

Проблема номер один – деньги. «Стрекоза» проследила за объектом до восточного КПП и вернулась; ему стоило немалого труда отыскать ее сигнал. Этот Арго собрался смазать лыжи, счет шел на часы, запах жертвы скоро растворится, и тогда Хенрик потеряет его навсегда. Будут деньги, будет и машина, думал он, чистая, с документами, не в розыске, надежная и неброская. Лицо липового Арго, запечатленное роботом в различных ракурсах, стояло перед глазами; теперь Хенрик узнал бы его из тысячи. Он отбросил на время все вопросы, не думая о будущем, – жизнь превратилась в цепочку коротких вводных. Он шел по следу, будто поднимался по огромному эскалатору: новая ступенька – новая проблема, решаешь ее, и переходишь к следующей. С новым шагом цель все более различима, вот только остановиться передохнуть нельзя – резиновая лента все время норовит стащить вниз.

Вечер выдался спокойным, война затихла, собираясь с силами, – вокруг ни выстрела. Ботинки с чужой ноги отчаянно жали, ломило грудь. Боль рассеивала внимание, мешала наблюдать за кучкой жуликов, выгребающих последние деньги у крестьян-беженцев. Здесь никого не волновали ультиматумы и перепалки политиков. Эти люди больше не думали о будущем, для них уже не существовало ни добра ни зла. Скособоченный уличный фонарь каким-то чудом работал. Пятно света выбеливало потные лица; крыса с острой мордочкой расположилась у перевернутого ящика – фальшивая улыбка не сходила со скуластого лица.