Книга Дорога затмения - Челси Куинн Ярбро

— Слушаюсь. — Слуга повернулся и с осторожностью двинулся к дальним пони.

— Здесь нельзя надолго задерживаться, — прокричал Тцоа Лим.

— Нам нужно распределить уцелевший груз между тремя вьючными пони, — прокричал в ответ Сен-Жермен, уже отвязывавший веревки, крепившие ящик к седлу.

— Распределить? Здесь? Ты сошел с ума! — возопил Тцоа Лим, приближаясь.

— Тогда не перечь сумасшедшему. — Сен-Жермен начинал злиться. Мокрые узлы скользили в руках и подаваться никак не хотели.

Тцоа Лим был поражен. Никто еще не осмеливался говорить с ним так грубо.

— Нам нужно спешить!

— Нет, мы не двинемся с места, пока не сделаем все, что нужно.

— Кто здесь проводник — ты или я? — Тцоа Лим выставил ногу вперед и надулся.

— Ты, но я нанял тебя и плачу тебе деньги. Я готов повиноваться тебе, но… до известных пределов. Мы провозимся куда меньше, если ты нам поможешь. Втроем работа пойдет скорее. — Сен-Жермен развязал первую веревку и отбросил ее в сторону. — Положи мешки на тропу и прижми их камнями, — велел он подошедшему Руджиеро.

— Я принес и промасленную бумагу, — сказал слуга, разворачивая рулон. — Выстелив ею мешки, мы защитим груз от дождя.

— Спасибо, дружище. — Сен-Жермен рассеянно улыбнулся и внезапным ожесточенным рывком порвал вторую веревку. Изогнувшись, он снял огромный ящик с седла и поставил на землю. Глаза Тцоа Лима испуганно округлились.

— Там же одна грязь! — сказал он через минуту.

— Да, — кивнул Сен-Жермен, отваливая тяжелую крышку.

— Грязь увлекла в пропасть двух пони? — Тцоа Лим изумленно икнул.

— Груз — моя забота, а не твоя, — возразил Сен-Жермен, запихивая в мешок кусок влагостойкой бумаги.

— Но грязи полно везде, — сказал озадаченно Тцоа Лим, честно пытаясь понять, что происходит. — И она везде одинакова.

— Это не так. В одной больше песка, в другой — глины, в третьей — гальки, а эта земля… особенная по составу. — Орудуя совком для зерна, Сен-Жермен быстро заполнил пару мешков и взялся за третий. — Навьючь их на последнего пони, — кивнул он слуге.

Руджиеро поволок мешки по тропе. Тцоа Лим только присвистнул.

— Ладно, возьмем эти мешки, а остальное давай сбросим в ущелье. Скоро наступит ночь. — Нетерпение проводника грозило перерасти в открытое негодование.

Сен-Жермен, продолжая работать совком, передернул плечами.

— Если хочешь помочь, шевелись. Или не стой над душой. Предупреждаю, мы останемся здесь, пока не опустошим всю укладку. — Он посмотрел на проводника. — Это не обсуждается.

Бормоча под нос проклятия, Тцоа Лим побрел к своему мулу.

Земля под дождем и впрямь обращалась в грязь, но Сен-Жермен работал спокойно, без спешки. К возвращению Руджиеро были готовы еще два мешка. Слуга потащил их к пони.

Когда все закончилось, окрестные скалы объяла вечерняя тень, а дождь прекратился. Вместо него пошел мокрый снег, верхушки камней побелели. Сен-Жермен закрыл ящик и со странным чувством сожаления столкнул его вниз. Тот, ударяясь о скальные выступы, вскоре исчез из виду.

— Я связал разорванные перемычки, — сказал подошедший к хозяину Руджиеро.

— Хорошо. — Сен-Жермен устало встряхнулся. — Ты видел, как уходил Тцоа Лим?

Лицо Руджиеро вытянулось.

— Как уходил? Он разве ушел?

— На месте, по крайней мере, его не видать, как не видать и его мула. — Сен-Жермен рассерженно пошевелил бровями.

— Но… куда же он мог направиться?

— К своим друзьям, полагаю. — Сен-Жермен вздохнул. — Искать его бесполезно. Мы только заблудимся, чего он, быть может, и ждет. — Он оглядел морду ближайшего пони и озабоченно хмыкнул. — Проверь-ка всю упряжь. Буквально по ремешку.

Руджиеро молча кивнул и направился в хвост каравана. Через какое-то время он вернулся к хозяину, уже стоящему возле ведущей лошадки, и сообщил:

— Две подпруги частично повреждены. У вьючных пони.

Сен-Жермен кивнул.

— У моего тоже. — Он взглянул на верхушки гор, почти не видные на фоне серого неба. — Теперь нам следует держать ухо востро. В ближайшее время вряд ли произойдет что-нибудь, но завтра Тцоа Лим может нагрянуть сюда. Со своими дружками, исполненными желания оказать бедным путникам помощь. Они, возможно, даже и притворяться не станут, а просто на нас нападут. — Сен-Жермен задумался на мгновение, затем спокойно сказал: — Мы не доставим им этого удовольствия. Правда, придется идти ночью, но ты, надеюсь, не против?

— Конечно, — с готовностью откликнулся Руджиеро, — ведь нам не впервой.

— Не впервой, — кивнул Сен-Жермен, улыбаясь одними губами.

Руджиеро подергал себя за ухо.

— Но… наши пони? Выдержат ли они?

— Должны, — сказал Сен-Жермен. — Гнать их мы не будем. Я вижу в темноте достаточно хорошо, чтобы различать осыпи или завалы. Когда устанем, передохнем, но мне бы хотелось выбраться из ущелья прежде, чем нас нагонят. — Он собрал поводья своего пони в кулак. — Переговариваться, пожалуй, не стоит. Если услышишь что-нибудь, свистни. Так же, как в Каталонии, помнишь?

Руджиеро надул губы и издал резкий затейливый свист, заставивший пони прижать в страхе уши.

— Да, помню, — заверил он своего господина.

— Прекрасно. Я буду тебе отвечать. — Сен-Жермен взобрался в седло. — Двинулись?

— Постойте, хозяин. Свист ненадежен: свистеть может любой, и перенять нашу манеру тоже вполне возможно. Чтобы никто тут не сбил нас с толку, нам нужен секретный сигнал. — Слуга посмотрел на хозяина.

— Ты прав, — сказал тот, помедлив. — Сигнал этот должен быть понятен лишь нам двоим и никому другому. Иначе нашу уловку легко обратят против нас. — Сен-Жермен перебрал поводья. — Будем перекликаться стихами из гимна, что сочинил святой Иоанн. На латыни. Ты начинаешь строку, я заканчиваю — или наоборот. Прокричав первые десять строк, повторяем все снова.

— Гимн Иоанна, первые десять строк, — повторил Руджиеро для памяти и пошел в конец маленькой кавалькады.

Ночная тьма поглотила их прежде, чем они отъехали на два ли от места своей вынужденной стоянки. Ветер, влекущий клочья мокрого снега, так выл, что Сен-Жермену приходилось оборачиваться, чтобы прокричать латинские фразы. Еще через ли путники решили передохнуть и принялись готовить ячменную похлебку для пони.

— Ее нужно давать теплой, — сказал Сен-Жермен, — иначе они захворают. — Ему удалось развести костерок, и теперь он помешивал варево.

— Я присмотрю. — Руджиеро потер лицо. — Руки защищены рукавицами, но этот ветер…

— Он просто несносен, — кивнул Сен-Жермен, добавляя воды в котел. — Не помнишь ли, что говорили об этой стране солдаты с пограничного пункта?