Книга Обмен мирами - Игорь Минаков

Негостеприимная луна пыталась им всячески помешать: бессчетные жерла стреляли в «Тувию» раскаленными докрасна глыбами и фонтанами лавы; из огненных рек ни с того ни с сего вздымались высоченные пики, гремучие газы взрывались, раскатывая на пути яхты завесу клубящегося пламени. Положение осложнялось тем, что «Тувией» управляли только Саймак и Брэкетт. Уэйнбаум и Каттнер вели при помощи системы удаленного контроля тяжелый харвестер. Связь с машиной, которой суждено было сделать на Обероне всю «грязную» работу, то и дело прерывалась на секунду или даже на две. Харвестер тотчас же норовил уйти в пике, и приходилось прикладывать неимоверные усилия, чтобы автомат, стоивший им столько сил и нервов на Титании, не канул в кипящую бездну. На всех радарах были помехи, в радиоэфире прослушивались лишь сигналы самых мощных маяков, расположенных вдоль урановых колец. Если бы не удивительно острая интуиция и мастерство пилотов, то полет прекратился бы на первых же минутах спуска в атмосферу.

– Диаметр Оберона – какая-то несчастная тысяча миль! – пробурчал Омал, размазывая по лицу испарину. – Откуда же взялась эта сила тяжести? А такая активность?

– Активность может быть объяснена приливным воздействием Урана, его лун и, быть может, даже Юпитера и Сатурна… – начал было менторским тоном Стросс.

– Не несите чушь, профессор! – перебил нептунианина Бердо; Стросс обиженно захлопал бледными глазищами. Авантюрист держался молодцом, но волосы на его голове стояли дыбом. – Это все элизиум! Его залежи придают Оберону аномально большую массу. Сила тяжести здесь почти такая же, как на Земле. Отсюда и вулканическая активность: мантия и ядро луны сплющены и перегреты, под тонкой корой все бурлит и просится наружу, словно просроченное пиво.

– А мне кажется, что весь этот мир противится тому, чтобы на него ступила нога человека, – осторожно высказался Омал.

– Такой подход нельзя назвать научным, – развел щупальцами Стросс.

– Скажешь тоже! – Бердо закинул ногу на ногу. – Хотя… – Он поскреб небритый подбородок ногтями. – Эту чертову луну никто толком не исследовал. На ее счету – самое большое количество аварий космических кораблей и погубленных душ. Поэтому я, с вашего позволения, воздержусь и отрицать теорию Омала не стану.

– Смотрите! – воскликнул вдруг Омал. – Снег!

Бердо и Стросс прильнули к иллюминаторам. На их лицах заиграли серебристые блики. Вершины окруженных вулканами скал венчали пышные шапки снега. Они были такими яркими, что смотреть на них оказалось больно даже сквозь поляризованное стекло.

– Что за бред? – спросил сам себя Бердо и протер глаза.

Но «Тувия» уже пронеслась над скалами, прямо по курсу простиралась долина, изрытая руслами давних лавовых потоков. На их дне поблескивал тот же самый загадочный снег.

– Это металл, – сказал Стросс. – Железистый колчедан или что-то вроде него.

– Металл? – переспросил Омал.

– Да, здесь такие осадки. – Стросс помотал щупальцем над головой. – Вместо дождя сыплются кристаллы. Они, между прочим, еще и горячие. Прожигают скафандр от шлема до подошв…

Но Омал и Артур уже не слушали профессора. Черную вулканическую долину рассекала свежая борозда. В ее конце источала разноцветные дымы гора покореженного железа. Это был какой-то космический корабль. После крушения и взрыва топливных отсеков непрофессионал уже не смог бы определить его модель. Выжил ли кто-нибудь на его борту? Ждет ли помощи, обреченно считая последние граммы воздуха, закупоренный в рубке или в каком-нибудь другом стальном аппендиксе человек?

Космос уже не в первый раз показывал клерку консалтинговой компании свою враждебную сущность. Но клерк еще не оброс тем панцирем, за которым можно было бы оставаться хладнокровным и безучастным перед лицом смерти.

– Мы здесь не одни, господа! – объявил по внутренней связи капитан.

– Уже видим, Максимилиан, – отозвался Омал. – Ты можешь определить, какой это был корабль?

– Конечно. Одну минуту… Это был автоматический харвестер. Беспилотный робот.

«Слава Первотворцам, никто не погиб!» – Омал облегченно вздохнул. Бердо искоса взглянул на него, но ничего не сказал.

Из интеркома снова донесся голос Саймака:

– Не спешите радоваться. Харвестеры не приходят сами по себе.

– Рудная компания уже на Обероне, – добавил Бердо. – Они опередили нас.

Профессор Стросс сокрушенно покачал щупальцами и нырнул в термос, над которым тут же взвилось облачко ледяного пара.

– Действительно, – согласился капитан. – Судя по всему, разбившаяся машина – харвестер нового поколения, куда более высокотехнологичная штучка, чем наша «черепашка»…

– Но это ей мало помогло, – едва слышно проворчал в рубке Уэйнбаум.

– …А такие себе могут позволить лишь корпорации, – договорил Саймак. – Ма бахт! – неожиданно выругался он. – Мисс Брэкетт, вы видите? Смотрите, господа…

«Тувия» плавно вошла в вираж. Вулканическая долина накренилась, и через миг вместо нее в иллюминаторах появились пологие сопки, светящиеся тусклым красным жаром, точно угли в камине. В ложбине между двумя самыми высокими из них стоял на посадочных опорах, сильно накренившись, маленький кораблик. Его термоэкраны почернели, их покрытие свисало с бортов лохмотьями. Расположенный на носу корабля агрегат – ощетинившаяся бурами разного калибра и роторами с ковшами конструкция – то поднимался, то опускался в механическом своем безумии. Буры и роторы вращались, разрабатывая «воздух».

– Еще один харвестер не добрался до цели, – прокомментировал капитан.

– Аварийная посадка! – догадался Бердо.

– Сколько же техники они привезли с собой! – взялся за голову Омал.

– Да, эти ребята на пустяки не размениваются.

Харвестер взорвался у них на глазах. Очевидно, один из защитных экранов выгорел до критического предела. Сверкнула плазменная дуга, буровой агрегат вытянулся вперед, словно в агонии, вспыхнули и тут же погасли позиционные огни, а потом на месте харвестера вырос клубящийся гриб.

По сопкам прошла дрожь, склоны расчертили ровные, будто отмеренные циркулем, трещины. Сквозь них виднелась раскаленная добела порода и лениво ползущая наружу – словно майонез из крепко сжатого сэндвича – магма.

2

Сопки взорвались под «Тувией», породив на поверхности Оберона еще один супервулкан. Тонны расплавленной породы взметнулись к низким небесам, грозя смахнуть яхту, как досадную соринку.

Капитан Саймак перевел двигатели в режим форсажа, не забыв перед этим включить сирены аварийного оповещения. Коридоры и отсеки «Тувии» огласил тревожный вой. Несмотря на предупреждение, перегрузка застигла Омала и Бердо врасплох. Авантюрист поспешно распластался в кресле и закрыл глаза. Невидимая рука толкнула Омала в плечо, колени психотуриста подкосились, не выдерживая больше вес туловища. Он промахнулся мимо кресла и упал на пол. Перегрузка вжала Омала лицом в пропитанный запахом табачного дыма ковер, как когда-то на уроках физкультуры в гимназиуме обидчики вдавливали его в провонявшие грязными носками маты. Рядом лязгнул о ножку стола термос со Строссом. И этот лязг, как ни странно, помешал Омалу потерять сознание.