Книга Остров надежды - Сара Ларк

— Однако в любом случае раны нужно прикрыть. Мухи...

Нора осмотрелась в поисках рубашки или какой-то чистой тряпки, но Маану уже об этом подумала. Она стыдливо опустила свой взгляд, когда Нора увидела полотняные ленты и узнала их. Чтобы перевязать Аквази, девушка, недолго думая, порезала или порвала на полосы юбку, которую подарила ей Нора.

— Миссис не сердится? — стыдливо прошептала рабыня.

Нора покачала головой. Она была скорее растрогана. Маану, наверное, действительно любила этого молодого мужчину. И Нора от всей души надеялась, что Аквази ответит на ее чувства.

Аквази же, однако, забыл Маану, едва только женщины покинули его хижину. Он выпил пару глотков спирта из сахарного тростника, но что действительно заставило его забыть о боли, так это мысли о Норе Фортнэм и мечта заключить ее в свои объятия.

Глава 10

— Трумэн прав, конечно, бывает так, что эти парни сами калечат себя!

Норе повезло. Она встретила Элиаса за обедом, до того как надзиратель успел рассказать о происшествии со своей точки зрения. Муж выслушал ее отчет спокойно, не прерывая и не приходя в ярость. Однако затем все же упрекнул супругу, пусть и без особого рвения.

— Эти сволочи не думают ни о чем другом, кроме того, как спрятаться от работы. Ты еще пока ничего не соображаешь, Нора, ты не знаешь, чего они только не делают, чтобы лишить нас рабочей силы. Пожилые загоняют себе мачете в ноги, молодые думают только о том, как сбежать, а их баб приходится держать в цепях, когда они беременеют. Они скорее решатся выскрести свое отродье из себя, чем рожать нам новых рабочих. При этом было бы намного легче разводить их на месте, чем все время укрощать новых.

Элиас закончил обед и налил себе рому из бутылки.

— Трумэн, возможно, немного погорячился с размером наказания, но, по сути, он знает что делает. Просто не смотри туда, когда он избивает рабов, он не наказывает невиновных, поверь мне!

— Но Тоби находится здесь уже много лет, и он всегда верно служил тебе! — аргументировала Нора, исполненная твердой решимости не оставлять эту тему, хотя при высказывании Элиаса у нее кровь застыла в жилах.

Мужчины, которые на корабле заставляли себя голодать до смерти, другие, которые калечили себя или рисковали быть люто наказанными, пытаясь сбежать. Женщины, которые предпочитали убивать своих детей в себе, чтобы не дарить им рабскую жизнь... Но Элиас говорил обо всем этом так, словно речь шла только о том, что кто-то злонамеренно хочет отобрать полагающуюся ему по праву и закону рабочую силу! Норе пришлось проявить железное самообладание, чтобы остаться видимо спокойной. Она не любила Элиаса Фортнэма, но все же испытывала что-то вроде определенного уважения к нему. Сейчас же Нора ощущала только отвращение.

— Он говорит, что наступил на нож, да и рана выглядит именно так. Это был несчастный случай, Элиас. Никто в этом не виноват.

Элиас возмущенно фыркнул.

— А кто оставил мачете лежать на земле? Почему Тоби не смотрит, куда ступает? Одно это уже заслуживает наказания!

Нора заставила себя дышать ровно.

— Может быть, это и заслуживает наказания, но не такого жестокого. И это не причина посылать мужчину с такой раной на плантацию. Я узнала, Элиас, сколько стоит такой раб.

Нора надеялась, что он сейчас не будет спрашивать ее, от кого она это узнала. Конечно, она обратилась с этим вопросом к Маану, и та очень подробно информировала ее о ценах на домашних и полевых рабов. Черные уж точно не были настолько глупы, чтобы не знать, сколько за них платят белые.

— Такой раб, как Тоби, стоит столько же, сколько хороший мул. И ты бы не послал мула с больной ногой на поле, если бы он нанес себе рану при попытке перепрыгнуть через ограждение!

Элиас рассмеялся.

— Такой ты мне нравишься! — похвалил он Нору и протянул руку, чтобы погладить ее по голове. Он, очевидно, в городе уже выпил, потому что немножко вина во время еды и бокал рома после вряд ли заставили бы его стать таким болтливым. Обычно он быстро ставил Нору на место, поливая чернокожих грязью. — Дочь купца! Но что ты предлагаешь, сладкая? Я знаю, знаю, пара очень богатых владельцев держит на плантации врача. Но здесь это будет слишком дорого. Не говоря уже о том, что от этих лекарей все равно мало толку.

Нора глубоко вздохнула.

— Я в дальнейшем буду сама осматривать людей, Элиас, — твердо сказала она. — А именно каждого, кто считает, что слишком болен для ежедневной работы. Поверь, я способна отличить того, кто хочет отлынивать, от того, кто действительно не может работать, и зачастую знаю, что нужно делать, чтобы люди быстрее выздоравливали. Ты же помнишь, что в Лондоне я работала в благотворительном обществе для бедняков. Чаще всего с доктором Мэйсоном, единственным врачом в Ист-Энде. Я уже много чего сделала и много чего видела.

— И ты ухаживала за своим бывшим любовником, когда он умирал, правда, Нора, сладкая моя?

Элиас снова рассмеялся. Он, видимо, был уже очень пьян. Это замечание больно укололо Нору в сердце. Конечно, Элиас знал о скандале, связанном с его будущей супругой, когда женился на ней, однако до сих пор она не подозревала, что он знает все подробности. Кроме отца, ее, собственно, не мог выдать никто другой. Но даже это не должно было сейчас отвлекать ее.

— Значит, тогда ты точно знаешь, что я это умею, — коротко сказала она и встала. — Ты разрешишь мне сейчас уйти к себе? Я собираюсь завтра до начала работы обойти хижины рабов, чтобы посмотреть, не болен ли кто из них.

Нора надеялась, что сегодня ее обойдет стороной необходимость выполнения супружеского долга, но вскоре Элиас все же появился в ее комнате, чтобы потребовать своего. В последнее время это случалось все чаще после того, как он напивался, а в трезвом состоянии он почти не приближался к ней. Однако в этот раз половой акт с собственным мужем был для нее отвратителен. Молодой женщине были противны его прикосновения — лицо мужа заслонял вид копошащихся червей, которых она выковыряла из раны на ноге Тоби. Действительно, плантаторы питались мясом своих рабов...

Как бы там ни было, Элиас не стал комментировать планы Норы и утром ничего не сказал ей, когда она направилась к жилью рабов. Причем, когда она осматривала первых мужчин, он проехал мимо — снова в направлении Кингстона. Нора предполагала, что он собирался обсудить с другими плантаторами ее намерения. Ее муж совершенно определенно находился на распутье: с одной стороны, для плантации окажется полезно, если у него будет умирать меньше рабов. С другой стороны, ни в коем случае ни облачка тени не должно упасть на образ безукоризненной леди, которую он привез из Англии.

Вечером он вернулся снова пьяный, однако, в хорошем настроении. Очевидно, другие плантаторы одобрили намерения Норы: в американских колониях очень часто жены плантаторов лечили рабов, причем тем самоотверженней и усердней, чем знатнее были.