Книга Ученик философа - Айрис Мердок

После этого Хэтти на какое-то время поселилась у тетки, младшей сестры Уита Мейнелла, в городке под названием Уэст-филд, откуда происходил род Мейнеллов. Городок располагался в безлюдных лесах у мутного озера вблизи города Остина в Техасе. Хэтти мучительно тосковала по отцу и чрезмерно, по общему мнению, убивалась. Она хорошо ладила с Марго, сестрой Уита, но прожила у нее не много, года два, поскольку незамужняя Марго, отчаявшись устроить свою судьбу, вдруг решила отправиться в Нью-Йорк искать счастья, а Хэтти в ее планы совершенно не укладывалась. По этому поводу Марго написала единственному, кроме нее, живому родственнику Хэтти — Джону Роберту Розанову. Джон Роберт, конечно, и раньше время от времени всплывал в жизни внучки. Он никогда не ладил с Эми, матерью Хэтти, хотя поддерживал с ней отношения. Уита он терпеть не мог и всячески старался с ним не встречаться. (Некоторые виды сумбурных идей были столь вредоносны, что Джон Роберт всячески ограждал себя от напоминаний об их существовании.) Если он читал доклад где-нибудь поблизости от места, где в это время жила Хэтти, он иногда заезжал в гости и вывозил девочку на чаепитие. Эти вылазки были довольно безрадостны, поскольку Хэтти дома слышала о дедушке только плохое, боялась его, и обоим было страшно неловко. В нынешнем случае приличия тоже были соблюдены, и Джон Роберт своевременно ответил на письмо Марго. Он заявил, что лучший способ распорядиться судьбой Хэтти — поместить ее в английскую школу с пансионом. (Он взял на себя содержание внучки после смерти Уита.) Он выразил пожелание, чтобы Марго забирала девочку на каникулы. Хэтти к этому времени исполнилось двенадцать лет. Каникулы поначалу выходили скомканные — Хэтти посылали во Францию или Германию, в незнакомые семьи: эти поездки устраивала школа по просьбе Джона Роберта; затем девочку стали отправлять на ту сторону Атлантики, в квартиру, снятую неподалеку от жилища Марго, поскольку Марго в то время вела образ жизни, решительно неподходящий для юной невинной девушки. Марго, двигаясь в Нью-Йорк, добралась до самого Денвера в штате Колорадо, где наконец вышла замуж за адвоката-еврея по имени Альберт Марковиц и смогла создать домашний очаг, куда можно было селить и Хэтти, но это случилось чуть позже.

А пока что в жизни Хэтти происходило что-то необычное, даже странное. В блистательном (но довольно неосведомленном и даже наивном относительно мирской жизни) мозгу Джона Роберта родилась идея. Возможно, он чувствовал себя виноватым по отношению к внучке и не хотел, чтобы его можно было обвинить в умышленном пренебрежении опекунскими обязанностями. А может, просто хотел избавиться от необходимости организовывать кругосветные путешествия Хэтти и надзирать за ней. Как бы то ни было, он решил, что Хэтти нужна постоянная компаньонка — в былые времена такую назвали бы камеристкой. И в поисках этой кандидатуры Джон Роберт явился в Эннистон. Ему нужна была девушка-англичанка, он нуждался в советах и не хотел тратить много времени. Он приехал и расположился в Эннистонском королевском отеле (поскольку дом в Заячьем переулке в это время был сдан жильцам). Он заранее написал Уильяму Исткоту (Роза Исткот к тому времени уже умерла), но Исткот оказался в отъезде — на слете Друзей в Женеве. Помимо него единственным человеком в Эннистоне, которому Джон Роберт готов был довериться в этом деле, была Руби Дойл. Джон Роберт питал к Руби не то чтобы привязанность, но своего рода уважение со времен Линды Брент, когда Руби, молодая, но с виду почти такая же, как сейчас, столь действенно помогла ему, проделывая все в полной тайне. Руби была какой-то монументальной «вещью в себе», что импонировало Розанову как философу. Руби, едва умевшая говорить, не умела лгать. Он чувствовал, что Руби сделает то немногое, что в ее силах, без суеты и не осложнит дела никакими глобальными идеями. И еще она умела держать язык за зубами. Джон Роберт, скрытный по характеру, не хотел, чтобы его идею обсуждали в Эннистоне. Он написал Руби и вызвал ее в отель. Руби не умела ни читать, ни писать, но, как мне рассказывали, она отнесла письмо в цыганский табор. Разумеется, Алекс она не сказала ни слова. Когда Джон Роберт объяснил, чего хочет, Руби тут же ответила совершенно бесстрастно, что у нее есть родственница, кузина, которая сейчас без работы и может подойти профессору. В каком именно родстве состояла указанная девушка (ее звали Перл Скотни) с самой Руби, а также с Дианой — было неясно, и об этом ходили разные слухи. Кто-то говорил, что они все сводные сестры, а скорее всего, никто ничего доподлинно не знал. Руби говорила, что носит фамилию отца, Перл носила фамилию своей незамужней матери, которую бросил мужчина, и Диана тоже носила фамилию своей брошенной незамужней матери (Дэвис), пока не вышла замуж за пресловутого Седли. А может быть, идея об их родстве была навеяна сходством имен — Перл, Руби, Диамант[66]. Джон Роберт побеседовал с Перл в Лондоне и решил, что она подойдет. Он вручил ей авиабилет до Денвера и указания, как найти Хэтти. Он также написал Марго, к ее удивлению, досаде и облегчению. Перл прибыла и обнаружила Хэтти: та проводила свои первые летние каникулы в полутемной квартирке в огромном многоквартирном доме, где жила и Марго. Хэтти пыталась делать намеченные на лето дела, страдала от мучительного одиночества и постоянно плакала. Ей было тринадцать лет, Перл — двадцать один.

Джон Роберт, родив идею, не проработал ее в деталях: например, он совсем не думал о том, что будет делать Перл, пока Хэтти в школе, и Перл пришлось самой напомнить ему об этом. Перл негде было жить в Эннистоне, и к тому же Джон Роберт ясно дал понять, что ее пребывание (и возможная болтовня) в его родном городе нежелательны. Решили, что Перл будет жить там же, где раньше, в северной части Лондона, и в свободное от обязанностей компаньонки время все так же работать секретарем на временных должностях, если захочет, конечно; при этом Джон Роберт будет продолжать платить ей щедрое жалованье в том же размере. Пансион Хэтти находился в Хертфордшире, и в обязанности Перл входило также навещать ее там, проверять, довольна ли она, и обеспечивать ее всем необходимым.

Джон Роберт вложил в свою идею так мало здравого смысла и так плохо ее продумал, что дело могло окончиться катастрофой, но, как ни странно, все обернулось очень удачно. Хэтти живо помнила и впоследствии часто вспоминала в беседах с Перл, как та впервые прибыла в Денвер. Джон Роберт краткой запиской известил Хэтти, что нанял ей компаньонку. Хэтти в слезах ждала появления какой-нибудь горгоны. Перл, со своей стороны, уже жалела, что согласилась на авантюру, которая сперва показалась ей захватывающим приключением. Что, если ее встретит маленькая злобная истеричка? Перл сначала отправилась на квартиру Марго, потом в каморку по соседству, куда водворили Хэтти. Бросив первый взгляд на Перл, Хэтти не особенно успокоилась. Перл с виду не очень походила на Руби, но в ее жестком сильном лице просматривалось некое сходство. Перл была поджарая, с очень темными каштановыми прямыми волосами, желтоватой кожей, тонким носом, начинавшимся прямо посередине лба, и яростно сжатыми тонкими губами. Глаза у нее были светло-карие, зеленоватого оттенка — такие еще называют ореховыми. Перл со страхом взглянула на Хэтти, и та исчезла в тусклой дымке испуганного детского лица. Потом Перл улыбнулась, и Хэтти тоже улыбнулась. Потом обе говорили, что сразу поняли: все будет хорошо; возможно, Хэтти просто увидела, что Перл гораздо моложе, чем она ожидала (Джон Роберт не сказал, сколько лет компаньонке), а Перл увидела, что Хэтти робка и безобидна.