Книга Возвращение Рейвенора - Дэн Абнетт

Пэйшэнс дошла до входа в отдел G/F1. Оптический сканер снова проверил ее, когда она вошла внутрь, и перед ней загорелась гололитическая табличка «ЖДИТЕ ЗДЕСЬ».

Кыс подождала. Перед собой она могла видеть огромный и темный зал с высоким потолком, освещенный только расположенным в дальнем конце громоздким гололитическим экраном, по которому пробегали колонки данных, и рядами индивидуальных ламп на терминалах писцов. Всего было порядка дюжины таких рядов с проходами между ними, и в каждом Пэйшэнс насчитала около сотни терминалов.

Непрекращающийся стук клавиш. Курьеры и сборщики сновали по проходам, раздавая и собирая папки. Черепа-сервиторы парили над столами, словно пчелы в поисках пыльцы.

— Трон. Я в этом месте с ума сойду.

— Это бьющееся сердце Империума, — послал я в ответ. — Без неустанного труда Администратума наша цивилизация, какой мы ее знаем, давно бы прекратила свое существование.

— Вы что, убеждаете меня записаться в их ряды?

Она выглянула обратно в коридор. В стене, прямо напротив входа в отдел, был расположен альков, где святые старшины Администратума проводили почасовые обряды, благословляя труд писцов.

— Вам это странным не кажется? — послала Пэйшэнс.

Альков был пыльным, будто его не использовали уже долгое время. В блюде утешения не было воды, пучки трав завяли и высохли.

— Пожалуй, соглашусь.

— Младший писарь Йевинс?

Пэйшэнс обернулась. К ней подошла пожилая сутулая женщина, ордината. Она куталась в свой балахон, прижимая его скрюченными руками, испещренными пятнами несмываемых синих чернил.

— Да, ордината.

Женщина протянула свою синюю руку и взяла у Пэйшэнс планшет с удостоверением.

— Вы перевелись к нам из шестой рубрикационной дивизии?

— Да, ордината.

— И ваша скорость письма превышает норму на восемьдесят процентов?

— Да, ордината.

Младший писарь Мэрит Йевинс погибла в дорожной аварии три дня тому назад. Карл извлек ее данные из Информиума и воспользовался ими, чтобы обеспечить Кыс полноценным прошлым.

— Следуйте за мной.

Ордината повела Пэйшэнс по одному из проходов. Бледноликие писари прильнули к когитаторам, вглядываясь в желтые экраны, а их руки порхали над металлической клавиатурой или переворачивали страницы документов, закрепленных в стойках для чтения. Пэйшэнс приходилось внимательно следить за тем, куда она наступает, чтобы не споткнуться о кабели и трубки, стелящиеся по полу. Ордината же, казалось, знала, где они находятся, даже не глядя на них.

Пожилая женщина указала на пустующий терминал когитатора.

— Начнете здесь, — сказала она.

Ордината махнула рукой, подзывая сборщика, покопалась среди расставленных в алфавитном порядке папках в его тележке и, вынув рассыпающуюся пачку бумаг, протянула их Кыс.

— Транскрипция, — произнесла женщина. — База данных назначения — К8456 десятичная. Какой номер базы назначения?

— К8456 десятичная, ордината, — ответила Пэйшэнс.

— Приступайте к работе.

Ордината, прихрамывая, удалилась. Пэйшэнс села перед терминалом и включила когитатор. Машина загудела и задрожала, разогреваясь. Медленно включился ламповый экран. Какое-то время по нему бежали помехи, а затем отобразилось окно приглашения, призывающее ввести серийный код и целевую базу данных.

Она последовала указаниям. Экран снова задрожал, изображение сложилось, а потом снова распустилось, будто цветок, показывая новый файл, готовый для переписывания.

Тем временем Пэйшэнс установила пачку бумаг на стойку и открыла первую страницу. Книга фиксировалась на месте при помощи старых резиновых колец, свисавших с краев каркаса. Карл хорошо проинформировал их об основных привычках, бытующих среди конторских служащих. Она даже надела пластековый наперсток, помогавший переворачивать страницы.

— Понеслась, — послала Кыс. И начала печатать.

Ей предстояло копировать посимвольно. Слова, использующиеся в документе, не имели для нее никакого значения.

Несколько минут спустя она сунула левую руку в карман своего плаща. Там лежал крошечный анализатор, который ей выдал Карл. Она повозилась с миниатюрным выводом анализатора, не вынимая устройство из кармана, и вставила провод в один из дата-портов своего когитатора.

— Видите?

— Благодарю, Карл поймал сигнал. Он говорит, что ты работаешь на когитационном модуле последней модели К-файбер с нумерическими усилениями субфреймов.

— Да, в этом он разбирается, — отправила в ответ Кыс, продолжая печатать.

— Мне казалось, что вы уже занимались этим раньше, — произнес с усмешкой сборщик Леролли.

Как и все остальные сборщики, он был крепким мужчиной с мускулистыми руками и широкими плечами, обтянутыми черной рубашкой.

— Занимался, — сказал Нейл. — Но там, где я работал, была другая система сборки-доставки. Мы составляли опись бумаг, прежде чем клали их в тележку.

— Ох, это только пустая трата времени, — вздохнул Леролли и указал на информационный планшет в руке Нейла. — Твои числа выводятся здесь, вот это папки и пункты назначения, затем ты ждешь, пока на досках вспыхнут подходящие серийники. Вот тогда хватаешь папки со скамьи, проносишь их мимо сканера на тележке, и они регистрируются. Ясно? Все просто. Уж и не знаю, как на прежнем твоем месте работы умудрялись справляться с делами, Тулливер.

Нейл пожал плечами. Он и понятия не имел, как умудрялись справляться с делами на прежнем месте работы Бернода Тулливера. Этого самого Тулливера ограбили и прирезали месяц назад, но благодаря Карлу Нейл обзавелся его документами.

И теперь он проник в самый центр Третьего Зала Администратума. Благодаря пару, вырывающемуся из гидравлических лифтов, здесь было жарче, чем в печке. Очереди мускулистых сборщиков с тележками выстроились перед скамейками, следя за гололитическими экранами наверху. Когда загорались числа, сборщики подбегали к скамьям, чтобы принять свой груз у кутающихся в балахоны координаторов. А за скамьями лифты, окутанные паром, поднимали документы из подземных хранилищ.

— Первый раз я пойду с тобой, — произнес Леролли.

Он был сборщиком-смотрителем и с гордостью носил свой значок.

— Благодарю, — сказал Нейл.

Над головами вспыхнули новые числа.

— Это ты, — произнес Леролли.

Нейл толкнул свою тележку вперед. Колеса у нее были погнутыми, и она постоянно норовила уйти в сторону. Нейл вздрогнул, когда от напряжения свело травмированную руку.

— Что с твоей рукой? — спросил Леролли.

— Ничего. Чертовы колеса.