Книга Серые Рыцари - Бен Каунтер

— Подними ее, — приказал Никсос через вокс-передатчик.

Хокеспур схватила Лигейю за плечо, приподняла в сидячее положение и, помогая себе тростью, прислонила пленницу спиной к стене. Лигейя тряхнула головой, огляделась, перестала дрожать. В ее глазах появилось осмысленное выражение.

Хокеспур вернулась в комнату наблюдения и заперла дверь.

— Лигейя, — осторожно спросил Никсос, — ты знаешь, где находишься?

Окно в камеру пленника было прозрачным с одной стороны; Лигейя видела перед собой лишь собственное отражение.

— Нет, — слабым голосом ответила она.

— Хорошо,— произнес старый инквизитор.— Единственное, что для тебя имеет значение, это то, что в случае отказа отвечать на наши вопросы тебе предстоят жестокие страдания.

— Я… Я все равно пострадаю…

— Если ты откроешь все, что нам необходимо, мы откажемся от тебя и страдания закончатся. Но пока ты принадлежишь нам, и мы можем делать с тобой все, что посчитаем нужным. Ты — просто хранилище информации, которую мы выкачаем. Этот процесс будет легче, если ты согласишься сотрудничать. Ты перестала быть человеком, Лигейя, в тот момент, когда предала свою нацию и Императора. Единственное, что тебе осталось, — это смерть. Я могу поторопить ее, но те, кто придут после меня, не будут столь благородны.

Никсос на время замолчал. Теперь он хотел, чтобы заговорила Лигейя.

— Ты ведь Никсос, правда? — наконец произнесла она. — Ты меня знаешь. И они считают, что ты быстрее сможешь меня расколоть.

Лигейя всегда была сообразительной. Именно по этой причине Ордо Маллеус и переманил ее из Ордо Еретикус.

— Это правда, — согласился Никсос. — И мы оба знаем, что они ошибаются. Я не могу поступить с тобой так, как они ожидают. Только не со своим товарищем инквизитором. Так что это твой единственный шанс.

Лигейя прикрыла глаза рукой и вздрогнула. Внезапно она рассмеялась:

— Нет, нет, Никсос. Ты мне не друг. У меня нет никаких друзей.

— Твои культисты были твоими друзьями. Они погибли ради тебя.

— А тебе известно, почему они мне служили? Я должна была присутствовать при их казни! Они были еретиками и знали, что должны сгореть в огне. А им просто нравилось убивать, и с тех пор они убивали ради меня.

Никсос медлил. Он допускал возможность, что Лигейя попытается сделать с ним то, что с ней самой сделал Валинов. На этот случай старый инквизитор отдал Хокеспур приказ убить его при первых же признаках аномальности в его поведении. И Никсос не сомневался, что красавица выполнит распоряжение.

— Что он приказал тебе сделать? — спокойно спросил он.

Лигейя печально покачала головой:

— Никсос, никто и ничего мне не приказывал. Неужели ты даже этого не понимаешь? Я видела, что произойдет. Я видела, что я должна сделать. Меня никто не контролировал, и мое решение принято без всякого влияния.

— Что же ты видела?

— Я видела, что Гаргатулот восстанет и Валинов будет способствовать его возрождению. Это не плохо и не хорошо — это просто должно произойти. Однажды я взглянула сквозь пелену и заставила себя понять. И тогда все стало ясно. — Лигейя неожиданно подняла голову, и в ее покрасневших глазах сверкнула жестокость.

Хотя она могла видеть только свое отражение, казалось, что взгляд пленницы проникал прямо в душу Никсоса.

— Что бы ты ни делал, инквизитор, как бы ни поступал кто-то другой — это не имеет ничего общего с тем, что вы сами хотите, — продолжала Лигейя. — Ни одно ваше действие вам не подвластно, вы просто реагируете на возникшие вокруг перемены. Все вы — марионетки Вселенной. Единственно важная вещь в этой Галактике и в любой другой, единственно достойная почитания и поклонения или хотя бы мимолетного размышления — это контролирующие нас перемены.

— Повелитель Перемен, — произнес Никсос. — Тзинч.

Уголком глаза Никсос заметил, как вздрогнула Хокеспур, заслышав это имя. Молодая женщина была настолько прямолинейна, что не могла без содрогания слышать запретные имена из уст служителя Империума.

— Люди дали ему это имя, — с печалью в голосе заметила Лигейя. — Но ему не нужно никаких имен. Ничто из того, что мы делаем, не имеет значения. Перемены вынесли решение о возрождении Гаргатулота и о помощи Валинова. Я была единственной, кто мог освободить Валинова, и я это сделала. Я ничего не выбирала. Дело было завершено еще до того, как я начала действовать.

Никсос откинулся на спинку стула и смотрел, как Лигейя, покачнувшись, сползла на пол. Ее по-прежнему широко открытые глаза глядели в потолок.

Так, значит, вот как ее сломили! Ее убедили, что все действия людей управляются судьбой, а не собственной волей, что ни один ее поступок не зависит от желания. Она была избавлена от всякой ответственности за свои деяния и превратилась в марионетку того, кто с ней говорил. Возможно, это был сам Гаргатулот, возможно — Валинов, отыскавший какой-то неведомый способ общения. А может быть, кто-то третий, кого еще не обнаружили. В любом случае дух Лигейи оказался в подчинении. Никсосу доводилось видеть такое и раньше, и он понимал, насколько трудно теперь победить ее упорство.

— Лигейя, где сейчас Валинов? Что он задумал? Он все еще остается в контакте с тобой?

Лигейя ничего не ответила.

— Ты все нам расскажешь. Ты и сама это знаешь. Ты же знаешь, что рано или поздно мы тебя сломаем и ты ответишь на все только что заданные мной вопросы. Ты можешь понять, что все равно уже сломлена и это просто вопрос времени? Разве не так работает Вселенная, а, Лигейя?

— Ее сердечный ритм падает, сэр, — вмешалась Хокеспур.

Паника всегда сопровождается сомнениями. А сомнения — оружие Инквизиции.

— Все так и будет, Лигейя, — продолжал Никсос. — Мы сломили Валинова. Неужели ты уверена, что выдержишь, если не выдержал даже он?

— Мы не выбираем, — словно бы самой себе сказала Лигейя. — Мы только служим.

— Где Валинов? Что он собирается делать? Как нам его остановить? Ты должна нам ответить, но ты не обязательно должна страдать. Ты ведь это понимаешь, не так ли? Тебе известно, чем все это закончится.

— Мы только служим! — намного громче повторила Лигейя. — Мы служим Переменам, и Перемены — наша судьба! Слушайте его слова! Преклоните колени во тьме и подчинитесь свету!

— Сердечный ритм ускоряется. Появились аномальные излучения мозга. — Лицо Хокеспур стало зеленоватым в мерцании мониторов. — Еще немного, и нам придется ее возвращать.

— Судьба уже сломала тебя, Лигейя! — закричал Никсос, видя, что пленница горестно захныкала. — Судьба распорядилась, чтобы мы тебя арестовали и привезли сюда. Она сделала тебя усталой и измученной, и она хочет, чтобы ты рассказала нам все, что тебе известно! А иначе — почему ты оказалась здесь? Судьба бросила тебя в камеру, чтобы я дал тебе шанс заговорить раньше, чем над тобой поработают экспликаторы. Чего еще хочет твоя судьба, если не твоих признаний?