Книга Явление тайны - Клайв Баркер

Так и произошло. Когда Хови опустил взгляд, его полуослепшие глаза увидели цветовые пятна, каких не бывает в зеленой траве. Пространство между ним и этими пятнами казалось почти осязаемым. В голове замелькали образы из неведомых глубин подсознания – он не помнил, чтобы в жизни ему довелось переживать подобное.

Сначала он увидел перед собой окно. Такое же – или даже более реальное – чем деревья, среди которых он шел. Окно было распахнуто, за ним виднелись море и небо.

Второе видение оказалось куда менее прекрасным и умиротворяющим. Вокруг Хови будто бы горели костры. Жгли, кажется, рукописи. Он бесстрашно пошел среди костров, понимая, что это галлюцинация и огонь не может причинить ему вред. Видение исчезло, и ему захотелось смотреть еще.

Третье было еще более странным, чем два предыдущих. Вместо пляшущих языков пламени перед ним появилась стайка рыб, что метались на игравшей всеми красками радужной отмели.

Непостоянство картинок рассмешило Хови, и он громко расхохотался. В эту минуту три видения слились в одно, похожее на сверкающую мозаику, где соединились и лес, где он шел, и костры, и рыбы, и небо, и море.

Рыбы плавали в пламени костров, небо стало зеленым, и оттуда вниз посыпался дождь морских звезд. Трава, будто прилив, плескалась у ног, хотя своих ног он больше не чувствовал. Ни ног, ни каких-либо других деталей механизма, который он называл своим телом. Теперь он стал сознанием – блуждающей линзой, изъятой из привычного футляра.

В эйфории вдруг возник тревожный вопрос. Если он – сознание, что же тогда его тело? Ничто? Механизм, от которого запросто можно отказаться? Оставить его, и пусть тонет среди морских рыб или горит, как страница?

Внутри него застучалась паника.

«Я потерял контроль, – сказал он себе. – Я утратил контроль над телом и над собой. О господи. Господи. Господи!»

– Успокойся, – прошептал чей-то голос у него в голове. – Все хорошо.

Он остановился. По крайней мере, он подумал, что остановился.

– Кто здесь? – спросил он. По крайней мере, он подумал, что спросил.

Его по-прежнему окружала мозаика, каждую секунду порождавшая новые невероятные видения. Он попытался крикнуть, чтобы она рассыпалась, и вырваться в знакомую реальность.

– Я хочу тебя видеть! – крикнул он.

– Я здесь, – последовал ответ. – Ховард, я здесь.

– Прекрати! – взмолился Хови.

– Что «прекрати»?

– Подсовывать свои картинки. Убери их!

– Не бойся. Это реальный мир.

– Нет! – закричал Хови. – Нет! Нет!

Он поднес руки к лицу в надежде заслониться от кошмара, но его руки оказались заодно с врагом.

На обеих ладонях он увидел собственные глаза, которыми он смотрел на себя. Это оказалось слишком Хови вскрикнул от ужаса и медленно повалился вперед. Рыбы сверкали, костры играли языками, и казалось, он вот-вот будет поглощен.

Едва он ударился о землю, как все исчезло, словно кто-то невидимый повернул выключатель.

Он полежал немного и убедился, что никаких новых метаморфоз с ним не происходит, потом снова взглянул себе на руки: к счастью, там уже не было глаз. Он рывком вскочил на ноги. Чтобы лучше чувствовать связь с реальностью, он крепко ухватился за нижнюю ветку.

– Ты разочаровываешь меня, Хови, – вновь раздался голос.

Хови наконец-то понял, откуда доносится голос: ярдах в десяти отсюда была поляна, залитая светом. Словно купаясь в лучах, там стоял человек, слепой на один глаз. Его волосы были стянуты сзади в хвост. Здоровым глазом человек пристально смотрел на Хови.

– Достаточно ли отчетливо ты меня видишь? – спросил он.

– Да, – ответил Хови. – Достаточно. Кто ты?

– Меня зовут Флетчер, – последовал ответ. – Ты – мой сын.

Хови сильнее вцепился в ветку.

– Я… кто?

На худом лице Флетчера не мелькнуло и тени улыбки. Каким бы абсурдом ни казались эти слова, Хови понял, что человек не шутит. Флетчер вышел из круга деревьев.

– Терпеть не могу прятаться. Особенно от тебя. Но тут было слишком много людей! Сновали повсюду. – Он развел руки в стороны, охватывая жестом лесок. – Всюду! Все хотели увидеть, как поднимут труп, представляешь? Потратить на это целый день!

– Ты сказал «сын»? – спросил Хови.

– Сын, – ответил Флетчер. – Хорошее слово, правда?

– Ты шутишь?

– Ты же и сам знаешь, что нет. – Флетчер оставался серьезным. – Я давно уже зову тебя.

– Как ты проник в мои мысли?

Этот вопрос Флетчер оставил без внимания.

– Мне понадобилась твоя помощь. Но ты долго сопротивлялся. Наверное, на твоем месте я поступил бы так же – повернулся бы спиной. Фамильная черта.

– Я тебе не верю.

– Тебе не следовало сопротивляться видениям. Это был хороший трип, не так ли? Давненько я этого не делал. Я всегда предпочитал мескалин, но сейчас он, кажется, не в моде.

– Понятия не имею.

– Ты такого не одобряешь.

– Не одобряю.

– Плохое начало. Тем не менее, думаю, теперь все пойдет на лад. Видишь ли, твой отец сидел на мескалине. Мне нужны были эти видения. Тебе же тоже нравилось. По крайней мере, сначала.

– Меня от них тошнит.

– Просто слишком много сразу, вот и все. Привыкнешь.

– Ни за что.

– Но тебе придется привыкнуть, Ховард. Это не моя прихоть, это необходимый урок.

– Урок чего?

– Смысла бытия. Алхимия, биология и метафизика в одном флаконе. Я потратил много времени, чтобы понять это, но в результате стал тем, кем стал. – Он ткнул указательным пальцем на свой рот. – Хотя вполне может быть, что я, с твоей точки зрения, представляю собой жалкое зрелище. Наверное, бывают и лучшие способы познакомиться со своим отцом, но я хотел, чтобы ты ощутил вкус чуда, прежде чем мы встретились.

– Это сон, – сказал Хови. – Я слишком долго смотрел на солнце, и у меня расплавились мозги.

– Я тоже люблю смотреть на солнце. Однако это не сон. Оба мы здесь, сейчас и делимся своими мыслями. Это реально, как жизнь. – Он раскинул руки. – Подойди, Ховард. Дай мне тебя обнять.

– Ни за что.

– Чего ты боишься?

– Ты не мой отец.

– Хорошо, пусть так, – согласился Флетчер. – Я один из них. Был у тебя и другой отец. Но поверь мне, Ховард, я важнее.

– Что за чушь!

– Почему ты злишься? – спросил Флетчер. – Неужели из-за этой нелепой любви к дочери Яффа? Забудь о ней, Ховард. Хови снял очки и, прищурившись, посмотрел на Флет-чера.