Книга E-mail. Белая@одинокая - Джессика Адамс

— Хорошо.

Дальше этого у нас разговоры о работе не заходили. Билл на этот счет особо не распространялся — однажды начал объяснять про аппаратные и неаппаратные средства, а я уставилась в пространство, и в углу рта у меня наметилась жесткая складка.

Я слушала рассказы Билла о сквоше и невольно вспоминала свои разговоры с Пьером. Не очень-то честно с моей стороны. По идее мне сейчас полагалось скакать вокруг стола и болтать обо всем без разбора. Но каждый раз, когда кто-нибудь заговаривал со мной, мне хотелось только одного — улизнуть к своему компьютеру и рассказать обо всем этом Пьеру. Может, Хилари и Натали правы и я стала компьютерной маньячкой? Что следующим номером — разучусь говорить вслух?

К нам подошла Джоди и ухватила Билла за локоть.

— Извини, Вик. Билл, можно тебя на минуточку?

О нет. Не ходи туда, Билл. Хотя, с другой стороны, вдруг ему польстит — сняться в документальном фильме под названием «Влюбленные женщины». Даже если он окажется единственным мужчиной-гетеросексуалом.

Где-то в половине одиннадцатого я откланялась. Плоха та вечеринка, когда ты только и ждешь подходящей минуты, чтобы сбежать. Билл обещал подбросить меня, а поскольку он устал после работы, то все получилось очень удачно. Когда мы поднялись, все зачем-то принялись по-дурацки махать нам руками. Наверняка, только я за порог, как примутся перемывать мне косточки.

Мы сели в машину, Билл дал задний ход и едва не врезался в мопед.

— Извини.

Включил какую-то музыку. Похоже на Майкла Джексона. Мы поболтали о ценах на компакт-диски и умолкли. Но молчание меня совсем не напрягало. Мы настолько привыкли друг к другу, Билл и я. И долгие вечера со сломанным автоответчиком и интернетными бдениями приучили нас к уютной тишине.

Наверное, надо бы показать ему Роджера, но мне хотелось поскорее лечь в постель. Впрочем, нет, вру. Мне до смерти хотелось включить модем. И плевать, кто и что скажет по этому поводу. Пьер, Пьер. Ты нужен мне, ПД.

Я вздохнула и все-таки попыталась завязать разговор.

— Джоди пригласила тебя в свой фильм?

Билл смущенно хохотнул.

— Да, так что и я в нем участвую.

— О нет.

Он пожал плечами и с трудом вписался в поворот.

— Не смог ей отказать.

— Ох…

Разговор не ладился. Ну что он им может сказать? Есть только одно объяснение: Джоди и Диди отчаялись найти для своего фильма гетеросексуального белого парня. А тут подвернулся Билл.

Наконец мы подъехали к дому, и я вылезла из машины.

— Спасибо, что подвез.

— Увидимся.

Дома я могла думать только об одном. О том, что начинаю понимать хронических онанистов. Меня грызло чувство вины, и есть отчего. Каждый вечер задергиваю шторы и опускаю жалюзи, лишь бы на улице не заметили предательского мерцания монитора. Я пытаюсь скрыть правду от себя самой.

Угостила Роджера сардинками, немного помыла посуду, проверила автоответчик (ни Лайма, ни Дэна, никому не нужна, никто тебя не любит, ты одна-а-а-а-а, трам-там-та-а-а-а), полистала телепрограмму.

И наконец я дозрела. Две подушки в кресло, чашка чая на стол. Даже в туалет сходила заранее, чтобы не прерываться. Дикость.

Но однажды — вертелась в голове мечтательная мысль, — но однажды мы встретимся лицом к лицу, и вот тогда я порадуюсь, что сбежала из ресторана. Порадуюсь, что выскочила из машины Билла и взлетела по лестнице, лишь бы поскорее включить компьютер.

И обязательно наступит день, когда мне будет наплевать, как я выгляжу со стороны. Да мне уже плевать, как я выгляжу в собственных глазах. Да и что тут такого? Во время войны американские солдаты писали любовные послания англичанкам, которых в глаза не видели. Что плохого в том, что дружба по Интернету, кажется, превращается в нечто большее? Это же девяностые, вы не забыли?

Пинг, пинг, пинг. Я подключилась без проблем — наверное, потому, что в субботу вечером все нормальные люди занимаются тем, чем полагалось заниматься и мне, — едят, пьют и веселятся с друзьями.

Он был на месте. Наш канал, «Всемирное содружество одиноких».

ТБ: Пьер, вы там?

ПД: Да.

Господи, благодарю тебя, благодарю.

ТБ: Меня тут решили поддержать мои друзья.

ПД: Как?

ТБ: Они думают, что я печальная одинокая женщина. Подсунули мне кота и устроили ужин.

ПД: Чтобы снова вернуть вас в ряды человечества.

ТБ: Да. Потому что я все время пропадаю в Интернете.

ПД: Из-за меня?

ТБ: Возможно.

ПД: Что еще вы в последнее время делали в Интернете?

ТБ: Ничего. Сломалась на Говорящей Пуле Курта Кобейна.

ПД: И что же она сказала?

ТБ: Компьютер завис.

ПД: Не переживайте, ТБ, вы же знаете, что найдете свою судьбу с помощью компьютера.

ТБ: Очень смешно. Лучше бы я вам об этом не рассказывала.

Внезапно тишину прорезал вой пожарной сирены. Из спальни пушистым ядром вылетел Роджер. Вот дерьмо. Это надо же — так громко. И зачем сирены делают такими громкими? Простите великодушно Мисс Дурочку, но если вы никогда раньше не слышали сирены в собственном доме, то вряд ли поймете, что это такое.

С лестницы донесся топот. И до меня наконец дошло. ПОЖАР. Это пожар…

SOS!

Несколько минут спустя, стоя в саду вместе со всеми остальными жильцами, я спохватилась, что Пьер Дюбуа так и остался висеть в парижском Клиши, растерянный и ничего не понимающий.

Жилец с первого этажа, сотрудник страховой компании, взял на себя обязанности начальника пожарной бригады. Тут я увидела Билла, босого, в футболке и шортах.

— Что случилось?

— Похоже, это в пятой квартире. Он тоже никак не мог отдышаться.

— В пятой?

— Только там никого нет. Уехали на выходные.

— А пожарная бригада где?

— Выехала.

Тут меня словно громом ударило. Роджер! Я поступила правильно, когда закрыла за собой дверь, верно? Так и положено делать. Но я заперла там бедного Роджера.

У меня вырвалось проклятие, и Билл подпрыгнул.

— Что такое?

— Нужно забрать кота.

Есть одна причина, по которой следует надевать на ночь лифчик: если в экстренном случае выскочишь в просвечивающем сером халате, твои соски не будут светить всем вокруг. Только об этом я могла думать, пока проталкивалась сквозь толпу. Я же никогда не смогу посмотреть им в глаза. Пусть и по именам не всех знаю.

На лестнице ясно чувствовался запах дыма. Только тут я по-настоящему испугалась. Роджер. Бедный маленький Роджер!