Книга Полукровка - Алла Гореликова
Шрифт:
Интервал:
Закладка:
– Ешь, – прошептал Алик.
Я кивнула, оторвала половину кролика и отдала ему. Сейчас я остро чувствовала, как тяжело дался мне вчерашний день, но Аликово нетерпение оказалось заразным. Я проглотила свою порцию, почти не жуя, и Алик не намного от меня отстал. Не скажу, что за это время так уж развиднелось. Ну, я-то разгляжу дорогу, а Алик, наверное, знает, что делает.
– Ну что, капитан Альо, двинули?
Дракон приоткрыл один глаз и прошелестел чуть слышно:
– Удачи…
– Спасибо, – прошептала я. – Веди, Алик.
Да, он знает, что делает. Или помнит дорогу наизусть, или видит почти так же, как я. И еще он умеет собраться и держать дыхание: я не думала, что человек может задать такой хороший темп. К рассвету мы прошли изрядное расстояние, а посветлу Алик еще прибавил шаг. К полудню мы глотнули воды на ходу. И он сказал первые слова за весь наш путь:
– Твоего дружка ханна этот корабль чуть не убил. Он ведь настырный, мяукнул чего-то в ответ на предупреждение и попер напролом. Но реакция у него, я тебе скажу! От лазера увернуться!
– Элементарно, – фыркнула я. – Это ведь вы видите только сам выстрел. А ханн воспринимает импульс команды и знает, что выстрел будет. А что за предупреждение?
– Обычное, – пожал плечами Алик. – Знаешь, как на любом охраняемом объекте. Типа: «Остановитесь, у вас нет допуска».
– И что Ран?
– А ничего! – В голове Алика досада. Можно подумать, он хотел, чтобы Рана корабль пристрелил. – Откатился назад, воняя припаленной шкурой.
– А остальные?
– Перепробовали известные допуски. Без толку, естественно. Не знаю, что ты сможешь там сделать.
– Скорее всего, ничего не смогу, – согласилась я. – Свободные капитаны защищают свои корабли достаточно надежно, чтобы не бояться незваных посетителей.
– Но дракон почему-то считает, что у тебя есть шанс…
– И это не дает тебе покоя, – пробормотала я. – И мне тоже. Далеко еще?
– Не очень. Прибавим?
– Запросто!
И мы еще прибавили шаг, я даже зауважала Алика: человеку нелегко соревноваться с ханной в быстроте и выносливости, а я в этом истинная ханна. Степь незаметно переходила в холмы, горизонт приблизился, ветер усилился и стал посвистывать, жухлая трава под ногами становилась все выше, и каждый наш шаг сопровождался тихим треском сминаемых жестких стеблей.
И в какой-то момент в этот треск и в посвист ветра вплелся скрежет. Далекий, почти на краю слышимости, металлический скрежет. Я схватила Алика за руку:
– Слышишь?
– Еще нет, – тихо ответил Алик. – Я услышу минуты через три.
Минуты через три скрежет стал резок и отчетлив – рваный, скребущий по нервам, до жути неправильный здесь звук. А еще через пару минут мы вышли на вершину холма – и я увидела.
Скрежетал полуоторванный кусок обшивки, – мятая, искореженная тускло-серая полоса, свисавшая со стабилизатора. Ветер тер ее о выступ антенны. И еще здесь, в каких-то пятидесяти метрах, слышалось тонкое дребезжание: вибрировали на ветру искореженные, изломанные вдрызг ракетные стойки.
Да, кораблик выдержал нелегкий бой…
И в этот миг узнавание пронзило меня. Сначала радостное… но я тут же поняла, что может значить этот корабль на этой планете.
Словно во сне, я шагнула к нему.
– Стой, – Алик вцепился мне в плечо, – убьет!
Я отшвырнула его и помчалась вниз. Чуть не всем телом впечаталась я в сенсоры у аварийного люка и выдохнула, задыхаясь и плача:
– Доступ… это я, Альо.
И люк открылся. Корабль моего отца впустил меня.
«Вик… или ты, девочка моя! Кто-нибудь из вас доберется сюда, я знаю».
Я сижу в кресле отца в рубке. Я слушаю его голос. Торопливый, севший от усталости, тусклый, как небо этого мира.
«Мне не повезло. Иллы готовят войну, теперь я знаю точно. Запись под кодом „007“ в директории „Киберы“, пароль „альянс“. Ту же запись сейчас пытается доставить на Землю один мой друг с Иллувина, но его шансы с самого начала были меньше моих. А мне, видно, уже не добраться до вас. Простите, прощайте, и удачи вам».
Прощай… я добралась сюда, но вряд ли ты хотел, чтобы это случилось именно так.
Вход-контроллер трезвонил вовсю, я спохватилась и впустила Алика.
– Ну ты, кошка, даешь! – восторженно завопил он, едва войдя. – Я уж думал, ты меня до утра у люка промурыжишь! Так это что, твой?
– Наверное, теперь мой, – потерянно ответила я. – Корабль, информация о капитане с момента посадки.
– Бортовой журнал, – ответил корабль. – Вывожу воспроизведение.
В углу пультового дисплея загорелась дата. «Полное тестирование», – сказал отец.
Я вглядывалась в бегущие снизу вверх столбцы. Красного не так уж много. Не так уж, но… Топливо, вооружение, боезапас, поля… шансов выдержать бой и дотянуть до Нейтрала у отца не было.
Но что он решил? Я ждала, затаив дыхание. Мог он затеряться здесь? Может, он и сейчас где-то в городе?
Но тогда он вернулся бы сюда!
Когда перед глазами остановилась сводная таблица, отец хмыкнул (я с трудом сдержала стон, отчетливо вспомнив эту его манеру озвучивать затруднительную ситуацию); хмыкнул, просвистел себе под нос несколько нот старинного спектакля «Суперзвезда» («Что с тобой, Альо?» – испуганно спросил Алик); и, коротко выдохнув, заговорил тем торопливым и тусклым голосом, который я слышала уже:
– Дозапись под личный код: совершил вынужденную посадку. Вставь координаты. Предполагаю, что планета является базой Империи. Дальнейший полет при почти стопроцентной вероятности встречи с противником считаю по результатам тестирования бессмысленным. Выхожу на разведку. Дальнейшие решения по обстановке. Конец записи. Консервация. Автозащита – усиленный режим. Допуск – по всем известным кодам СБ Конгломерата и ИО Триали. Полный допуск – Альо, Блонди. При несанкционированном проникновении – самоликвидация. Всё.
– Всё? – машинально переспросила я.
– Нет, – ответил корабль. – Последней информацией о капитане является видеозапись выхода. Вывожу воспроизведение.
Отец спрыгнул из аварийного люка, отошел от корабля, остановился на мгновение. И решительно зашагал к вершине холма. Я ждала. На полпути к вершине он должен обернуться.
– Альо, что с тобой? – снова спросил Алик.
– Заткнись или убирайся! – заорала я.
Он обернулся. Взгляд его обежал окрестности, не задержавшись на корабле, и через минуту он уже был на вершине. Обернулся еще раз и сбежал вниз.
