Книга Не будите спящую принцессу - Наталья Резанова

— Что ж, боги тебе в помощь... — у меня были большие сомнения, что в случае успеха нашего совместного предприятия Анофелес сумеет снять проклятие. Не уверена, что в своем нынешнем состоянии он способен творить добрые дела. Впрочем, если снятие проклятия вернет Шлангу способность сыпать непристойными выражениями, вряд ли это деяние можно счесть добрым. А следовательно, у миннезингера остается надежда.

Кирдык мог быть доволен — мы снова ехали днем. И какие-то боги нас хранили — на орков в степи мы не наткнулись. А может, боги над нами издевались. Потому что следов Анофелеса — или Ик Бен Банга тоже не было видно.

На привале нам предстояло определиться с маршрутом. Если бы мы продолжали двигаться в том же направлении, что и сейчас, то наша дорога на Ближнедальний Восток прошла бы по хорошо мне известным по прошлому путешествию местам — через принципат Ля Мой и Жуткие пустоши. А это меня никак не устраивало. Особенно поездка через Ля Мой. Тамошний генеральный принц заточил на меня слишком большой зуб. А Ля Мой — это вам не Заволчье, где можно затеряться в лесах, там информация о прибывающих иностранцах очень хорошо поставлена. А у меня и документов проездных на сей раз нет. Не то чтобы подлинных — никаких. Сгорели в Червоной Руте. Насчет Кирдыка и Ласкавого — не знаю. Возможно, у них что-то припрятано на крайний случай, но, учитывая, при каких обстоятельствах они покидали родимые страны, эта вероятность ничтожно мала. И, когда граф-воевода предложил ехать к Балалаям другим путем, все склонны были с ним согласиться.

Однако это рождало новые вопросы.

— Господа, кто-нибудь раньше бывал в Балалайских горах? Я — нет.

— Ездить в том направлении приходилось, так что до поры я могу служить проводником, — ответил мне Кирдык. — Но в горах я не был.

Но графа-воеводу это не смутило.

— Балалайские горы — это такая цель, по которой очень трудно промахнуться. Я знаю. Один из моих предков ходил туда в поход и геройски сложил там голову.

— Очень вдохновляет... — прошептал Ласкавый.

Граф Бан пропустил это замечание мимо ушей.

— И я думаю, что, даже не двигаясь по следам беглого мага, мы доберемся до гор. А на крайний случай у меня есть карта.

— Откуда она взялась? Не от погибшего ли предка? — не унимался бывший суржикский контрразведчик.

На сей раз граф соизволил ответить. Обращался он, правда, ко мне, а не к Ласкавому.

— Я получил ее от доктора Халигали. Известил его о своих намерениях, и он скопировал карту в университетской библиотеке Парлевы.

— А можно взглянуть? Если это не тайна, конечно.

— Какие тайны могут быть от боевых товарищей? — промолвил граф, как мне показалось, чересчур поспешно. Или впрямь показалось? В обществе Ласкавого и Кирдыка поневоле заразишься подозрительностью.

Кроме того, я не доверяла картам Востока, изготовленным на Западе. Восток — он, конечно, таинственный, но не до такой же степени!

Граф-воевода извлек сложенный лист пергамента из переметной сумы и развернул его перед нами.

— Смотрите. Мы примерно здесь, южнее верховьев Волка. А вот Балалайские горы, за которыми лежит загадочный Дебет. Его иногда отождествляют с сокрытой страной Камбалой, но у меня на этот счет есть сомнения. Наш путь пройдет вот так... — он прочертил ногтем по довольно большому пространству на карте, украшенному надписью на перворимском языке: «Здесь может водиться все, что угодно». — Все просто.

— Просто было на пергаменте... Дайте-ка сюда, граф, я посмотрю. — Я придвинула карту поближе. — Мне трудно узнавать очертания, чего-то здесь шерамурские картографы перемудрили или недомудрили. Но, по-моему, здесь изображены предгорные княжества Упал, Отжал и Оу-йе. Это государства пограничные, находящиеся вдали от метрополий, но все-таки не совсем безлюдные. Это и хорошо, и плохо. Хорошо, потому что Ик Бен Банга... то есть Анофелеса, кто-нибудь да увидит. Плохо — потому что я не знаю пограничных княжеств, где тепло встречали бы вооруженных чужестранцев.

— Ничего, прорубимся! — бодро заявил Ауди.

— До этих княжеств еще нужно добраться, — сказал Кирдык. — На пути у нас нет ни одного государства, только степь да степь... А в степи гуляют кочевые племена — наши сородичи — урхи и урки. Совсем нецивилизованные. Могут и съесть.

— Кто бы говорил! — высунулся Шланг. — Можно подумать, вы этим брезгуете.

— Кто бы понимал! Басни об оркоедстве — досужая выдумка западных писак! Мы своих собратьев не едим... почти.

— А Дикие Хозяйки сюда не забредают? — я не надеялась на положительный ответ, просто хотела погасить межнациональный конфликт. Да и писка слышать не люблю.

— Нет. Слишком далеко.

— Жаль, с ними бы я договорилась.

По крайней мере, во время прошлого вояжа Дикие Хозяйки, терроризирующие Жуткие пустоши, помогли мне и моим спутникам. Но лишь по принципу «враг моего врага — мой друг», поскольку тогда мы сражались с их извечными противницами — Бешеными Бабками.

Впрочем, не уверена, что этот номер удалось бы повторить. Королева Варвара упоминала о боях с засланными казачками и орками. А среди нас есть суржик и орк. Правда, Ласкавого можно по-прежнему называть Загремимом-оглы, а Кирдыка выдать за уроженца Чифаня... но к чему все эти умопостроения, если встреча с Дикими Хозяйками нам не грозит?

А к тому, что не стоит зарекаться.

— Ах, Балалайские горы, — произнес граф Бан с неожиданной мечтательностью в голосе. — Не думал я, что когда-нибудь увижу их воочию. Ведь с отроческих лет я посвятил себя служению императору. Но признаюсь, что нередко я представлял себе эти заснеженные вершины, где убеленные сединами жрецы хранят тайну амриты — напитка богов, и небесные танцовщицы-апсары тщатся соблазнить аскетов-отшельников, разбудив змея Мандолини... Шланг, молчать! — прервал он свой монолог, увидев, что миннезингер открыл рот. И добавил: — Поэтому главное для нас — не впасть в соблазн, прельстившись этими чудесами, и сохранить верность исконно западным ценностям.

«Чудеса, как же, — подумала я. — Это верно, чудес там должно быть выше горных пиков. Но и чудовищ тоже, насколько я слышала».

К сожалению, шерамурские мудрецы, сделавшие надпись на карте, были правы. В Балалаях, Дебете и близлежащих местностях водятся демонические существа многих разновидностей. Всяческие ракшасы, асуры, даки и наги. По свидетельству выживших очевидцев — малоприятные твари. А что до приятных и даже обольстительных, то кроме безвредных, разве что чрезмерно озабоченных апсар, есть еще кровожадные дакини...

Странно, что соседство с балалайскими аскетами и дебетскими монастырями никак не влияет на эту нечисть. Или наоборот, святые ее приманивают и раззадоривают. А поскольку праведников уесть, как правило, не удается, демоны отыгрываются на мирных путниках.

Одна надежда: мы — путники не слишком-то мирные.

Впрочем, до всей этой публики, как справедливо заметил Кирдык, еще предстояло добраться. А я привыкла бороться с трудностями в порядке их поступления. Сейчас предстояло обеспокоиться о двух вещах: о снабжении нашего отряда провиантом — все запасы мы уже подъели, и о возможных стычках с кочевниками. С первым, слава богам, сложностей не возникло. Кроме Ауди и Шланга, от которых толку было никакого, все умели либо добывать пищу, либо ее готовить. Граф Бан оказался опытным охотником. У него было вышло разногласие с Кирдыком, повадившимся бить сусликов. Граф-воевода настаивал на том, что сусликов есть не подобает. Но степняка неожиданно поддержал конунг Ауди. Он нашел сусликов вполне приятными на вкус. Ласкавый считал, что вкус так себе, но зато в сусликах много сала. Миннезингера никто не спрашивал, но он и без того сметал все, что можно и нельзя. Поэтому его сетования на то, что он до и после периода славы не ел досыта, уже не трогали. Короче, от бескормицы ни мы, ни лошади не страдали. От жажды тоже — здесь все-таки была степь, а не пустыня, и Кирдык умел находить родники, не растеряв этого умения за годы службы в ОНО.