Книга Две пули полковнику - Николай Леонов

Долго ничего не происходило, но минут через пять за туманным стеклом все-таки появился сам Иосиф и с мрачным видом уставился на Гурова. Тот опять постучал. Тогда Иосиф указал пальцем на табличку и начал поворачиваться, намереваясь уйти. Гуров в качестве последнего аргумента приложил к стеклу свое удостоверение.

Иосиф на мгновение замер. Однако лицо его оставалось по-прежнему вежливо-холодным. Он отпер дверь, слегка приоткрыл ее и, не спеша пропускать Гурова внутрь, предупредил:

– У нас, знаете ли, переучет товара. Вскрылся неприятный факт фальсификации некоторых препаратов фирмой-производителем. К тому же сегодня не вышла на работу моя сотрудница. Так что, если у вас проблемы с лекарствами, то советую поискать другую аптеку. Или вас привел сюда профессиональный интерес, господин полковник?

– Именно профессиональный, – кивнул Гуров. – Разрешите пройти?

– Прошу, – спокойно сказал Иосиф.

– Мое имя вы уже видели, – сказал Гуров. – А вас зовут...

– Евгений Тимофеевич Тищенко, – ответил аптекарь, внимательно разглядывая Гурова. – Но чем я мог заинтересовать такого серьезного человека, как вы?

– А ведь ваша сотрудница была сегодня на работе, Евгений Тимофеевич! – сказал Гуров, окидывая взглядом застекленный прилавок и полки с медикаментами. Никакого следа переучета не было видно. – Вы ее сами отпустили.

– Да-да, верно, – ничуть не смутившись, сказал аптекарь. – Я просто неудачно выразился.

«Упертый человек, несгибаемый, – подумал Гуров. – Такой, пожалуй, и на фотографии себя не признает. Очень вовремя приехал этот, как его, Рудько».

– Вы что же, в одиночку свой товар проверяете? – спросил Гуров.

– Да, потихонечку, – ответил Тищенко. – Но это же не запрещено?

– Разумеется. Я, собственно, просто так спросил. На самом деле у меня к вам совсем другое дело. Специфическое. – Гуров вдруг улыбнулся и сказал простодушным тоном: – Вы уж меня извините великодушно – подсмотрел я тут кое-что... Ну, сотрудница, само собой. Это, так сказать, профессиональное... А вот семья ваша мне очень понравилась! Чудесные малышки! И жена у вас просто очаровательная женщина!

На Тищенко это признание не произвело никакого впечатления. Он все так же холодно, но любезно доложил:

– Должен вас разочаровать, господин полковник. Это не моя семья. Я живу один. А это просто моя хорошая знакомая. Она тоже одинока, у нее сложная судьба, и я ей немного помогаю чем могу. Однако вы правы, детишки замечательные. Но не совсем понятно, какой у вас может быть ко мне интерес, когда вы обо мне совсем ничего не знаете?

– Хотелось бы узнать побольше, – сказал Гуров. – Хотя кое-что я уже знаю. Взгляните, пожалуйста, на это. – И он протянул Тищенко фотографию из коллекции Чекова.

Тот и сейчас ничем не выказал своего волнения. Только глаза у него зло блеснули.

– Что это за мерзость? – спросил он.

– Полагаю, вы уже знакомы с этим снимком, – ответил Гуров. – И прекрасно знаете, что это за мерзость.

Тищенко вернул ему снимок.

– Понятия не имею, – сказал он. – И что теперь?

– Теперь будет вопрос про фирму «Вензель», – сказал Гуров.

И в этот момент Тищенко впервые дрогнул. Он сделал движение руками, будто не знал, куда их спрятать, и фальшивым голосом спросил:

– «Вензель»? Что это за фирма?

– Вообще-то, заявлена как предприятие по изготовлению мебели, – небрежно сказал Гуров. – Но на деле занимается ритуальными услугами, причем с явственным криминальным душком.

– И какое отношение это имеет ко мне? – вкрадчиво спросил Тищенко.

– Вы, наверное, еще не в курсе, – заметил Гуров. – Но кое-кого из этой фирмы мы уже взяли. Доказать причастность этих людей к убийству Чекова – дело нескольких дней. С убийством Костюкова и его людей будет посложнее, но мы и это раскрутим. Вы полагаете, никто про вас не вспомнит, когда замаячат солидные сроки?

– Ей-богу, не понимаю, о чем вы! – напряженным тоном сказал аптекарь. – Вы говорите про какие-то убийства...

При этом он медленно отступал назад – к двери, которая вела во внутреннее помещение, а глаза его высматривали что-то за окном. Возможно, Тищенко прикидывал, один пришел Гуров или на улице его ждет засада.

– Честное слово, вы меня пугаете! – продолжал он. – Я – аптекарь. При чем тут какой-то «Вензель», убийства? Фотография какая-то странная... Может быть, я что-то недоглядел? Позвольте, я только возьму очки...

Он постепенно сдвигался за прилавок, не сводя глаз с Гурова. Тот тоже держал аптекаря в поле зрения, потому что не верил ни одному его слову. Но для полной уверенности Гуров пустил в ход самый свежий аргумент.

– Вы ничего не знаете про убийства? – сказал он. – Жаль! Один человек хочет о них с вами поговорить. Он как раз приехал для этого с Украины. Утверждает, что вы как две капли воды похожи на какого-то Иосифа, наделавшего шороху в начале девяностых...

– Иосифа? – удивился аптекарь. – Минуточку...

Рука его нырнула под прилавок и тут же взмыла над ним, но уже сжимая пистолет. Гуров успел увидеть перекошенное оскалом лицо и услышать грохот, от которого зазвенели склянки на полках. Тело его, повинуясь инстинкту, на какую-то секунду опередив выстрел, нырнуло вниз. Лежа на полу, Гуров услышал, как аптекарь выбежал в другую комнату.

Он мгновенно вскочил на ноги, достал пистолет и бросился вдогонку. Узкую, заставленную коробками комнату он проскочил сразу, не задерживаясь. Но аптекарь уже гремел замком наружной двери. Черный ход здесь все-таки имелся, и сейчас Тищенко пытался закрыть его снаружи, чтобы выиграть время. Гуров метнулся к выходу и ударил в дверь плечом.

За ней послышался какой-то странный шум. Потом грохнул выстрел. И в наступившей тишине голос Тищенко с непонятной Гурову ненавистью выкрикнул:

– Так это ты, Витек? Ты, гад? – Снова бабахнул выстрел.

Гуров еще раз ударил в дверь, и она отскочила в сторону. Он увидел залитый солнцем двор, быстро убегающего прочь человека и два тела, которые лежали почти у порога.

Один из них был аптекарь. Его дорогой костюм был залит кровью, глаза на бледном лице закрыты. Рядом, в двух шагах, лежал Мерецков. Он тяжело дышал, и пот градом катился по его лицу. Окровавленной ладонью он прикрывал рану на животе.

– Вот... Прямо в требуху поймал пулю! – виновато сказал он, увидев Гурова.

Тот опустился на колени и, спрятав пистолет, схватил эксперта за плечи.

– Держись, Мерецков! Я сейчас «Скорую»... – Он полез в карман за телефоном. – Но зачем же ты, чудак, на рожон полез?! Я ж тебе велел только посмотреть!..

– Я и посмотрел, – пробормотал Мерецков. – А когда этот выскочил, я и подумал – раз уж я все равно здесь, попробую задержать... А он – в меня. А тут вон с той скамеечки какой-то парень встает – и в этого...