Книга Перекресток - Сергей Лисицын

Поверхность планеты уже плыла и дрожала, ксеносы виделись как сквозь жаркое марево — наши яйцеголовые говорили, что это потому, что твари существовали в нашей физической реальности лишь частично…

А потом нам приказали зачистить огромную ферму, состоящую из синих пластиковых куполов, соединенных зелеными трубчатыми переходами, отчего казалось, что все это — гигантская детская игрушка, внутри которой переливается, пузырится какая-то жидкость. Чуть в стороне стояли фермерские дома — вроде бы совершенно целые.

К тому времени Робертсон уже перестал кричать. А два синих купола взорвались немыслимо красивыми фонтанами мелких переливающихся под солнцем осколков и ослепительными фонтанами сверкающих брызг. И из всего этого кошмарного великолепия на нас поперли гигантские, разворачивающие кольцо за кольцом суставчатые тела — боевые многоноги ксеносов.

На каждом прилепилось не менее десятка ксеносов-наездников. Они вцепились в сырые бока этих тварей своими безобразными конечностями и висели, словно детеныши обезьян, дергаясь и подскакивая в воздухе.

Один из них сунул голову в складку на боку многонога, и тот, отрывая сегмент за сегментом от поверхности, полез вверх, превращаясь в устремленное вверх орудие. Я увидел, как заходило, сокращаясь, туловище, готовое извергнуть струю все на свете разъедающей слизи, и тут в шлемофоне взвизгнул голос штабного майора:

— Залп! Уничтожить орудия противника.

И мы дали залп. Огненные шары превратили многоногов, ферму, дома, саму землю в кратер со спекшимися стеклянными стенами.

Это уже потом выяснилось, что в фермерских домах засели семьи, до последнего надеявшиеся на то, что мы пришли их оттуда вывести.

Это уже потом выяснилось, что запись той команды загадочным образом исчезла из архива штабных регистраторов.

А тогда я чувствовал только глубочайшее удовлетворение, потому что хотя бы нескольких наших парней избавил от участи навсегда замолчавшего Робертсона.

Суд, обвинение, изгнание и какая-то сытая штабная тварь, ломающая у меня над головой ритуальный клинок, — все это уже ничего для меня не значило. Я занимался тем, что меня отлично научили делать, — выживал.

Быстрее всего отмирали эмоции и привычные шаблонные представления о человеческих взаимоотношениях. Гасить их меня тоже научили и теперь получили то, что создали сами: автомат для выживания. Но отныне я выполнял программу только своего выживания.

А теперь я не хотел выживать один, и в этом была моя сила и моя слабость. Например, сейчас я нерационально использую ресурсы, которые мне могут понадобиться, как только утихнет буря.

Поняв это, я снова закрыл глаза и уснул. На этот раз крепко и спокойно.

* * *

Спуск на нижние ярусы прошел спокойно, даже скучно-буднично. Лишь Олег время от времени останавливался и как-то птичьи дергал головой.

Разумеется, он молчал, местным совершенно не нужно было знать, что его охватывает тревога — он вспоминал о двух исчезнувших экспедициях компании.

Не было никаких фактов, что исчезли они именно здесь, но подсознательно он ожидал, что вот сейчас увидит тела в скафандрах.

Головная группа осторожно прощупывала пространство перед собой «свистками» — универсальными комплексами обнаружения активности, следом шла основная группа, в центре которой плыли по воздуху платформы с саркофагами капсул для транспортировки биоматериала, замыкающая двойка контролировала для порядка боковые проходы.

Чем ниже спускалась экспедиция, тем глубже становилось окружающее безмолвие. Тишина давила на виски, заставляла чаще дышать, и звук собственного дыхания отдавался в ушах, отчего хотелось замереть, прислушаться. Хотелось задержать дыхание, и даже самые опытные удерживались от этого только волевым усилием — знали, что после этого захочется сделать глубокий вдох, от которого будет еще больше шума в ушах.

Олег со своим телохранителем шел впереди, молчаливые, шагающие спокойно и слаженно, словно автоматы. Коридоры и переходы комплекса освещались тускло мерцавшими овалами неописуемого красновато-зеленого цвета. Свет этот моментально выводил людей из уравновешенного состояния, и, когда группа дошла до огромного, полного все того же тусклого мерцания зала, нервы у всех были уже на взводе. Пришлось скомандовать всем ввести успокоительное.

Неровный волнистый пол зала затруднял движение. Илов почему-то представил огромные, поблескивающие в тусклом свете, змеевидные тела, скользящие по зеркально-скользким, навсегда застывшим волнам, обвивающие изогнутые каменные выступы, доходящие до середины стен колонн с плоскими вершинами.

Олег остановился в центре зала, сверился с показаниями своего навигатора и скомандовал поворачивать налево. Дальний конец зала утопал в клубах тяжелого тумана, и Илов почему-то снова подумал о змеях, скользящих в тумане и о чем-то шепчущих шипящими голосами.

Хотя не было тут никаких змей, если верить видеозаписям, которые нашли и расшифровали едва ли не в первый же год прибытия на Перекресток. Если верить многочисленным вырезанным в камне изображениям, голограммам и файлам в компьютерных системах — были эти существа прямоходящими, имели верхние и нижние конечности и вроде бы были даже гуманоидами.

Зачем им понадобилось такое архитектурное извращение, Герман не понимал.

— Здесь, — Олег показал рукой на участок стены, внешне ничем не отличавшийся от остальных, — устанавливайте резак и вскрывайте стену.

Двое плечистых парней, выбранных за физическую силу и туповатую методичность, сноровисто собрали установку и отрегулировали силу режущего луча. Олег лично проверил настройки, еще раз сверился с показаниями своего комма.

— Режем аккуратно, фрагмент вынимаем наружу, — в тысячный раз повторил он инструкцию.

А Илов смотрел на все это отстраненно и думал, что им повезло с налетевшей бурей. Теперь исчезновение Чокнутого Менеджера никого не удивит, и искать его специально никто не станет. Каждая такая буря брала в жертву жизни двух-трех новичков, идиотов или просто тех, кому не повезло.

А вот не будь бури… Чокнутый был достаточно популярной фигурой.

Словно прочитав его мысли, рядом возник Олег:

— Незадолго перед началом бури мы видели трансп. Двигался он, как и мы, в предгорья. Вы знаете, чей это аппарат?

Илов пожал плечами:

— Мы не обменивались позывными, но я могу прокрутить запись регистраторов, попробовать опознать машину. Мне показалось, что это «Толстый Эдвин» Сереги Платформы. Обычный сталкер, скорее всего, маршруты совпали случайно.

— Я хочу, чтобы ваши люди, как только утихнет буря, прочесали окрестности. В случае если эта группа может нас увидеть и опознать — полностью ликвидировать.

И вот тут Илов испугался по-настоящему, с оглушительной ясностью осознав, что в живых после этой операции не останется. Руками его людей корпоративщики устраивали резню, собирались напрочь отсечь все возможные хвосты.