Книга Раба любви, или Мне к лицу даже смерть - Юлия Шилова

Утром я проснулась от того, что мой мобильный трезвонил навсю комнату. Взяв трубку и потерев заспанные глаза, я недовольно произнесла:

– Слушаю.

В том, что это звонит Вадим, я не сомневалась, но в трубкераздался незнакомый голос.

– Маша? Я прошу прощения, что звоню в такую рань, но яне могу терпеть. Рука сама тянется к телефону. Мне до сих пор не верится, чтотакая шикарная женщина, как ты, оставила мне свой телефон. Я уже на работе.Бизнес – ужасная штука, не позволяет расслабиться. Как ты вчера добралась?

– Простите, кто вы? – спросонья не поняла я.

– Маша, это Николай.

Услышав имя клиента, я моментально подскочила и быстрозатараторила в трубку:

– Ах, Николай, пожалуйста, извини. Я еще не успелапроснуться. Ты даже не представляешь, как я рада твоему звонку. Я доехала какобычно. Я часто ужинаю в “Метрополе”, там прекрасная кухня.

– Наверное, ты весьма состоятельная дама, потому чтотам не только хорошая кухня, но и хорошие цены, – засмеялся Николай.

– Да, я не жалуюсь на бедность. Мой супруг был хорошообеспеченным человеком. После него осталось кое-какое состояние, на которое ямогу жить как хочется, не беспокоясь о завтрашнем дне.

– Я тоже люблю ужинать в дорогих ресторанах. Вчера уменя был день рождения. Я встречал его в кругу сослуживцев и близких друзей.

– Надо же, а я не знала! В таком случае прими моипоздравления, пусть даже с опозданием. А блондинка тоже твой близкий друг?

– Блондинка – это моя хорошая знакомая, – смутилсяНиколай. – Маша, я прошу прощения, но я не могу ждать. Давай сегодняувидимся. Если хочешь, я могу подъехать к шести часам к твоему дому.

– Хорошо, я спущусь вниз. Кстати, ты будешь один или стем пренеприятнейшим типом, который ходит за тобой по пятам?

– Я буду один, – засмеялся Николай. Я улыбнулась ибыстро продиктовала свой адрес. Ровно в шесть часов я стояла у своего подъезда,прижимая к груди изящную сумочку. На мне были зеленые сапоги из настоящейкрокодиловой кожи и зеленый бархатный костюм с воротником из норки. Через паруминут к дому подъехал белоснежный лимузин, из которого вышел сияющий Николай. Ондержал в руках роскошный букет хризантем.

– Машенька, это тебе. Ты великолепно выглядишь.

Я улыбнулась, взяла цветы и села в машину. Николай посмотрелна водителя и сказал:

– Боря, гони к Речному вокзалу. Водитель послушнокивнул, и мы поехали.

– Я арендовал катер. Как ты посмотришь на то, чтобыпокататься по Москве-реке?

– Ты арендовал катер? – удивилась я и тут жесделала равнодушное лицо. В конце концов, я ведь не жалкая медсестра изгосударственной больницы, считающая гроши, а богатая вдова, знающая толк вразвлечениях.

– Конечно! Зачем нам посторонние люди? Я люблю речныепрогулки, только без посторонних людей. В Петербурге у меня есть личная яхта, ия с удовольствием наведываюсь туда каждую неделю.

Приехав на Речной вокзал, мы перебрались на пришвартованныйк берегу катер. Капитан поприветствовал меня, и катер быстро помчался вперед. Ястояла на корме и с удовольствием вдыхала холодный осенний воздух. Замерзнув,мы с Николаем спустились в бар.

– Налей мне, пожалуйста, полный бокал текилы, –попросила я. – А впрочем, можно обыкновенной русской водки.

– Маша, а ты рисковая девушка, – засмеялсяНиколай.

– Просто я хочу расслабиться по полной программе. Жизньтакая короткая штука, поэтому хочется запомнить каждый миг, ведь нам с каждымднем остается все меньше и меньше, – грустно сказала я.

– О чем ты, Маша? Ты еще слишком молода для того, чтобыдумать о смерти.

– А я где-то слышала, что человек, едва родившись,делает навстречу смерти первый шаг…

– Машенька, перестань, давай лучше выпьем с тобой“Хеннесси”.

Я знала, что этот коньяк стоит целое состояние и, чтобы неупасть лицом в грязь, быстро кивнула.

– Я люблю этот коньяк. Он очень мягкий. Ты угадал мойвкус!

– Я рад, что смог тебе угодить.

Выпив “Хеннесси”, я почувствовала себя гораздо лучше. Войдяв роль, рассказала Николаю, как тоскую о своем муже, которого конкурентывзорвали в собственном джипе. Николай пожаловался на несложившиеся отношения всемье, которая держалась благодаря детям. Через час, прихватив бутылкушампанского, мы поднялись на палубу. Я прижалась к Николаю и зябко поежилась.Еще не хватало простудиться: тогда все, кранты.

– Знаешь, сегодня я по-настоящему счастлив. У меняникогда не было такой шикарной женщины, как ты, – прошептал Николай ипоцеловал меня в шею. – Все время я только и делал, что заботился облагополучии своей семьи. Я имею три автомобиля: лимузин, “БМВ-850”, “Порше-911Каррера”, ношу часы “Омега Симастер” и костюмы от Джанфранко Ферре. Я всегдаисполняю любые прихоти своей жены, которая надоела мне до чертиков постояннымискандалами и воплями: “Дай!” Я человек очень сложный и противоречивый и, какговорят мои друзья, не без тараканов в голове. Я участвую в акциях Гринписа,занимаюсь благотворительностью, жертвую бешеные деньги на лечениедетей-инвалидов. У меня были и есть любовницы. Встречаясь с ними, я ненадолгозабываюсь, но потом наступает пустота. Страшная, жуткая пустота. Всю жизнь яискал свою женщину. Я хотел, чтобы она была моего уровня, то есть прочно стоялана ногах и знала цену заработанной копейке. Я хотел, чтобы она была образованаи умна, красива и обаятельна, а самое главное, чтобы она была настоящим другом,понимающим меня, независимо от того, сколько денег я приношу в дом. Мнекажется, такую женщину я нашел в твоем лице, Маша. Наверное, это судьба,наверное, сам Господь сделал так, чтобы мы столкнулись с тобой в холле“Метрополя” и ты рассыпала содержимое своей сумочки.

– Николай, прошу тебя, не торопи события. Мы ещеслишком мало знаем друг друга, чтобы говорить такие вещи.

Около десяти часов вечера мы вернулись на Речной вокзал.Николай слегка приобнял меня и повел к лимузину. Сев в машину, мы долгомолчали. В глазах Николая читалась неподдельная горечь от того, что этот вечертак быстро закончился.

– Сейчас я отвезу тебя на Чистые Пруды, – сгрустью сказал он, – и вернусь домой, а там…

Положив голову на плечо Николая, я нежно промурлыкала:

– Если у тебя есть желание, то ты можешь подняться комне на чашечку кофе.

– Машенька, я сочту это за огромное счастье, –обрадовался Николай и припал к моей руке.