Книга Музейный артефакт - Данил Корецкий

Его напарник встал, открыл калитку.

– Давайте в дом, по-быстрому, пока участковый не срисовал!

Это был широкоплечий хмурый урка, полная противоположность приятелю. На голову выше Шута, он напоминал каменную статую. Объединяли их только почти одинаковые татуировки по всему телу.

– Знакомься, Весло, – сообщил Шут. – Наш надежный кореш!

Сквозь запущенный сад они прошли к небольшому деревянному домишке, многие доски которого потемнели от времени, а некоторые откровенно прогнили. Козырь ждал на веранде, в майке, галифе с подтяжками, тапочках на босу ногу и наброшенном пиджаке – видно, его морозило. Вор выглядел старше своих сорока, с того времени, как Студент видел его в последний раз, он заметно поседел и осунулся. Скорее всего виной тому был ТБЦ[48], который появляется через три месяца пребывания в ПКТ[49]на пониженной норме питания – хлебе и кипятке. А «законников» в последние годы гнули беспощадно, Козырь из ПКТ не вылазил…

– Здорово, братишка! – улыбнулся тот, показав железные коронки. – Заходи – поедим, потолкуем…

Из завешенного марлей – от мух – проема двери тянуло вкусными запахами. Голодный Студент сглотнул слюну.

Через несколько минут все четверо сидели в неказисто обставленной комнатке, за круглым столом, накрытым бордовой плюшевой скатертью с бахромой. Немолодая дородная женщина по имени Клава подала борщ, жареную на сале картошку, квашеную капусту. Пили в меру, ограничившись бутылкой «Московской».

Шут болтал, вспоминал зоны и корешей, рассказывал новости блатного мира. Остальные ели молча. Время от времени Козырь бросал на Студента испытующие взгляды. Когда трапеза завершилась, они закурили, зловонный синий дым «Беломора» заполнил комнату. Клава куда-то исчезла, будто ее и не было.

– Зачем вызывал? – напрямую спросил Студент, которому надоела неопределенность.

Козырь выпустил очередной клуб дыма и закашлялся.

– Есть серьезное дело за серьезную капусту, – он раздавил в пепельнице брызнувшую искрами папиросу.

– Что за дело?

– Нужно помыть[50]одну старинную цацку из Эрмитажа.

– Откуда?! – вскинулся Студент.

– Цена вопроса – восемь штукарей, – невозмутимо продолжил Козырь.

– Сколько?! – снова вскинулся Студент.

– Значит, согласен? – законник едва заметно улыбнулся. Шут внимательно следил за разговором. Весло безразлично смотрел на колышущиеся за окном ветки яблони.

«Зря приехал!» – подумал Студент. Настроение испортилось. Конечно, дело жирное, с Матросом сразу можно рассчитаться. Но лезть в Эрмитаж…

– А из Кремля ничего помыть не надо? – ядовито спросил он. – Из Оружейной палаты? Может, корону Ивана Грозного?

– Корону пока не заказывали, – спокойно ответил вор. – Но за эти бабки и из Кремля можно что угодно шопнуть! Я договорюсь, чтобы еще две штуки добавили, для ровного счета.

– А что заказали? – поинтересовался Студент. Он уже твердо решил отказаться. Дело явно гнилое. И от Козыря после последней фразы гнилью понесло. К обговоренной сумме ничего не добавляют. Вот отщипнуть от нее охотников много… А потом сделать вид, что вернули на место…

– Колечко. Ничего особенного, вот рисунок…

На плюшевую скатерть лег лист бумаги. Довольно приличная картинка: перстень в виде оскаленной львиной морды, в пасти зажат заштрихованный карандашом камень.

Студента будто током ударило!

«Неужели это фартовый перстень Седого? – пронеслось в голове. – Разве бывают такие совпадения?! Не-е-т… Это либо Божий промысел, либо дьявольские шутки!»

– Что за колечко? – спросил он, стараясь, чтобы не дрогнул голос.

Козырь равнодушно пожал плечами.

– Вроде ювелирной ценности в нем нет. А там – не знаю…

«Значит, точно, фартовый! – решил Студент. – Иначе за что такие бабки платят?»

– Ты, кстати, можешь еще цацек набрать, сколько сможешь, – сказал Козырь. – Заказ отдадим, а остальное поделим по-братски.

Наступила долгая томительная пауза. Теперь три местных вора напряженно рассматривали ростовчанина. Недобро смотрели, по-волчьи. Если что – зарежут и прикопают в дальнем углу заросшего сада.

– Ладно, давай посмотрим! – наконец сказал Студент. Напряжение разрядилось.

– Да чего смотреть, там уже все подготовлено. – Шут заулыбался своей обычной дурацкой улыбкой. – Дело чистое. Всех делов на час!

Козырь тоже расслабился, достал и развернул еще листок, на котором был нарисован какой-то план.

– Во, гляди!

Корявый палец, обвитый синей змеей, заскользил по бумаге.

– По лестнице поднялся, налево свернул и сюда заходишь… Там эти, железные стоят… А справа, вдоль стены, витрина со стеклом. Под ним лабуда всякая: цепь, бляха какая-то, монеты и это колечко. Сходи, посмотри, примерься… Вон, Весло свозит с ветерком, на моторе… Оглядись, прикинь, что понадобится – мы достанем… Хоть перо, хоть волыну, хоть еще что…

Студент покачал головой.

– Я никогда железки «на дело» не беру.

Шут с Веслом обменялись быстрыми взглядами. А Козырь кашлянул.

– Тогда и отправляйся, чего зря время терять.

На маленьком горбатом «Москвиче» Весло быстро домчал его до города. Студент зачарованно смотрел в открытое окошко. Широкие улицы, площади, мосты, соборы произвели на него неизгладимое впечатление. Эту классическую красоту он видел только в журнале «Огонек» и в кинохронике «Новости дня». А вот так, чтобы вживую проехаться мимо Адмиралтейства, посмотреть на отблескивающий в солнечных лучах купол Исаакия, на вздыбленный памятник какого-то царя, – так он и мечтать не мог…

– Здорово тут у вас! – не сдержавшись, выдохнул он.

Весло глянул свысока, усмехнулся.

– А это что такое? – чуть не свернув шею, Студент высунул голову в окошко.

– Кабак центровой, «Астория». Слыхал? – впервые нарушил молчание здоровяк. – Тут солидняки гуляют. Цеховики, валютчики, спекулянты…

– Да-а-а, – только и ответил Студент, разглядывая зеркальную витрину, лепнину у входа и солидных мужчин, перед которыми похожий на генерала швейцар угодливо отворял двери.

«Нам так не жить, – с горечью подумал он. – Даже если чемодан капусты накосить, и то сюда не сунешься…»

Вскоре они подкатили к самому настоящему Зимнему дворцу, который в кинофильмах столько раз штурмовали рабочие и революционные матросы.