Книга Рецепт наслаждения - Джон Ланчестер

Я нашел то, что искал, причем почти в точности там, где и ожидал это найти.

— Ну вы и сони, — сказал я спускающимся по лестнице молодоженам, которые, шаркая ногами, входили в кухню, заспанные и пристыженные. — И как вы думаете, который час?

Журчание в трубах и поскрипывание за кулисами уже предупредили меня о приближении предвкушаемого события. Это Хью соизволил встать. Чайник тем временем закипел. Мне показалось, или новобрачный умудрился еще потолстеть за ночь? Лаура была одета в белую футболку, рейтузы в черно-белую клетку и красно-коричневые тапочки, весь ансамбль в целом производил смутно-восточное впечатление.

— Десять часов, семнадцать минут, — твердо ответила она. — И вы сами виноваты: вы нас так хорошо накормили и напоили вчера вечером, что и не пытайтесь оправдываться. Это свежий кофе? Да? Боже, я, кажется, умерла и попала в рай.

— Вообще-то я предпочитаю чай по утрам. Воздействие, которое кофе оказывает на мои нервы, я нахожу чрезмерно ярко выраженным, если пить его на голодный желудок. Бальзак, как вы знаете, фатально подорвал свое здоровье, выпивая по сорок и даже пятьдесят чашек, в его случае — в буквальном смысле убийственно крепкого кофе в день. Вы возразите мне, что Хэзлит[295]испортил себе желудок, излишне потворствуя своей страсти к китайскому зеленому чаю. Мне нечего ответить. Джеймс Джойс обострил свою язву желудка тем, что пил швейцарское белое вино, которое, о чем он даже не подозревал, содержало значительное количество серы.

— Кровати у вас очень удобные, — вставил далекий от литературы Хью. Я покровительственно улыбнулся и засыпал в cafetière[296]порцию кофе.

— А теперь садитесь и чувствуйте себя как дома. Я встал пораньше, побродил по округе и набрал немного грибов, из которых, по-моему, смогу сделать для вас неплохой омлет. А потом мы с Лаурой можем поболтать, потому что я уверен, осталось еще две-три вещи, которые ей хотелось бы знать. Ну а после этого вы можете отправляться в путь — в Арль, кажется?

— Там, в старом доме вашего брата, осталась еще уйма его личных вещей, включая целую кучу рабочих эскизов в подвале, и я получила разрешение их посмотреть. Но боюсь, что есть более насущная проблема, которая заключается в том, что мы не сможем позавтракать омлетом, потому что Хью не ест яиц.

У меня невольно вырвался возглас отчаяния.

— Но… но… как же так! Все едят яйца. Не можете же вы… Они безвредны. Классическая французская кухня была бы невозможна без куриных яиц. Все порядочные европейцы их едят. Мы так мало знаем о холестерине. Так называемая наука диетология основана на преувеличениях и инсинуациях…

— Дело, извините, не в диетах, — сказал Хью с той приводящей меня в бешенство самодовольной, фальшиво-застенчивой претензией на уникальность, с какой люди признаются в аллергиях и фобиях. — У меня от них мигрени.

— Но разве это так уж плохо? В конце концов, как известно, мигрень состоит в близком родстве с эпилепсией, игравшей столь важную роль в художественной и политической жизни мира с незапамятных времен — Юлий Цезарь, Достоевский, я могу продолжить список. Хью, мальчик мой, я вам завидую. По доброй воле взвалить на себя эту ношу — есть яйца в полном сознании того, что тем самым ты намеренно ввергаешь себя в провидческое состояние, добровольно переживать шаманический транс, вторжение божественной природы, постигать бесконечность, предпринять путешествие, которое… А как насчет тостов с грибами?

— Пойдет.

— Хотя, конечно, mon cher,[297]вы много теряете, — сказал я, изящно приходя в себя и на полной скорости удаляясь прочь, как водитель полицейской машины после заноса. Я принялся хлопотать у печки. — На дуалистической магии свойств яйца в значительной степени основана вся европейская гастрономия. Мы все прекрасно помним изречение Эскуфье: «Qu'est-ce que c'est la cuisine classique de la France? C'est de beurre, du beurre, et encore du beurre».[298]Можно было бы добавить: «Et aussi les oeufs».[299]A есть ведь еще и блюда из самих яиц: œufs sur le plat,[300]uova al burro, болтунья, глазунья и многочисленные вариации омлета: frittata, tortilla, которые обе, по моему личному убеждению, излишне суховаты и упруги; датский яичный кекс, яйца фу йонг, классический баскский piperade, a также сам настоящий французский омлет, который так нравился моему брату и который, кстати, мы с ним ели, когда обедали вместе в последний раз.

Тут Лаура попросила:

— Расскажите мне об этом. Хью не против.

Я слегка убавил газ.

— Осень в Норфолке бывает наполнена абсолютной меланхолией, одиночеством. Жизненные силы года истощаются, листья увядают, на сердце ложится тяжесть, настроение падает, как барометр, когда портится погода. И так далее. Мы оказались в нашем коттедже одновременно, чего с нами обычно не случается, всего на один день и одну ночь. На следующее утро я приготовил завтрак, то же самое, что и вам сейчас (и вымыл посуду, между прочим, так как от Бартоломью этого ожидать не приходилось), а затем уехал на машине в Лондон, и на следующий день — сюда. Я был здесь, когда брат умер, и, конечно, здесь нет телефона, так что я узнал об этом из телеграммы от его предпоследней жены. Ну вот — я намеренно поосторожничал с солью, но не обижусь, если вы захотите досолить, ведь, как известно, я не особенно люблю соленое, хотя, конечно, чем больше человек потеет, тем больше соли ему нужно. И еще ломтик перца для вашего мужа, чтобы снизить крахмалистость тоста. Вы заметите, что в середине омлета желтки только-только свернулись, но они еще влажные. Секрет в том, чтобы не перегружать омлет начинкой — надо ограничить содержимое омлета примерно одной столовой ложкой. Существуют также аналогии в других видах искусства, если вы разрешите мне на минутку не принимать во внимание различие между формой и содержанием. Растопите сливочное масло на сильном огне и подождите, пока осядет пена. Не давайте сковороде остыть, добавьте начинку, когда в середине омлет начнет запустевать. Ешьте, ешьте.

Amanita phalloides, с точки зрения микологии, вид — не распространенный, но и не редкий. У него аммиачный, сладкий, смутно нездоровый запах, различимый, только если подойти вплотную, и говорят, что у него приятный, мягкий, ореховый вкус, похожий скорее на белые навозники (Corpinus comatus), чем на лисички (Cantharellus cibarius). Наличие приятного вкуса и запаха стоит отметить особо, так как подавляющее большинство ядовитых грибов сигнализируют о своей токсичности неприятным запахом или вкусом. Так что приемлемый вкус Amanita phalloides — остроумная шутка природы, ведь сам гриб очень и очень ядовит. На самом деле, это самый ядовитый гриб в мире, и он полностью заслуживает, если вспомнить библейские ассоциации, связанные с этим прилагательным, свое народное название — «бледная поганка» (хотя из смертельно ядовитых грибов мне больше всего нравится название его близкого родственника, Amanita virosa — ангел-разрушитель). Amanita phalloides убивает больше жителей континентальной Европы, чем британцев, но немцы при этом держат пальму первенства — хотя патриотам следует иметь в виду, что первыми, кого случайно угостили бледной поганкой в самом соку, были двое британцев, семейная пара, которые съели Amanita phalloides на Гернси в 1973 году. Но их удалось спасти благодаря тому, что доктор экспромтом изобрел методику фильтрации крови в знаменитом лондонском госпитале Королевского колледжа. Классическое французское средство, или, наверное, нужно написать «средство», от отравления бледной поганкой — съесть большое количество сырого рубленого кроличьего мозга. Это народное средство исходит из того, что на кроликов этот гриб не действует.