Книга Правила убийцы - Джон Сэндфорд

Придерживая кляп одной рукой, другой Бешеный пошарил в куртке. Нашел резиновые перчатки и стал их натягивать. Девушка смотрела на него, все еще пытаясь освободиться от шарфов. Теперь ее глаза были широко открыты, в них застыл страх. Когда перчатки были надеты, из другого кармана он достал клейкую ленту и дважды обмотал ей голову так, чтобы лента удерживала кляп. Затем он еще раз проверил, как привязаны руки и ноги. Шарфы держали крепко.

— Посмотри-ка на него, — сказал он, обращаясь к девушке и вставая перед ней на колени. — Вот он какой. А они стараются всех уверить, что я импотент.

Хизер перестала сопротивляться и откинулась на постели, наблюдая за ним.

— Ну а теперь повеселимся. — Бешеный нащупал под кроватью нож, взял его в руку и показал ей; стальное лезвие поблескивало в свете лампы. — Тебе не будет очень больно. Я хорошо умею это делать, — успокоил он девушку. — И постарайся, чтобы твои глаза были открыты, когда в тебя войдет нож. Мне нравится в этот момент смотреть в глаза.

Она отвела взгляд, и внезапно в комнате чем-то запахло. Он посмотрел вниз и понял, что она обмочилась.

— Ох, боже ты мой!

Но ему это понравилось. Она описалась от страха. Она знала его силу.

Но теперь он не станет ее насиловать. Сама мысль о том, что при этом придется лежать в холодной луже, была омерзительна. Да и половой акт не был так уж необходим. Бешеный растянулся рядом с ней, придвинулся и ласково поцеловал ее в щеку. Она отпрянула.

— Все произойдет моментально, — продолжал говорить он.

Девушка неистово забилась, спутанная по рукам и ногам. Он приложил кончик ножа прямо под грудинной костью и почувствовал, как приближается оргазм. Бешеный вонзал нож все глубже и глубже. Глаза девушки были открыты, взгляд становился все более и более напряженным… И вдруг потух. Для нее все кончилось. Бешеный смотрел ей прямо в глаза и наблюдал за тем, как гаснет в них свет. Он почувствовал, как откатывается волна оргазма и спадает внутреннее напряжение.

«Все прошло очень хорошо, — подумал он. — Просто замечательно».

Он отошел на шаг от кровати и посмотрел на свою жертву. «Некрасивая, — отметил про себя он, — но в ее поведении было что-то чудесное». Он снял презерватив и спустил его в туалет, потом начал одеваться, останавливаясь время от времени, чтобы посмотреть на свою работу. Он радовался.

Когда Бешеный уже полностью оделся, то напоследок смерил девушку долгим взглядом и даже погладил по холодеющей ноге. Потом направился к двери.

— Ой! — воскликнул он вдруг. — Чуть не забыл про записку.

Он порылся в кармане куртки, достал записку и положил ее на тело Хизер Браун.

На улице была чудесная прохладная осенняя ночь. Бешеный пересек покрытую темным навесом автомобильную стоянку, мельком взглянув в сторону помещения дежурного администратора. Через окно было видно, как тот сидит, уткнувшись в телевизор. Голубой свет экрана освещал его лицо. Бешеный прошел немного по улице и повернул за угол, там он снял с себя куртку и кепку, скатал это все вместе и сунул себе под мышку. Потом еще раз повернул за угол и оказался рядом со своей машиной. Он уселся за руль и бросил куртку на пол. Если кто-нибудь и видел, как он садился в машину, то его никак не смогли бы соотнести с человеком в красной куртке и кепке.

Бешеный проехал шесть кварталов и остановился у какого-то бара. Пока он пил свой первый стакан, мимо, в направлении Хеннепин, проехала полицейская машина с мигающими огнями, но без сирены. Бешеный не спеша допил свой стакан, потом попросил бармена налить еще. Когда он уходил, прошел уже час с тех пор, как он вышел из номера мотеля.

— Еще один никому не нужный рискованный шаг, — сказал он сам себе. — Но близко подъезжать я не буду. Только чтобы можно было посмотреть.

Стоя у светофора примерно в квартале от места происшествия, он увидел возле мотеля по крайней мере четыре полицейские машины. Пока он ждал, когда зажжется зеленый свет, к мотелю подъехала машина телестудии, и из кабины вылезла темноволосая девушка. Он сразу узнал ее. Энни Макгаун, та женщина, которая сказала, что он импотент.

Сзади загудели автомобильные клаксоны, он посмотрел в зеркальце заднего обзора, а потом на светофор, там уже загорелся зеленый огонек. Бешеный повернул за угол и остановился у тротуара. Макгаун о чем-то говорила с полицейским, а тот отрицательно мотал головой. Привлеченная миганием полицейских огней и подъехавшей бригадой телевизионщиков, мимо сидевшего в машине Бешеного прошла группа людей.

У Бешеного возникло большое желание присоединиться к ним, но он решил не делать этого. Слишком большой риск. Хватит с него риска. Кроме того, наслаждение от убийства было так велико, что стоило поехать домой, где можно будет расслабиться и насладиться впечатлениями. Можно лечь в горячую ванну, закрыть глаза и заново проиграть тот момент, когда во взгляде Хизер Браун потух огонек.

14

Это был один из лучших уик-эндов года, дни стояли теплые, а ночи бодряще морозные. Лес был полон чудесных красок, и в воздухе висел легкий аромат горящих березовых поленьев.

— Листья еще не спадут, по крайней мере, неделю. Может быть, две, — сказала Карла. Клены на северном берегу озера полыхали оранжевым заревом. — Жаль, что у тебя здесь не растут клены.

— Когда я покупал этот дом, я думал об этом, — отозвался Лукас. — Я не хотел, чтобы были клены. Конечно, они красивые, но мне хотелось, чтобы были сосны. Они придают месту вид северного леса. Чуть дальше к югу, там, где растут клены и дубы, чувствуешь себя уже совершенно не так.

Они медленно плыли вдоль берега, забрасывая удочку у зарослей осоки, огибая причалы и затонувшие бревна.

— Некоторые рыбаки считают, что сейчас уже слишком поздно удить на искусственную мушку, но я с этим не согласен, — заметил Дэвенпорт.

За три часа рыбной ловли они поймали пять щук и еще двух маскинонгов.

— На маскинонгов нам сегодня не повезло, правда? — сказала Карла, когда они возвращались к своему причалу.

— Ну, ты не права! Сегодня, наоборот, удачный день. Два подряд — это же здорово! Они здесь ловятся крайне редко.

— Ну!

— Зато чем меньше улов, тем меньше возни с чисткой рыбы, — улыбнулся Лукас.

— Когда я должна буду отсюда уехать? — спросила Карла.

— Что значит «должна буду уехать»?

— Полагаю, вся эта шумиха, поднятая телевидением, теперь уже сошла на нет. Я могла бы вернуться. Но ты знаешь, я живу у себя в студии, как в норе, и мне страшно не хочется туда возвращаться.

— Послушай, да живи здесь хоть месяц, если хочешь, — предложил Лукас. — Мне нужно будет приехать сюда недели через две-три, чтобы убрать лодку. После этого ничего особенного делать не надо до самых морозов, пока не выпадет снег.

— Принимаю твое предложение, — рассмеялась Карла. — Ну, наверное, не на месяц, но на пару недель я здесь задержусь. Ты даже себе не представляешь, какая это для меня разрядка. Я привезла с собой пачку рисовальной бумаги и несколько пастельных карандашей и теперь благоденствую.