Книга Цепная реакция - Андрей Кивинов

Репин скривился. Вот тоже идиотское выражение: «Явка обязательна…» Спрашивается: если явка не обязательна, зачем тогда вообще собрание?..

Больше сообщений не было.

Он выключил автоответчик. Постоял немного перед заказанной Кленовым недокрашенной картиной «Генералиссимус Суворов сажает дуб во дворе СОБРа». Затем подошел к раковине, достал из нижнего шкафчика гель и щетку и принялся драить кастрюлю.

Телефон подпрыгнул от звонка. Так могла звонить только Ленка. Анатолий вздрогнул и опрометью бросился к аппарату. Трубка выскользнула из мокрых рук. Чертыхнувшись, нагнулся и подобрал.

— Алло!.. Алло, слушаю!

— Толя, ты? — послышался прокурорский голос Светланы Вороновой. — Что там у тебя с телефоном?

— Решил проверить, противоударный он или нет, — потухшим голосом откликнулся муж-одиночка. — Если ты меня слышишь, то — противоударный.

— Слышу… Толь, от тебя рапорт нужен по поводу взрыва фединской двери. Он уже жалобы во все инстанции пишет… Заскочи завтра часам к одиннадцати, придумаем что-нибудь. Хорошо?

— Хорошо…

Повесив трубку, Анатолий вернулся к раковине и домыл чертову кастрюлю. Выключив воду, вышел на середину гостиной и посмотрел на клетку с хорьком. Бакс, увидев, что хозяин обратил наконец на него внимание, заметался по клетке и требовательно заверещал.

— Что, жрать хочешь? Эх ты, животное… Не хлебом единым жив человек, а и мясными закусками… О! А давай-ка и мы с тобой выпьем!

Достал из холодильника початую бутылку вискаря. Налил себе полстакана, вернулся к клетке, просунул горлышко сквозь прутья и до краев наполнил пластмассовую плошку для воды. Хорек осторожно понюхал налитое и возмущенно фыркнул.

— Чего морду воротишь? — возмутился собутыльник. — Это, между прочим, настоящий «Гленфильдих», а не какая-нибудь польская бодяга. Хозяйка твоя из Лондона привезла.

Чокнувшись с клеткой, Анатолий залпом опрокинул в себя содержимое стакана и снова обратил взор на Бакса.

— Не пьешь? Одно слово, хорек. А все равно тебя жена не бросила… И не бросит никогда. А знаешь почему?

Зверек снова засуетился в клетке, явно надеясь обратить внимание хозяина на пустую кормушку. Выпить, типа, налил, а закуски, зараза, пожалел? Какой же ты после этого человек? Хуже суслика получаешься.

— А я знаю! — вздохнул Репин.

И, налив себе еще полстакана «Гленфильдиха», пояснил:

— Потому что у вас, у хорьков, жены бизнесом не занимаются. — И подкинул зверю пару ломтиков колбасы.

* * *

— Толь, ты меня извини, но это — детский лепет! — Светлана раздраженно бросила карандаш на стол. — Что значит «не рассчитал заряд»?.. Кто подобной чуши поверит? Ты же опытный взрывотехник, как это могло случиться?

— Ну и что, что опытный? Господь Бог — и тот ошибался.

— Не богохульствуй! Не люблю, хоть и не верующая. Господь Бог не ошибается.

— Да?.. А для чего он тараканов создал?

Следачка хмыкнула и замолчала.

— Вот предстанешь перед ним, сам тогда и поинтересуешься, зачем, — нашлась она наконец. — А пока давай на грешную Землю… Ты ведь домик Федина своими глазами видел. Нажит, естественно, непосильным трудом. И если тебя за эту твою ошибку платить вдруг заставят — зарплаты до конца службы не хватит… Пойми простую вещь: он ведь на суде присяжных настаивает. А присяжные в нашей замечательной стране — это ходячая мелодрама, верят только убийцам. Зачем давать им лишний козырь?

— Ты ж сама говоришь, что там все — железно. Без вариантов.

Следачка посмотрела в окно, на сонный Юрьевский пейзаж.

— Теоретически если, то убить Березина мог и не Федин-старший… Но это — теоретически. А так… Мотив есть, причем серьезный. И улики имеются. В тот вечер он был у Березина дома, причем сам же этого и не отрицает… А главное — патроны из ящика его письменного стола. Маркировка — та же, что и на гильзах с убийства, и смазка по химическому составу идентична. Эксперты уже подтвердили. Я даже приманку ему специально подбросила. Спрашиваю: «К вам в дом никто посторонний не приходил после двадцать девятого?» — «Нет, — говорит, — никого не было. Ни посторонних, ни своих. А патроны — не мои! Менты подбросили…» Толь, ну если честно, вы там в этом плане не подсуетились? Из лучших побуждений, разумеется…

— Нам-то зачем? — поморщился Репин. — Да и на оперов не похоже. Патроны в ящике стола заперты были. Этот кабан еще кочевряжиться начал: ключ, мол, потерял… Ломать пришлось. На видеозаписи все есть.

— Видела. Тогда тем более непонятно, почему Федин такую странную линию защиты избрал. Глупо ведь отрицать очевидные вещи. Себе дороже… — Воронова бросила взгляд на часы и вдруг испуганно вскочила: — Ой, машина на почту сейчас уйдет! Ты посиди пять минут, ладно? Я — в канцелярию быстренько.

— Без проблем.

Достав из сейфа несколько запечатанных конвертов, Светлана вылетела из кабинета.

Автор этюда «Спецназ на Марсе» потянулся и лениво поглядел по сторонам. Ничего интригующего. Затем снова уставился на стол. Сочинять рапорт не хотелось. Дело об убийстве Березина лежало в раскрытом виде, обнажая язвы человечества. Привстав, Анатолий взял папку в руки, намереваясь полистать кровавые картинки с места происшествия. Но папка съехала на край стола, и из нее выпало несколько фотоснимков. Художник быстро подвинул дело на прежнее место и, нагнувшись, поднял карточки.

Стук в дверь заставил его быстро принять вертикальное положение.

— Да! Войдите!

В кабинет просунулся постовой милиционер.

— Извиняюсь… А Светлана Петровна где?

— В канцелярию пошла. Сейчас вернется.

— Ей тут письмо на вахту принесли. Мальчишка какой-то. Я оставлю?

— Оставь. Я передам…

Милиционер положил конверт на клавиатуру компьютера и вышел.

Репин машинально взглянул на фотографии, которые по-прежнему держал в руке. Это были снимки какой-то незнакомой местности. Ничего интересного… Засунув карточки наугад между листами дела, собровец уставился в окно, за которым грустила ранняя осень.

Воронова вернулась минуты через две.

— Успела, слава богу… А это что такое?

— Послание вашему высочеству. Чужие письма не читаю. Воспитание не позволяет.

Светлана вскрыла конверт, достала сложенный вдвое небольшой листок и, пробежав его глазами, повернулась к человеку, умеющего взрывать дома.

— Откуда это взялось?

— Постовой передал. Сказал, какой-то мальчишка принес… Что-то не так?

— «Ровно в двенадцать часов будь на Южном мосту, возле рекламы „Блендомеда“. Поговорим за Федина. Не придеш — пожалееш!» — прочитала Воронова вслух. Голос чуть заметно дрожал. — Написано печатными буквами. И с ошибками. «Блендамед» — через «о», «придешь» и «пожалеешь» — без мягкого знака…