Книга Взрыв на макаронной фабрике - Фаина Раевская

– Погоди, погоди! А почему ты говоришь, что это твой кактус и твои бриллианты? Ведь это же квартира Родиона! Он ее снимал.

Тимур рассмеялся:

– Вот ты умная, умная, а дура, ей-богу! Ну раскинь своими куриными мозгами…

А чего, спрашивается, мне ими раскидывать? И так все ясно.

– Да знаю, – заявила я. – Догадалась уже. Ты там жил под именем Родиона. Поэтому и отпечатки совпали.

– Отпечатки?

– Ну да! На твоих банно-бритвенных причиндалах и на бутылке из-под пива, которую ты выпил у Матвея перед тем, как его убить.

– Да-а… А ты, оказывается, шустрее, чем я думал.

Тим замолчал. Молчала и я. А чего тут скажешь? Все ясно и без слов.

Между тем мы ехали уже довольно долго. По моим расчетам, в данный момент мы находились уже за чертой города.

«Что за судьба? – уныло думала я, закрыв глаза. – Меня похищают и на собственной же машине везут в неизвестном направлении. И это тогда, когда я так близка к разгадке!»

Стало обидно, и я тихонько всхлипнула.

– Чего ревешь? – через плечо спросил мой похититель.

– Мотю жалко, Настю, да и Катьку тоже… – соврала я. – Мы с ней должны были встретиться.

– Ха, а вот это как раз не проблема, еще встретитесь!

Нет уж, не больно хотелось, учитывая, где сейчас находится Катерина. Я пошевелила затекшими руками, надеясь хоть чуть-чуть ослабить веревки. Не тут-то было. Тимур не напрасно учился каскадерскому ремеслу – узел был завязан очень профессионально.

Машину стало покачивать чуть сильнее. Следовательно, я не ошиблась в своих предположениях: мы за городом и теперь едем по проселочной дороге. Еще минут через двадцать Тимур остановил «Форд» и заглушил мотор.

– Приехали, – сообщил он, распахивая дверцу салона. – Вылезай.

– Не могу.

– Почему это?

– Члены затекли потому что!

Это была почти правда, но в основном я надеялась, что меня развяжут. Это могло дать определенную свободу действий.

– Члены, говоришь? – усмехнулся Тимур. – Ну ладно, члены – это серьезно.

Бывший каскадер вытащил меня из машины и, словно мешок с картошкой, перекинул через плечо. Я для порядка застонала и с интересом осмотрелась.

Прибыли мы в какую-то деревеньку. В поле моего зрения попали несколько деревянных домов. Где-то лениво переругивались собаки да изредка хлопотливо кукарекал петух, призывая свой гарем к порядку. В общем, хорошо в деревне летом…

Однако дом, возле которого мы остановились, выглядел вовсе не по-деревенски. Скорее он походил на виллу какого-нибудь нового русского мультимиллионера с больным воображением. Из-за глухого кирпичного забора высотой около двух метров виднелись готические башенки. Поведя глазами, я увидела еще целый ряд таких же причудливых и навороченных домов.

Тимур остановился возле металлической, крашенной в черный цвет калитки и, придерживая меня одной рукой, другой полез в карман светлых брюк.

«Улица Новая Тверская, дом 1», – сообщала белая табличка на стене между калиткой и воротами.

Я захихикала:

– Ой, юмористы! Ну прямо «Аншлаг», честное слово! Новая Тверская… А девочки тут по вечерам имеются?

– Тут все имеется: и девочки, и мальчики… – хмуро ответил Тимур.

Его настроение с прибытием на место назначения заметно испортилось. Мне даже показалось, что он нервничает. Интересно, это хорошо для меня или не очень? Тим наконец справился с замком и, ничуть не заботясь о моем комфорте, шагнул на территорию виллы. Да-а, такому размаху может позавидовать и английская королева со всем ее семейством. Во дворе настоящий бассейн, уже наполненный чистейшей водой, ухоженный садик с красивыми клумбочками, фонтан, ну и все прочие прелести богатой жизни.

– Твоя избушка? – спросила я Тимура, трясясь на его плече и испытывая при этом определенные неудобства.

– Помолчи, – велел Тим.

– Сам дурак! – обиделась я и замолчала. Но ненадолго.

– Хочу в туалет! – заявила я через секунду.

– Потерпишь, не маленькая!

– Вот еще! – Я возмущенно дрыгнула связанными ногами. – У меня, между прочим, мочевой пузырь не казенный. Не хочешь меня в туалет нести – не надо! Я могу и на тебя нужду справить. Только не уверена, что тебе это доставит удовольствие…

– Ладно, ладно, потерпи немного, скоро облегчишься.

Мы вошли в дом. В огромной гостиной было пусто. Я предположила, что мне выделят отдельные апартаменты, где смогу спокойно обдумать сложившуюся ситуацию и составить план, как из нее выйти. Однако тем горше было разочарование. Вместо приличной гостевой комнаты меня доставили… в подвал. Тим распахнул железную дверь, и я очутилась в просторном полутемном помещении. Углы подвала совсем терялись в полумраке.

– Что это? – шепотом поинтересовалась я, озираясь по сторонам.

– Это твое новое место жительства! – усмехнулся Тимур. – Правда, ненадолго, не успеешь привыкнуть.

Он довольно бесцеремонно скинул меня на пол и принялся развязывать веревки. Я внутренне напряглась, готовясь хоть к каким-нибудь решительным действиям. Но и тут этот псих меня перехитрил. Он лишь ослабил веревки, но не развязал их совсем.

– Все, радость моя, – выпрямился Тимур. – Дальше сама. Ведро для нужд в каком-то углу. В общем, устраивайся и чувствуй себя как дома!

Наверное, ему показалось, что шутка очень удачная, – издевательское ржание разнеслось по каземату.

Когда железная дверь закрылась, я принялась освобождаться от веревок.

– Псих, придурок, сволочь, маньяк ненормальный! – хлюпала я носом, пытаясь развязаться. – Вот погоди, дай только выбраться отсюда.

А вот это было как раз очень проблематично. Крики о помощи просто никто не услышит. Мои не знают, где я и что со мной. Если и начнут искать, то только утром. А до утра меня пять раз убьют, реанимируют и снова убьют. И похоронят. Может быть. Печальная перспектива, ничего не скажешь! Ну уж нет, господа хорошие, тут у вас ничего не выйдет. Вы еще не знаете, на что способна Женька Зайцева!

Мне наконец удалось освободиться от веревок. Я с удовольствием потянулась и осмотрела свою «камеру». Нельзя сказать, что это было сырое и мрачное помещение. Здесь сухо и даже относительно тепло. Из небольшого оконца на высоте двух с половиной – трех метров слабо пробивался дневной свет.

– Так, – вслух сказала я. – Сначала узнаем размеры темницы…

С этими словами я приблизилась к окну и уже от него пошла влево, громко считая шаги.

По счету «двадцать один» я уткнулась в стену.

– Очко. Следовательно, протяженность одной стены сорок два шага.