Книга Демон и Бродяга - Виталий Сертаков

– Короче могу, – неожиданно легко согласился джинн. – Они дезориентированы. Свистуны. Они случайно выпадают в данную реальность. Некоторые компоненты биосферы для них токсичны.

– Ага, что я тебе говорил? – Артур торжествующе повернулся к мортусу. – Нет никаких преисподних. Ты еще про ад и рай мне бодягу разведи. Сам видишь – все вполне научно объясняется. Между прочим, эти теории о множественности миров мусолили еще в мое время, в университете, пока ты тут в тайге грузди солил…

Артур намеревался развить мысль глубже, вовлечь в общую космическую орбиту и джинна с его летучим народом, и загадочного Клопомора с говорящими волками, и свистунов, и Озерников, придумавших такое потрясающее зеркальце, но всласть пофилософствовать ему не дали.

Из леса, совсем близко, ударила пушка. Не пулемет, не ружье, а именно пушка небольшого калибра. Выстрел был произведен столь точно, что ни запряженные лошади, ни мотор Кенвуда почти не пострадали. Во всяком случае, так показалось в первую секунду. С воем отлетело правое крыло, гулко хлопнула пробитая шина, повисло на одном болте перевернутое зеркальце. О железные ставни, заменившие лобовое стекло, ударил град мелких осколков. Варвара схватилась за уши, Бродяга крутил головой. Артуру показалось, что его поместили внутрь царь-колокола и снаружи от души врезали по колоколу кувалдой.

Вместо бампера, где только что сидел Антип, дымилась черная воронка.

18

ЛЕСНЫЕ БРАТЬЯ

Президент очнулся и сразу ощутил настоятельную необходимость прочистить нос. Насморк отступил, он снова ощущал запах, это было замечательно!

Плохо было другое. Кровь из разбитой губы заливала рот, и, кажется, сломался зуб. Кабину заполняли пороховые газы, где-то что-то потрескивало и капало, внизу, под днищем, горела трава. Артур не мог определить, сколько времени после разрыва снаряда он провел без сознания. Наверное, не слишком долго, потому что рядом потирала разбитый лоб Варвара. Бродяга отделался легче всех, хотя прямо напротив его лица обшивку прорвал крупный осколок и застрял в потолке кабины. Старец вытирал тряпкой кровь на щеке, потирал ушибленный живот и глядел мутным, непонимающим взором.

На платформе смачно матерился Лука и по-щенячьи попискивал Буба. Артур выглянул в щель. Один конь был убит, два не пострадали. Они брыкались, запутавшись в постромках, но Бродяга успел придавить тормоз, и испуганные животные не сумели протащить махину грузовика за собой.

Две лошади – это слишком мало, чтобы тащить платформу. Две лошади – это конец комфорту. Относительному, конечно, комфорту, но тем не менее.

Отвратительно пахло некачественным порохом, паленым мясом и волосом. Но для Артура не было сейчас ничего слаще этого запаха.

«Вот и вся наша колдовская ловкость, – усмехнулся про себя Коваль. – Одного снаряда мелкого калибра хватило, чтобы успокоить всех…»

А враг приближался, и совсем не так, как хилое воинство атамана Бялко.

– Эй, Бродяга, выходим! Варвара, на выход, они пушку катят! – Артур потряс обоих своих попутчиков. Варвара послушалась, но как-то вяло. Скорее всего, рассудил Коваль, ее контузило. Этого только не хватало!

Бродяга послушно выполз на ступеньку и едва не покатился вниз. Его подхватил на руки Лука. Очевидно, доблестный пулеметчик бросил пост, испугавшись, что в кабине все мертвы.

Они приближались, охватывая дорогу двумя плотными шеренгами. Они волокли по траве вторую пушечку. Артур слышал, как громыхают в ящике снаряды, слышал сбитое дыхание артиллеристов. Люди, к счастью, самые обычные люди, никаких злодеев из смещенных изнанок!

«А что, если пальнут второй раз, для верности?»

Варвару рвало, она упала на коленки, судорожно вздрагивала всем телом. Лука принес мортуса, бережно усадил возле разодранного в хлам переднего колеса. Приплелся, качаясь, Буба. У него из уха текла кровь. Коваль подергал своего верного «пятницу» за руку, даже дал ему несколько пощечин, бесполезно. Буба бродил кругами, словно лайнер на автопилоте. Наверное, он, как всегда, высовывался из верхнего люка, потому что очень любил смотреть вперед, и получил по носу ударной волной.

От Антипа остались одна дымящаяся подметка и кисть руки с зажатым обрывком вожжей. Кенвуд пострадал гораздо сильнее, чем Артур мог предположить в первые мгновения. Бампер вырвало и свернуло в узел. Левые фары посекло осколками, правые повисли на проводках. Никелированная решетка радиатора превратилась в лохмотья, рычаг левого колеса висел подозрительно низко, вместе с левым крылом оторвало выхлопную трубу, внутри моторного отсека болтались перерезанные шланги. Содержимое радиатора лилось на землю в три струи, капот изуродовало сотней дырок, перед разбитой «мордой» дымилась черная воронка глубиной почти в метр.

Отряд полностью потерял боеспособность.

– Ох, матушки, ох, матушки, – повторяла Варвара, бессильно склонясь носом к перепачканной земле. Ее волосы припорошило гарью. Бродяге, кажется, полегчало, взгляд стал более осмысленным. Лука поил хозяина вином из флаги, но большая часть рубиновой наливки стекала по трясущимся губам старика и попадала за шиворот.

– Кузнец, слышь… – прошамкал старец, отодвигая от себя флягу. – Это мандарин Ляо, больше некому… У них орудия только… Не перечь им, застрелют.

Артуру казалось, что голос старца доносится через километры плохой телефонной сети.

– Мандарин? А с какой стати у него тут владения? – Себя президент тоже слышал неважно. – С какой стати У него уделы на российской территории?

– Да нет у него тут уделов… – Варвара, наконец, приняла сидячее положение, уняла кровь, текущую из носу. – Разбойник это, по нему в Китае виселица плачет.

Артур уже сообразил, что из пушки вторично палить не станут, а планируют взять живьем. Нечистью не пахло, вдоль дороги в засаде лежали самые обычные, пропотевшие, озлобленные мужики, судя по далекой мяукающей речи, китайцы.

Он не ошибся. Ветви ближних елей встряхнулись, зашелестела трава, и на шоссе вступила самая настоящая разбойничья банда. По-своему, восхитительное зрелище; Коваль насмотрелся на подобных удальцов, еще когда снаряжал караваны в бытность губернатором Петербурга. Только на северных равнинах шалили тамошние русичи, чингисы, башкиры и вездесущие кавказники, не говоря уж о колдовских озерных кланах. Огольцы мандарина Ляо, по преимуществу, принадлежали к народностям Поднебесной.

Китайцы не торопились нападать. По тому, какое театрализованное представление они разыграли, Коваль удостоверился – ждали именно их. Первым эшелоном из кустов выскочили человек шесть в черном платье, с претензией на классику ниндзя, но ниндзя, пожалуй, не пачкались так усердно в болоте. Шестеро гордо выстроились, зыркая глазами, выставив перед собой обрезы сомнительной сборки.

Метрах в пятидесяти по ходу движения стена леса заколыхалась, раздался рев, и на шоссе, безбожно чадя соляркой, выполз «супермаз». Он тащил за собой контейнер для перевозки скота. Раскрашенная, как куртка десантника, кабина была наполовину отрезана сверху, на капоте красовался длинноствольный спаренный пулемет. На сиденье импровизированного кабриолета развалились три девицы, раскрашенные, как скелеты. Когда «супермаз» пересек шоссе, едва не клюнув носом в канаву, девица, сидевшая за рулем, подняла руку с зажатой длинной папиросой, и Артур успел заметить на ее черно-белом запястье браслет.