Книга Братья крови - Владислав Русанов

Сергей поглядывал на меня с интересом. Но молчал. Он не считал для себя правильным вмешиваться без разрешения в дела кровных братьев.

Следов, оставленных выходцами из иномирья, не обнаружилось. Даже собачьих или кошачьих не нашел. Вороны несколько раз садились на крышу машины, и больше ничего.

Я нажал кнопочку блокировки дверей, открыл багажник, вытащил один чемодан, за ним второй.

– Помочь, Анджей? – подал голос Серёга-ДШБ.

– Дверь придержи, – усмехнулся я. Для вампира два чемодана, набитых вещами, не вес. Правда, чего уж греха таить, не любим мы утруждать себя повседневной работой. Но это, как я понимаю, пока не припечет или, как раньше говаривали, жареный петух в задницу не клюнет.

Сергей широко распахнул подъездную дверь и подставил ногу, чтобы она не закрылась, позволив створке медленно захлопнуться, лишь когда я ступил на лестницу.

Жанна поджидала меня в прихожей.

– У тебя утюг есть? – невпопад спросила девушка.

– Не знаю…

Но мой ответ уже не требовался, она кинулась к чемодану, как пантера.

– Тут ноутбук?

Я, совершенно не уверенный, что угадаю, щелкнул застежками.

Повезло. Ноутбук оказался там, где мы и надеялись. Жанна подхватила его и побежала прямо к кухонному столу.

– Постой! Ты куда?

– К Интернету!

– А сумеешь?

– Не из села! – усмехнулась девушка.

«А я?»—мелькнула непрошеная мысль, но не оставила чувства обиды.

Присев в углу на мягкую скамейку со спинкой, я какое-то время наблюдал, как Жанна управляется с недоступным мне чудом современной техники – разматывает провода, присоединяет их один за другим, нажимает кнопки. А потом послышалась негромкая музыка, и экран ожил, неярко засветился, на нем появились какие-то непонятные мне значки. Что за интерес смотреть за работой другого, если все равно ничегошеньки не понимаешь. Тем более что меня ждало неотложное дело.

Я вынул из кармана домашнего жакета письмо Амвросия. Где же он прячется? И жив ли? Для моего старого друга, конечно, не составляло ни малейшего труда «закрыться» от своих птенцов. Но зачем это делать? Неужели хитрый лис Амвросий почуял нешуточную беду и решил переждать ее, как пережидал в свое время Гражданскую войну, эпоху индустриализации, разгоревшуюся с невидимой силой охоту на вампиров во времена Николая Первого? Кстати, я так и не расспросил его, почему в те годы охотники будто с цепи сорвались? Ведь предыдущие сто лет они вели себя тише воды ниже травы, выполняли все соглашения с цюрихским советом и советом России, а тут вдруг началось… В тридцатые годы позапрошлого века, прежде чем вновь восстановилось перемирие, погибло много высших братьев.

Амвросий запечатывал письма по старинке. Капал воском на сложенный лист и прикладывал перстень-печатку. Помедлив мгновение, я сломал печать.

Всего две строки наискось перечеркивали серую плотную бумагу:

«Поелику сущности иномировые, твари злодейские, грозят мором всем смертным, надлежит нам, смертью смерть поправшим, их извести. Сыщи, Анджей, меч Александра.

Амвросий»

Вот и все. Я-то думал найти в письме разгадку цепи странных событий, в круговерти которых поневоле оказался, а получил новую загадку. Положим, кто такие «сущности иномировые, твари злодейские», я еще мог догадаться, несмотря на всю запутанность старинного слога киевского князя. Я знал, что обитатели соседней реальности иногда прорывались в наш мир. И всякий раз их явление сопровождалось вспышками болезней. Догадывался я и о том, что высшие вампиры каким-то образом стараются противостоять волшебным существам. Однажды мне довелось состоять в свите краковского князя, отправлявшегося на ритуал изгнания. Но что там происходило, мне никто не докладывал. Спросить пана Лешко тоже не представлялось никакой возможности, вслед за Костюшко[67]он отказался подчиниться французам и был убит на дуэли эмиссаром парижского принца – тем самым Жилем де Рецем, к которому в обучение молва отправляла Чеслава. Правда, и владыка французских вампиров ненадолго пережил его. Он едва ли не открыто поддерживал маленького корсиканца, стремясь благодаря людским сварам распространить свое влияние на всю Европу и прилегающие континенты, а потому Высший Совет, в те годы только-только облюбовавший уютный швейцарский городок, заочно приговорил его к смерти за нарушение закона Великой Тайны. С радостью исполнил приговор мой добрый знакомый, вскоре занявший опустевшее место главы кровных братьев Парижа.

Знал я лишь одно – для борьбы с фейри вампиры вступали в союз не только с колдунами из Ковена и оборотнями, которые, во всяком случае на словах, подчинялись кровным братьям, хотя старались держаться особняком, но и с Орденом охотников. А вот каков этот ритуал, где его надо проводить? Тут я рассчитывал на опыт Амвросия.

– Где же мне искать тебя, меч Александра? – невольно произнес я вслух.

– Что ты говоришь? – Жанна оторвала взгляд от экрана ноутбука.

– Да вот, Амвросий просит, чтобы я нашел меч Александра.

– Македонского?

– Откуда же я знаю? Может быть, и его, хотя о мечах Искандера Двурогого, в отличие от его шлема, история умалчивает. Может быть, речь идет об Александре Невском? Или Витовте, который был крещен как Александр? Или Амвросий о российских императорах пишет? Мечей-то у них во дворцах хватало…

– А зачем он нужен, меч этот?

– Понятия не имею. Но если Амвросий просит, значит, не из праздного любопытства.

– Об этом я догадалась. Уж очень серьезный мужчина письмо приносил. Он тоже вампир?

– Сергей? Нет. Слуга крови.

– А это как?

– Когда-нибудь потом расскажу.

– Ты все обещаешь – потом, потом, – грустно покачала головой девушка. – А потом может не наступить.

Я нахмурился.

– Что ты выдумываешь? Почему это?

– Люди смертны. А ты не хочешь меня укусить…

«Вот вбила в голову! – чуть не взвыл, как раненый оборотень, я. – Почему молоденькие девчонки во все времена считают, что достаточно одного укуса для инициации и что, став вампирессой, они больше приобретут, чем потеряют?»

– Вампиры тоже уязвимы. Абсолютно бессмертных существ нет ни на земле, ни под землей.

– Просто ты почему-то не хочешь, – она обиженно надула губы.

– Просто такое решение не принимается за одни сутки.

– Откуда ты знаешь?

– Не забывай, я старше на шестьсот лет.

Жанна вздохнула: