Книга Холодные медные слезы - Глен Кук

Майя прыснула. Наверное, я тоже не смог бы удержаться от смеха на ее месте. Довольно забавно в наше время услышать подобные обороты.

– Ну, это уж чересчур, Гаррет! Как у человека, занимающегося твоим ремеслом, могло остаться столько наивности?

Подобных вопросов как-то не ждешь от барышни ее возраста. Но молодежь вовсе не глупа и порой более восприимчива, чем мы, старые циники, с нашим арсеналом предрассудков. Я решил сказать ей правду.

– Я ее лелею. Понимаешь, бывают научные истины, а бывают поэтические. Может быть, тебе это покажется глупым, но я считаю, что моя наивность заслуживает того, чтобы ее сохранить.

Майя засмеялась, но в ее смехе не было издевки, только удовольствие.

– Я рада за тебя, Гаррет. Теперь ты понимаешь, за что я тебя люблю. Ты соткан из противоречий…

Эта маленькая ведьма, безусловно, знает, как вывести парня из себя.

42

Когда-то, около тысячи лет назад, Морли сострил, что лучше бы все сочли меня мертвым. Я не знал, как добиться, чтобы моя смерть выглядела правдоподобной, но мне пришло в голову, что можно предельно близко подойти к этой идее, если просто исчезнуть. Клин и мои ангелы смылись. Вся округа пребывала в состоянии лихорадки, и, похоже, все население Танфера высыпало на улицы узнать, что случилось, но я сомневался, что кто-нибудь обратит внимание на мою персону. Кажется, самое время затеряться.

– Куда мы пойдем? – спросила Майя.

– Хороший вопрос. – Нам нужно было убежище, где никому не придет в голову нас искать. Место, где мы могли бы устроиться без опасения, что какие-то житейские мелочи выдадут наше присутствие. Я не мог придумать ничего, что полностью отвечало бы этим требованиям, хотя несколько бывших клиентов испытывали ко мне достаточно сильную благодарность, чтобы я мог рассчитывать на их содействие.

– А что, если забраться в квартиру напротив берлоги Эстер? – предложила Майя. – Эстер ушла. Все, кому не лень, у нее пошуровали. Никто больше не должен бы интересоваться ее домом. И этот мерзопакостный коротышка больше не вернется.

– Мерзопакостный?

– Ага. Чудной и жуткий одновременно, понимаешь? У меня от него мурашки по коже.

Она права. Дом Джилл – самое приличное убежище из всех возможных. Мы отправились туда. Попасть в квартиру, как и прежде, не составило никакого труда. Должно быть, прекрасно жить, когда Большой Босс держит зонтик над твоей головой.

Иногда. Не слишком ли много добра сделал он мне в последнее время?

Едва мы проникли в квартиру, Майя начала ныть.

– Я проголодалась.

– Я видел какую-то дрянь на кухне, когда перетряхивал здесь все в прошлый раз.

Содержимое кладовой в основном состояло из провизии, для приготовления сносной пищи не подходящей.

– Почему ты не попросила Дина покормить тебя перед уходом? – спросил я, пока мы совместными усилиями пытались состряпать какое-то подобие ужина.

– А ты?

– Резонный вопрос. У меня голова была совсем другим забита. – Я помешивал какую-то массу и гадал, почему Дин не смог отыскать штуку, припрятанную Джилл. Оставленная записка указывала, что вещь, за которой охотились Сыны Хаммона, в безопасности. Но места безопаснее, чем под боком у Покойника, не придумаешь. Поэтому я не мог поверить, что Джилл унесла неведомую ценность из моего дома.

Интересно, как она собиралась забрать ее? И что это, черт побери, такое? Пропавшие Мощи Террелла, поиски которых собирался поручить мне Перидонт? Возможно. Только мне представлялось маловероятным, что Мощи могли возбудить последователей еретического культа до такой степени, что они согласны погибнуть ради удовольствия стянуть чужую реликвию.

И опять я вернулся к необходимости расследования. Благодаря Дину и Покойнику я узнал, что представляет собой культ и чего он добивается, но эти сведения были весьма куцыми. Я должен разузнать больше об их вере и источниках этой веры. Гораздо больше.

Хотя, если я заполучу Джилл, необходимость в таких изысканиях, вероятно, отпадет.

– Смотри-ка! Я нашла вино, – объявила Майя. Она выглядела страшно довольной, поэтому я тоже улыбнулся, хотя особого восторга ее находка у меня не вызвала.

– Хорошо. Поставь на стол. – Я продолжал размышлять, теперь – о Большом Боссе. Его люди на время притихли; вероятно, залегли на дно, пока не утихнет народный гнев. А он утихнет. Танфер быстро успокаивается. Кто станет долго переживать по поводу гибели кучки странных чужаков?

Вино оказалось неплохим. У того, кто положил его в кладовку, губа не дура. Благодаря вину мы впихнули в себя этот дурацкий корм с меньшими трудностями.

– Дин меня испортил, – пожаловался я. – Я стал ужасным привередой в еде.

– Мы могли бы поесть в каком-нибудь приличном заведении.

Я вперил в нее подозрительный взгляд. Майя меня поддразнивала. Но не успел я перевести дух, как она тут же добавила:

– Ты обещал.

Я обещал? У меня сложилось другое представление.

– Может быть, после того, как все утрясется. Если ты сможешь выдержать еще одну попытку привести себя в порядок. – Прошло довольно много времени с тех пор, как племянница Дина поработала над ее внешностью. Майя уже выглядела немного потрепанной. Но разве я – нет? – Я вымотался. Нам нужно поспать. После завтрака отправляемся в Веселый Уголок.

Я обошел квартиру с лампой, проверяя, какие у нас возможности. Я мог заночевать в гостиной. Убедившись, что окна закрыты и никто не заметит снаружи блуждающий свет, я снял башмаки и принялся за обустройство своего лежбища. Я вдруг ощутил, что у меня столько же сил, сколько у вампира в разгар дня.

В комнату вошла Майя:

– Ты займешь кровать, Гаррет. Я могу поспать здесь.

– Нет. Я чудесно здесь устроился, – сказал Благородный Рыцарь.

– Гаррет, тебе комфорт нужнее, чем мне.

О, батюшки, долго мы будем расшаркиваться друг перед другом?

– Я не играю в куртуазные игры, Майя. Когда кто-то делает мне предложение, я даю ему один шанс пойти на попятный, а потом ловлю на слове.

– Можешь не волноваться. Я говорю то, что думаю. Ты устал гораздо больше меня. А я привыкла спать на полу и на тротуарах. Здесь мне будет роскошно. – Вроде бы убедительно, но я заметил призрак чего-то похожего на огонек в ее глазах. Черт меня побери, если она чего-то не замышляла.

– Ну, раз ты так просишь, получай. – Я направился в спальню. Может быть, виновата проклятая усталость, но я не смог вычислить, что у нее на уме.

Я выяснил это шесть часов спустя.

Обычно я сплю нагишом. Но, принимая во внимание, что кто-нибудь может забрести, я отправился на боковую в белье. Размышляя о деле, я метался и ворочался секунд восемь, прежде чем отключился. Еще не вполне придя в себя, я понял, что не один. И тот, кто лежал рядом, был очень теплым, очень голым и очень женственным. И очень решительным. И конечно, мне не хватило силы воли.