Книга Компания - Макс Барри

К меморандуму приложен список всех служащих, выборочно назначенных для первого тура. Менеджерам советуют по возможности не предавать дело огласке. Отобранные не должны почувствовать, что их как-то выделяют.

Роджер, обладающий поистине энциклопедическими сведениями о штате «Зефира», отмечает, что все выбранные наугад служащие – женщины от двадцати до сорока лет. В его отделе жребий пал на Элизабет.

* * *

На днях, когда Ева в подземном гараже играла галстуком Джонса и хихикала над его остротами про рубашки Тома Мандрейка, мимо прополз «порше» Блейка. Из-за тонированных стекол Джонс не понял, заметил ли Блейк их с Евой, но с того дня тот стал еще ехиднее. Джонс очень старался не выдавать себя, но сейчас одиннадцать, Холли и Фредди вышли куда-то, и ему трудно думать о чем-нибудь, кроме Евы. К черту все! Надо ее повидать.

Пружинисто поднявшись, он идет к лифтам. Он знает, где она: вчера отдел кадров объявил, что на контроле вполне достаточно одного секретаря и нет необходимости обеспечивать помощью Еву, пока Гретель Монаднок отсутствует. Нa утреннем собрании «Альфы» все очень веселились по ному поводу (кроме самой Евы и руководимого дипломатией Джонса). Кульминацией послужило предложенное Блейком пари, что она и до конца недели там не протянет. Хочешь сказать, я не умею обращаться с телефоном?» – огрызнулась Ева, а Блейк ответил, что именно это и хотел сказать. «Увидишь», – бросила она, но Джонс подумал, что Блейк знает, о чем говорит. Ева определенно будет нуждаться к моральной поддержке.

Выйдя из лифта в вестибюле, он бодрым шагом направляется к столу. Ева, хмурая от напряжения, даже не глядит в его сторону.

– Господи боже, – говорит она в микрофон, – как вы за помнить не можете? Называйте фамилию, иначе я не смогу вас соединить! – Увидев Джонса, она срывает наушники. – Черт знает что. Звонят и звонят!

Он бормочет нечто сочувственное.

– Если Гретель завтра не выйдет, я сделаю так, что она вообще сюда не вернется, богом клянусь! Сколько ее уже нет, две недели? Безобразие. Ну что, пошли обедать?

– А разве тебе можно отлучаться? – моргает Джонс.

– Да плевать. Не могу больше. – Она встает. – «Зефир» не рухнет, если эти чертовы звонки на пару часов останутся без ответа.

– От других-то ты требуешь, чтобы они исполняли свои обязанности, – замечает Джонс. За стеклом на улице стоит Фредди с сигаретой в руке. Он смотрит на Джонса, и лицо у пего какое-то не такое.

– Ничего. – Ева берет свою сумочку. – Мы ведь с тобой не другие, правильно?

– Ева, ты не знаешь, что с Фредди? А? Ева!

– Я сказала ему.

Джонс так ошарашен, что не сразу находит слова. У него и голове не укладывается, что она это сделала.

– Про нас?!

– Слушай, он пришел сюда и начал приставать. У меня времени не было с ним возиться, вот и сказала. – Она выходит из-за стола. – Все равно он узнал бы, Джонс. Жестоко было держать его в неведении.

– Раньше-то ты держала! Полгода водила его на веревочке!

– Раньше у него был шанс. – Она с улыбкой склоняет голову набок, что обычно так нравится Джонсу. – Но теперь… – Она тянется к его галстуку.

Джонс отталкивает ее руку. Лицо Евы, словно от щелчка невидимого выключателя, каменеет. Проходит секунда, другая. Они смотрят друг на друга и чувствуют, как почва уходит у них из-под ног.

– Не смей распускать руки, – тихо произносит она.

Фредди по-прежнему следит за ними через стекло, но отворачивается, встретив взгляд Джонса.

– Извинись, – говорит Джонс.

– За что, интересно? Что я такого сделала? Выдала секрет, что мы с тобой трахаемся? – Джонс морщится. Он хорошо помнит о микрофонах и камерах, передающих все это на тринадцатый этаж. – Или оповестила Фредди, что его лучший зефирский дружок ему врет?

– Скажи еще, что это хороший урок…

– А что, он тебе нужен? – поднимает брови она.

– Да пошла ты!

– Это смотря куда.

* * *

Когда Джонс выходит на улицу, Фредди там уже нет. Щурясь на солнце, Джонс замечает его исчезающую за углом спину и переходит на бег. Фредди шагает быстро, но Джонс догоняет его у нового загона для курильщиков, под томными взорами нарисованных коров.

– Фредди!

Тот оборачивается. На лице у него улыбка – вернее, судорожная попытка улыбки.

– А, Джонс.

– Фредди, прости ради бога…

– Да ладно. Не надо ничего говорить. Все равно из этого бы ничего не вышло. Холли права. Я не тот парень, которому достаются девушки вроде Евы. Я тот парень, который за пять лет никуда не продвинулся. – Он издает короткий тающий смех. – Так что все к лучшему. Сэкономил мне на цветах сорок баксов в неделю.

– Нормальный ты парень, Фредди. Слишком хороший для этой конторы, – от всей души заверяет Джонс. Фредди явно думает, что он говорит так только из вежливости, и это распаляет его еще больше. – Здесь все неправильно, Фредди. Все надо менять. Просто необходимо. А если администрация ничего менять не хочет, – само собой вырывается у него, – то надо ее саму поменять.

– Чего?

– Нам требуется бунт. Революция. Сопротивление. Чтобы в «Зефире» опять хорошо работалось. – Джонс осекается – он не уверен, что в «Зефире» когда-либо работалось хорошо. – Почему компания о тебе совсем не заботится? Почему ей на тебя наплевать? Ты ведь не какой-нибудь расходный материал, ты личность. Эта компания опустошает себя изнутри, разбрасываясь своими служащими. Перемены нужны не только потому, что мы заслуживаем лучшего, ко и потому, что только так можно прекратить это самоедство.

– Ты, похоже, малость того, Джонс.

– Почему компания не может перемениться к лучшему? Только потому, что администрации это ни к чему. Значит, ее надо взять под контроль. И мы это сможем, если будем действовать все вместе. Как они нас остановят? Компания – это мы. Надо только объединиться. Создать союз.

Фредди моргает.

– Или, если хочешь, сопротивление.

– «Сопротивление» как-то лучше звучит.

– Значит, ты «за»?

– Джонс, я тебя понимаю, – вскидывает ладони Фредди. – Хорошо бы, конечно, да только ничего не получится. Во-первых, чтобы организовать здесь собрание, надо подать заявление за три недели вперед. Во-вторых, как только кадровики поймут, что ты задумал, тебя тут же выкинут.

– Знаю, но у меня есть план.

Двое курильщиков входят в загон, садятся на скамейку, хлопают себя по карманам в поисках сигарет.

– Твой план приведет к тому, что меня уволят? – спрашивает Фредди.

– Нет.

– Слово?

– Клянусь, – с полной искренностью говорит Джонс.