Книга Маньчжурская принцесса - Жюльетта Бенцони

– Своих? Я никогда не считала тебя «своей», поскольку всегда презирала. И не тебе говорить о предательстве. Разве не ты первая встала на этот путь, выманив меня из дома своими обманными письмами, а затем расправившись с моим мужем и заманив меня в смертельную ловушку?

– Насчет ловушки ты права, а вот мужа твоего мы не убивали.

– Как я могу тебе верить? Полиция считает, что чудовищное убийство нашего лакея Люсьена – ваших рук дело. Вероятно, он был вашим сообщником?

– Видишь ли, если бы мне потребовалось избавиться от сообщника, я бы просто убила его, не задавая вопросов. Однако ему пришлось задать кое-какие вопросы.

– Так вы его пытали?

– Немного... Я хотела узнать имя убийцы.

– С какой стати это тебя интересовало?

– Просто потому, что эти люди влезли в дело, которое их совершенно не касалось. К тому же своим вмешательством они провалили мой план, вынудив тебя сорваться с места раньше, чем это было предусмотрено. Должна признать, что этот парень оказался крепким орешком. Прежде чем он заговорил, с ним пришлось повозиться.

– Если ты хочешь, чтобы я тебе поверила, скажи мне, кто убил моего возлюбленного?

– Какой в этом смысл? У тебя не будет времени отомстить, поскольку сейчас ты умрешь. Впрочем, могу тебе сказать, что этого человека следует искать в Ницце. Я говорю тебе это единственно для того, чтобы в момент смерти ты страдала еще и от того, что бессильна отомстить за своего варвара, а значит, его неотмщенная душа так и не сможет успокоиться.

Пока Пион продолжала источать яд, Орхидея незаметно меняла свою позу в кресле. Она освободила ноги и вытянула руки, готовая к стремительному прыжку в тот момент, когда убийца подойдет к ней. Несмотря на неумолимую жестокую решимость, читавшуюся на лице Пион, Орхидея не испытывала страха. Открытый бой всегда предпочтительнее мучительного ожидания, а Орхидея чувствовала себя ничуть не менее ловкой и умелой, чем этот проникший в ее дом демон в женском обличье.

– Пусть будет так, – вздохнула она. – О чем же мы поговорим теперь? О том, каким способом ты убьешь меня?

– Об этом чуть позже! Сперва я хочу получить застежку. Если я возвращу ее Цы Си, меня ждет великая слава, а твой жених женится на мне.

Орхидея оглушительно расхохоталась. Вдруг она почувствовала, что на душе у нее легко, а на сердце спокойно. Так случается порой, когда знаешь, что жить осталось несколько секунд. Что ж, мысль о том, что вскоре ей предстоит встреча у Желтых Источников с душой усопшего мужа, была даже приятна. Она и сама не раз думала о том, чтобы ускорить эту встречу.

– Почему ты смеешься? – спросила побледневшая Пион.

– Меня умиляет твоя наивность. Ты не родилась вблизи с троном, поэтому из-за какой-то застежки никто не позволит тебе смешать свою кровь с императорской. Что касается застежки, то у меня ее больше нет. Мне пришлось выдать ее полиции. Впрочем, ты можешь перейти улицу и вежливо попросить консьержку музея отдать ее тебе. Признаюсь, я не понимаю одного: почему ты решила возложить похищение застежки на меня, вместо того чтобы сделать это самой. Ведь тогда вся слава досталась бы тебе?

– Ты не понимаешь? Но ведь это так просто: мой триумф был бы полным, если бы, добыв застежку, которую Цы Си страстно желает заполучить обратно, я бы привезла ее императрице вместе с твоей головой.

– Моей... головой!

– Ну да, головой! Аккуратно отсеченной и забальзамированной! Именно такая судьба тебе предназначена!

Чудовищный образ возник в воображении Орхидеи. Однако она мужественно подавила в себе страх. Гордость одержала в ее душе верх над естественным для всякой женщины ужасом. Орхидея лишь презрительно усмехнулась:

– Что-то я не пойму, каким образом ты это сделаешь? Где твой топор? Где помощник палача, который будет держать меня за волосы, пока ты наносишь удар?

– Не заботься о таких деталях. Можешь не сомневаться, ты умрешь по-другому. Учитывая твой титул принцессы и благородную кровь, которая течет в твоих жилах, я должна от имени императрицы предложить тебе драгоценные дары!

Несмотря на всю присущую ей храбрость, Орхидея при этих словах содрогнулась. В руках маньчжурки, одетых в Черные перчатки, появилось два предмета. То были маленький флакон, покрытый синей эмалью, и шнурок, свитый из желтого шелка. Она отлично знала предназначение этих предметов. Когда императрица обрекала на смерть знатного человека, ему предоставлялась особая милость избежать позора публичной казни. В таком случае виновный мог либо удавить себя, либо отравиться. Если же он не решался наложить на себя руки, он выигрывал всего несколько часов и терял честь, ибо специально предназначенные для этой цели исполнители помогали ему уйти из жизни.

– Итак, выбирай! – сказала Пион.

Орхидее потребовалось все ее самообладание, чтобы не показать, до какой степени вид этих предметов потряс ее душу. Это означало, что императрица приговорила ее к смерти. Не принять даров – значит навсегда опозорить себя, значит бросить тень на священное имя предков. И Пион, жадными глазами следившая за меняющимся выражением ее лица, отлично понимала это.

Медленно, почти непроизвольно, как это случается в трансе, она поднялась, чтобы поклониться, согласно ритуалу, дарам императрицы. Она уже готова была протянуть руку к флакону, но тут смутное желание жить, теплившееся в ней, вопреки всем перенесенным потрясениям, взяло верх.

– Где смертный приговор? – спросила она. – Если Цы Си соизволила послать мне священные дары, то их должен сопровождать приказ, подписанный ее рукой.– Такого обычая не существует.

– Быть может, этого не требуется, когда речь идет просто о знатном человеке, но ведь я – член императорской семьи! Покажи мне приказ, подписанный ее рукой, и я бестрепетно приму дары. Только помни, что я хорошо знаю ее почерк.

– Ты не только предательница, ты еще и трусиха! – взорвалась Пион.

– Но почему? Потому только, что я отказываюсь попасть в твою ловушку? Кто угодно может изготовить шелковый шнурок. Что касается яда, то я уверена, что у тебя имеется своя личная аптечка... Убери эти поддельные священные дары. Ты не принадлежишь к столь высокому рангу, чтобы иметь право решать вопрос о моей смерти.

Говоря это, Орхидея плавно продвигалась к камину, рассчитывая выхватить из него тлеющее длинное полено, лишь один конец которого успел обуглиться. Этим поленом она собиралась запустить в свою, противницу... Но не успела. Отбросив шнурок и флакон, Пион выхватила револьвер. Орхидея сразу узнала его, то был ее собственный револьвер, наверняка обнаруженный Пион во время обыска в ее спальне. Его дуло было направлено в грудь Орхидеи.

– И все-таки я тебя прикончу, – прошипела Пион.

Раздался выстрел, но за секунду до этого чей-то силуэт появился в комнате. Подобно вихрю, он стремительно обрушился на спину Пион, ударил ее по руке, и пуля вместо Орхидеи поразила очаровательный тосканский пейзаж кисти Серджента.