Книга Гад в сапогах [= Бермудский любовный треугольник ] - Татьяна Луганцева

– Ну и воображение у тебя, – стрельнул на нее глазами Тимофей.

– Это что-то новенькое, – согласилась Зинаида, наблюдая за своими друзьями. – Постойте! Между вами что-то произошло?

– Мисс «высшая математика» вычислила? – улыбнулась Лера.

– И это то, что я думаю?! – возликовала Зинаида. – Тогда поздравляю! Ты ей уже сказал? – обратилась она к Тиме.

– Еще нет, – ответил он.

– О чем речь? – повернулась к ним Валерия. – Какие секреты от меня?

– Да так… ерунда! – отмахнулась Зинаида.

– Нет, скажите!

– Говорю – ерунда! – повторила Зинаида, и стало понятно, что она ничего не скажет.

– Тогда скажи мне, почему у тебя такие знакомые, которые бросают тебя в сарай? И нас, твоих друзей, заодно с тобой? – переключилась Валерия. – А тебя что, пытали? Почему ты вся мокрая и бледная, как утопленница? И кто эта девочка рядом с тобой? – подмигнула Маше Лера.

Девочка смутилась.

– Я видела вас в кино.

– Ну и как?

– Здорово! Я, когда вырасту, тоже стану актрисой или биологом… Еще не решила.

– Ну, так какие проблемы? Мы с Зиной поможем! Я к тому времени состарюсь, перестану сниматься, сяду в приемной комиссии театрального вуза отбраковывать молодые дарования. И тут ты… говоришь: «А помните, Валерия Германовна, мы с вами вместе в сарае сидели?» Ну и все! Я, чтобы скрыть сей позорный факт моей биографии, сразу затыкаю тебе рот самым высоким проходным баллом, и ты принята!

Все рассмеялись, но ждали объяснений Зинаиды.

– Это такая длинная история… – начала Зинаида, – и такая путаная… Боюсь, что вы мне не поверите…

– После всего того, что я о тебе узнала в последнее время, я с охотой поверю во что угодно, – сказала Валерия, а Маша с испугом взглянула на Зинаиду, боясь, что ее секрет станет всеобщим достоянием.

Но Зина, опустив некоторые подробности, рассказала им, почему они с Машей оказались в речке с быстрым течением, как запутались в рыболовных сетях, и уж совсем злую шутку сыграла с ними судьба, снова приведя Зину в «Конниково».

– Парадоксально! – удивился Тимофей.

– А почему ветеринар так жестоко поступил с вами? – спросила Валерия.

– Я не знаю… Пусть полицейские сами это выясняют, – отвела глаза Зина.

– А я тебе всегда говорила, что поплатишься ты за свою доброту! Подобрала бомжа-алкоголика – и вот расплата! Они же все психи!

– Хватит! – скомандовал Тимофей и попробовал стенку сарая на прочность.

Стенка не поддавалась, несмотря на хлипкий вид.

– Ну не убьют же они нас, в самом деле? Я – известная актриса… Меня будут искать, – попыталась прокомментировать его действие Валерия.

– То, что на нас может напасть мой сотрудник, я тоже не предполагала, – отметила Зинаида.

– Я согласен с Зиной, – сказал Тимофей и подергал дверь. – Бесполезно… Что будем делать?

– Будем считать! – вдруг громко и четко произнес Рафик, и все присутствующие от неожиданности вздрогнули.

– Что? – кинулась к нему Зинаида. – Рафик, ты как себя чувствуешь?!

– Как ни странно… хорошо! – Он не без помощи Зины сел, близоруко щурясь. – Что-то меня шарахнуло, пронзило и вправило…

– Кулак одного из головорезов мозги тебе вправил, – пояснила ему его коллега по научной деятельности.

– Надо же, так ясно вдруг стало…

– Да что тебе ясно-то стало? – не выдержала Валерия. – Что не надо было ехать с нами искать Зину?

– Нет… Настоящая опасность грозит Зиночке, а не ее мачехе, – ответил Рафик, как-то странно ощупывая свою голову, словно та была кубиком Рубика.

– Мне? – переспросила Зина, прижимая голову друга к себе. – Бедный Рафик, все хуже, чем могло показаться с первого взгляда.

– Бедная Оксана никому не нужна. А нужна именно ты… Только я не могу догадаться, вычислить, для чего, – гнул он свою линию.

– Ребята, что он говорит? При чем здесь Оксана? – не выдержала Зина.

Лера водила тонким пальчиком по деревянным доскам сарая.

– Лера?! – окликнула ее Зинаида.

– Оксану убили, – пришел ей на выручку Тимофей и рассказал всё, что произошло, добавив в конце: – Прости, что пришлось сообщить тебе в такой обстановке…

Зина побледнела, словно потеряла близкого родственника, и прошептала:

– Бедная Оксана, страшная кончина. Теперь нет и ее… Горькая судьба…

– Погибли она, а подбирались к тебе, – снова выдал Рафик, и Лера не выдержала:

– Да при чем здесь Зина?

– Рок висит над твоей семьей.

– Точно – тронулся, – покачала головой Валерия. – С ума съехал, болезный.

– Вы еще попомните меня, – сказал Рафик.

– А ты что? Умирать собрался? «Попомните меня»! – передразнила его Лера. – Тебя и твою мамусю разве забудешь?!

– А она мне не мама, – вдруг сказал Рафик, и в сарае наступила мертвая тишина.

– Он точно не буйнопомешанный? – обратилась Лера к Зине, прячась на всякий случай за спину Тимофея. – А то сейчас ка-а-к кинется!..

– Когда мне исполнилось двадцать лет, мама призналась, что усыновила меня, но это не изменило моего отношения к ней. Я всегда считал ее матерью и буду считать. Она истинная мать, не то что некоторые. Ей намного сложнее было научиться меня любить, – сказал Рафик, по-идиотски улыбаясь.

– Надо же… никогда бы не подумала… Руфь Рамзесовна действительно очень привязана к тебе, – сказала Зинаида.

– Мама раньше работала бухгалтером в детском доме и помогала воспитателям. Там-то она и приметила меня. Сначала стала уделять больше внимания, чем другим деткам, затем брать на выходные. Ну а уж потом и окончательно взяла… Я очень благодарен ей за это… Конечно, я этого всего не помню, мне было тогда всего годик с небольшим, – сказал Рафик четко, чем сразу отмел предположения о бреде после сотрясения мозга.

– Как интересно… – задумалась Зина. – Мы в ответе за тех, кого приручили. Но твоя мама слишком буквально понимает эти слова.

– Вовсе нет… Это просто я к жизни такой… неприспособленный.

– Это она тебе так внушила! – возразила Зинаида. – Нормальный ты!

– Так, может быть, мы вместе… Ну, это… если выберемся отсюда…

– Во-первых, Рафик, что за упадническое настроение? Конечно, мы выберемся. А во-вторых, Рафик, я тебя не люблю! Запомни это раз и навсегда!..

Лера, не отрываясь, смотрела через щелку наружу.

– Вот это сюрприз! – прервала их беседу Валерия. – По-моему, сюда явился тот, кому ты, подружка, не отказала бы в любви.