Книга Темные тропы - Антон Кравин

Нельзя смотреть на руки противника. Все, что ты должен видеть, – его глаза, остальное ловится периферийным зрением.

Данила внезапно расслабился. До этого напряженный, сжатый, как пружина, готовый убивать, он почувствовал, как тело его становится разболтанным.

«Я неопасен. Я вообще пьян или укурен. Я не нападаю – я танцую, меня клонит то влево, то вправо. Видишь, как болтаются у лица мои руки? Я стараюсь встать в защитную стойку, но не могу. Ноги заплетаются. Левая – чуть вперед, правая – назад. Пятка не касается земли, я вот-вот потеряю равновесие…»

На лицо Данилы против его воли вылезла глуповатая улыбка наркомана.

«Я – Генка-Момент.

Совершенно безопасный даже смешной тип.

Нажрался местного пейотля. И товарища твоего я победил только благодаря удаче. Но ты-то, ты – иное дело. Сильный, ловкий…»

Змееглазый поверил. Впрочем, был миг, когда Данила и сам поверил в игру.

Он помнил, как в бою собирался Генка – внезапно и неожиданно для противника, – и попытался повторить.

Смог. Как только змееглазый ослабил контроль над ситуацией, Данила ударил его в плечо. Змееглазого развернуло, он позволил Даниле зайти с боку, и тот мгновенно оказался у него за спиной. Захватить шею противника, который намного выше тебя, практически невозможно, но есть одно уязвимое место – глаза. Выдавить глаз не так легко, как кажется профанам, да этого и не нужно.

Уперев локти в лопатки змееглазого, Астрахан нажал на его глаза, заставив лешего закинуть голову назад. Естественно, змееглазый тут же потерял равновесие и рухнул в пыль. Данила ударил его локтем в переносицу, а потом – коленом в шею.

Змееглазый дернулся и затих, по-прежнему не издав ни звука.

Данила взмок, пыль осела коркой на влажной коже. Весь поединок длился не дольше минуты, и вроде стражники ничего не заподозрили.

Он одолжил у охотников куртку, штаны, копье и чупакабру. Не хватало шлема. Но все-таки маскировка позволит подобраться к стражникам на близкую дистанцию. В кустах, куда Астрахан оттащил тела, стоял обелиск, испещренный напоминающими клинопись значками. Надо же! До этого Данила думал, что аборигены не изобрели (или забыли) письменность.

Он переоделся в воняющую мускусом одежду, взвалил чупакабру на плечи – несло от добычи немилосердно, даже удивительно, что это можно было есть. Так. Теперь повесить голову, уткнуться подбородком в ямку между ключицами. Добыча закрывает щеки, издалека не разглядеть, змееглазый ты или человек. Копье – в правую руку. И вперед, к воротам, шаркающей походкой усталого охотника.

Стражники прервали увлекательный диалог, похоже идущий по третьему кругу.

– Ссстой, – лениво произнес один, – ссскажи…

Данила решил не отвечать. Он сделал еще несколько шагов, прежде чем стражники напряглись.

– Ссстой!

Нет, не ожидали они нападения с этой стороны. Данила сбросил чупакабру, кинулся вперед. Древком – в кадык одному. Надо же, анатомия совпадает: вошло прямо под шлем, и стражник, захрипев, упал. Без размаха наконечником копья – в живот второму. Доспех пробить не удалось, но из стражника, что называется, вышибло дух. Данила крутанулся на месте и, в лучших традициях восточных единоборств, засадил врагу ногой под подбородок. Хрустнуло. Голова стражника дернулась, и он присоединился к товарищу.

Данила взглянул вверх, на стену, – нет ли кого? Пусто. Замечательно! Он содрал с головы ближайшего стражника шлем. Змеиные глаза слепо смотрели в небо… Да, хреновые гости – земляне. Только пришли, ни в чем толком не разобрались, а уже убивают. Может, цивилизация змееглазых – глубоко гуманистическая? Может, эти твари – хранители истинных ценностей и знаний сгинувших предтечей, безусловно мудрых и добрых? Впрочем, вряд ли. Достаточно вспомнить их земных сородичей…

Данила нахлобучил шлем, сразу ограничивший поле зрения. Поверх куртки-хамелеона натянул доспех из кожаных пластин. Далеко от ворот он отходить не собирался, ему нужно было только взять «языка».

Узкие ворота были открыты, как и сказал Маугли. Данила прошел сквозь них и оказался в городе.

* * *

Сначала Шейх не понял, что произошло. Охотники-змееглазые будто сошли с ума: противников вокруг не было, а охотники и телохранители жреца, вереща от ярости и страха, махали мачете и швыряли дротики во все стороны.

Это напоминало бы случай массового помешательства, если бы то один, то другой охотник не взвизгивал пронзительно и не пропадал из поля зрения, на прощание взмахнув руками. Будто сквозь землю проваливался.

Только тогда Мансуров догадался посмотреть под ноги. Нет, гигантских кротовых нор там не наблюдалось. Но сама земля словно ожила и пришла в движение. Это было похоже на селевый поток: нечто серое, грязное, бесформенное сплошной рекой стекало со склона холма, сметая все на своем пути. Смахивало на инопланетный биоморф, в голову сразу полезло что-то из читанной в детстве фантастики. Разумная пена, полуразумная лава, совсем неразумная биомасса…

На самом деле все оказалось проще и прозаичнее. Много, очень много крошечных зверьков – настолько крошечных, что даже земные лемминги по сравнению с ними казались гигантами, – мигрировали, сметая все на своем пути.

И как раз на этом самом великом миграционном пути оказались полковник Мансуров, профессор Тарас Астрахан, филолог-самоучка Рэмбо, жирный жрец Олюкт и прочая прилагающаяся массовка.

Зверьки – настолько мелкие и юркие, что рассмотреть каждого в отдельности не представлялось возможным, – просто ломились тупо и слепо вперед, и все, что им попадалось на пути или мешало двигаться к цели, начинали пожирать.

Зубки у них, конечно, мелкие, но тварей было очень, очень много.

Поэтому змееглазый, которому перегрызли ахиллесово сухожилие (или как оно правильно называется в их нечеловеческой анатомии?), падал, и его мгновенно погребал поток ненасытных тварей.

Шансов подняться уже не было.

Судя по усиливающейся вони, зверьки, в силу крошечных размеров, обладали очень быстрым метаболизмом и превращали съеденное в фекалии практически мгновенно, оставляя после себя толстый слой вонючего дерьма.

Без огнемета тут делать нечего. Лучше всего, конечно, сгодилась бы ядерная бомбочка малой мощности, но ее тоже не было под рукой. И Шейх принял единственное возможное в такой ситуации решение.

– На деревья! – заорал он, хватая за шиворот Лукавого и выдергивая из окружения бессмысленно трепыхающейся охраны.

Лукавый возопил:

– Идиоты! Марину спасайте!

Рэмбо среагировал правильно: спрятал бесполезный мачете, схватился за ближайшую ветку и вздернул себя одним рывком на дерево. Свесившись, как обезьяна, он схватил оцепеневшую Марину за руку и затащил к себе. Шейх на дерево взобрался медленнее – он помогал Лукавому, сделавшемуся бестолково-резвым. Жирный Олюкт вспорхнул на дерево легко, будто десятилетний пацан, и вцепился в ствол, чтоб ветка под весом его туши не треснула.