Книга Настоящий Спасатель 4. Назад в СССР - Адам Хлебов

где почищенная картоха лежит.

— Вот именно! Я каждый раз еле успеваю такого прихлопнуть.

— Они зверюги!

— Видно из наших, из морпехов.

Появившийся неожиданно наш сержант Турсунов быстро угомонил всех и приказал строиться в казарме для вечерней поверки.

Сам Турсунов Шокирджон был по отцу узбеком, а по маме русским.

Его азиатские черты лица доминировали, но все же в них проскальзывало то-то наше неуловимое родное славянское.

За его сложные имя и фамилию матросы между собой называли его Джоном. Безусловно наш Советский Союз и был многонациональной страной.

Но в армии некоторых представителей Средней Азии не любили. Они впрочем отвечали тем же

Попадая на службу, азиаты старательно изображали из себя людей не понимающих русский язык, хотя практически все его прекрасно знали.

В их землячестве старшие таким образом учили молодых не подчинению. И вроде бы облегчало им службу.

Это выражалось в том, что на первом году службы они утверждали, мол, «моя твоя не понимает», и зачастую, было проще перепоручить работу другим более понятливым матросам или сделать ее самому.

К оригинале эта фраза звучала, как «Моя твоя понимай нету».

Потом они пытались так же макаром дотянуть до второго и третьего года службы, потому что потом уже по сроку службы ничего делать не положено. На третий год уже во всю проявлялась «годковщина», так у нас называлась дедовщина.

Но у «моя твоя понимай нету» существовал другой конец палки.

Их могли просто отметелить за сараями за «непонимай» или выставить в дураках, заставляя стоять с ведром зеленой краски у штаба.

Их поведение очень отличалось от представителей других республик и краев.

Если они встречались один на один, то улыбались, что есть мочи, были дружелюбный услужливый и всем своим видом показывали что стремятся понять, что от него требуется.

Иногдаа во время такого общения он отвечали на своем языке, удачно, метко и коротко матерясь по-русски.

Они все равно ничего «не понимали», даже пущенные другими матросами в их адрес ругательства в порыве гнева и понимания бесполезности слов русского языка.

В такие моменты них даже нельзя было сердиться или обижаться. Они выглядели, как дети. Со стороны казалось, что они не понимают и совсем не сердятся на ругательства.

Не держат камней за пазухой и совершенно искренне повторяют за тобой «непонятные» слова с восторженно-вопросительной интонацией.

Они вроде как улыбаются и охотно готовы выполнять поручения и требуемую работу. Но вот не задача языковой барьер! Со стороны кажется именно так.

Но как меня предупреждал перед призывом Серега Рыбников, не стоит удивляться если однажды, кто-то проснется от запаха дыма, и увидит, как ярко может полыхать собственное одеяло, облитое бензином.

Слава Богу у нас в учебке до таких поджогов не доходило, но до драк пару раз дошло. И тут у среднеазиатов тоже была своя особенность. О ней Серега тоже предупреждал.

Они никогда не будут драться с честно. Поэтому если кто-то поимел среди них врага, то он должен стараться не поворачиваться к ним спиной.

— Воткнутый штык-нож в почку, совсем не способствует здоровому пищеварению военнослужащего. Даже наоборот.

Иногда мне казалось, что они совсем не соображают, что творят во время мести. — продолжал делиться Рыба, — в дисбате полно таких.

— Поэтому не лезь на рожон первым, но никогда не бойся давать отпор в открытую. Видишь, что прут на тебя, скажем в казарме и их много, бери табурет в руки и защищай честь нашей малой Родины. Понял?

— Понял.

— Знаешь, чем мы отличаемся от остальных?

— Нет, чем?

— Для нас важен стержень в человеке. Наличие или отсутствие «стержня» — основной принцип, по которому происходит градация людей в армии.

— А что такое по-твоему стержень?

— А ты не знаешь? — он улыбался мне

— Знаю, но хочу твое понимание, Рыба.

— Что такое «стержень», в двух словах не объяснишь, как не объяснишь в двух словах, что такое «чмо». Но упрощенно «стержень» — это армейский эквивалент чувства собственного достоинства. Если «стержень» есть — ты «бурый», если отсутствует — ты «чмо». Это понятно?

— Пока да, всё, как в жизни.

— Как в жизни это да, но в армии все немного по другому. Короче, что тебе было проще понять, то в тебе есть «стержень», если никто не может заставить тебя делать то, чего ты делать не хочешь.

— Даже командование?

— Даже командование. Если они видят твой стержень, то и не предлагают делать то, чего не хочешь. Вот в чем фокус. По наличию стержня люди делятся достаточно жестко.

— А им, азиатам, разве стержень не важен?

— Тоже важен. Но у них на первом месте хитрость. Они считают хитрость — признак ума. Они считают, что хитрозадый может прожить припеваючи без стержня.

Я это запомнил.Конечно, были и исключения из правил. Среди азиатов попадались и нормальные мужики, с самым настоящим стержнем в душе, к которым я относил сержанта Турсунова.

Он сильно комплексовал по поводу своей национальности и из-за этого заставлял себя быть строгим и злым. У него это выходило.

Его сразу стали опасаться и не любили как командира, но уважали как человека, потому что в нем все-таки сохранялись понятия о справедливости.

Правда «Джон» это тщательно скрывал за маской высокомерного начальства.

Вот и сейчас, вальяжно прохаживаясь перед шеренгой солдат, он вглядывался в каждое лицо, называл фамилии тех, кто пойдет сегодня в наряд на кухню. Всего набралось восемь человек.

В их число попал Серега Шевченко, которого этот наряд не очень обрадовал после рассказов о ваннах, картошке и тараканах.

В этот наряд произошло событие, которое подтвердило, что Сержант Турсунов, в простонародье «Джон» хороший и справедливый командир, а флотская дружба это большая ценность и давняя флотская традиция.

А дело было так, со слов Сереги Шевченко в туже ночь.

Парни чистили ту самую злосчастную картошку и обсуждали тему про здоровых наглых тараканов и поговорку про то, что отслужившие срочку в цирке не смеются.

В этот момент в моечное помещение влетел очередной временный работник кухни в белом фартуке, младший сержант.

— Это кто у нас тут в цирке не смеется?

Но ему не ответили.

Тогда оглядел матрасов и выбрал Серегу и еще одного матроса:

— Ты и ты, за мной!, — приказал вошедший.

Он был сбитым крепышом небольшого роста. Метр шестьдесят не больше.

— Куда за тобой? Объясни ты кто такой, товарищ младший сержант? — спросил Шевченко

—