Книга Дорога из стекла - Вероника Белл

позавчера?

Я закрываю глаза и снова вижу мчащийся на меня автомобиль. Только теперь я знаю, что он не остановится.

– Лиз!

Кто-то трясет меня за плечи.

– Что? Что случилось? – я в недоумении смотрю на маму.

– Ты снова кричала во сне.

Но я ведь не спала… Боже мой… Кажется, я схожу с ума.

Глава 16

– Ты же понимаешь, что я не могу сейчас оставить Элизабет одну. Да, я понимаю, что… Как ты можешь ставить передо мной такой выбор!

Мама с кем-то разговаривает по телефону на кухне, уверенная в том, что я все еще сплю в своей комнате. Кажется, она отказывается от нового проекта… Я знаю, как трудно ей это дается. Такие жертвы совсем необязательны.

Когда разговор заканчивается, я вхожу в дверь. Мама поднимает на меня взгляд и улыбается.

– Доброе утро, Лиз. Молоко с шоколадным овсяным печеньем?

– Я сделаю сама, не беспокойся, – произношу я прежде, чем она успевает встать с кресла. – Я услышала твой разговор по телефону. Тебе предложили какую-то поездку?

– Да, – со вздохом отвечает мама. – На два дня. Но об этом сейчас не может быть и речи.

– Почему? Мам, я справлюсь. Я чувствую себя прекрасно.

– Ты действительно уже не такая бледная, вон, румянец появился. Но это не значит, что я с чистой совестью смогу уехать. И… ты ведь понимаешь… он все еще на свободе. А ты…

– В опасности, – заканчиваю я всеми любимую фразу. – Перестань, это полная чушь. Ему это уже совсем не выгодно. К тому же рискованно.

Я говорю это с уверенностью, которую не испытываю.

– Мам, пожалуйста! Не нужно со мной нянчиться, мне уже не пять лет.

После длительного разговора мне все-таки удается уговорить ее уехать. И я наконец могу вдохнуть полной грудью и побыть в одиночестве.

День прошел так же, как и все последние: завтрак, фильм, тренировка, дом. Уже восемь часов, за окном темнеет, и внутри от этого почему-то все содрогается. Раньше я не боялась темноты и любила ночь. Сейчас что-то изменилось…

Я отчетливо слышу стук в дверь.

Кто это? Неужели Макс или Брендон? Хлоя бы не пришла без предупреждения. Я слышала, как недавно с ними разговаривала мама. Она сказала, мне нужно время, чтобы прийти в себя, и как только это произойдет, она им сообщит. Я сама не знаю, наступит ли это время… разрывать связи таким образом с самыми близкими друзьями нельзя, но сейчас я ничего не могу с собой сделать. Перед Максом мне стыдно, я не хочу смотреть ему в глаза, изображая из себя жертву; на Хлою я зла из-за того, что именно она изначально внушила мне мысль о том, что Уайт имеет отношение к убийству, хотя это и глупо; а Брендон… я жалею, что все ему рассказала в момент слабости. Эти воспоминания должны были быть лишь моими, как бы ни было тяжело.

Стук раздается снова: громче. Я подхожу к двери, открываю ее и вижу перед собой… Шона Уайта.

Желудок скручивает, внутри все переворачивается. Я чувствую себя беспомощной мышью, загнанной в ловушку диким котом. Это ощущение длится всего несколько секунд. Я не соврала Оулдману, когда говорила, что могу за себя постоять.

– Что тебе нужно? – холодно спрашиваю я. – Ты в курсе, что за домом установлена слежка и очень скоро здесь будет полиция?

– Лиззи, – мне всегда нравилось, как он произносит мое имя: с какой-то особой интонацией. – Перестань. Ты знаешь не хуже меня, что здесь нет камер. Нам нужно поговорить. Ты меня выслушаешь?

Он не выглядит так, словно хочет при первой же возможности меня задушить. И только сейчас я замечаю, что его взгляд точно такой же, каким был в тот день, когда я приходила забрать вещи Евы. Но это ничего не значит. Я должна помнить, что передо мной стоит не тот Шон, которого я знала все эти годы, а убийца.

Я делаю несколько шагов назад, позволяя ему пройти в дом, только потому, что не смогу остановить его, если он решит это сделать, применяя силу.

– Выслушать? Конечно. Я слушаю. Может, хочешь чаю?

С этими словами я направляюсь на кухню, внимательно наблюдая за движениями Шона, ведь удар может быть нанесен в любой момент.

– Лиз! – резко произносит Шон.

Я останавливаюсь в метре от шкафчика с посудой и кухонными приборами, смотря ему в глаза.

– Я никого не убивал.

– Я верила в это до самой последней секунды, – хриплым голосом произношу я и тут же делаю шаг назад, хватаю в руки кухонный нож и выставляю его перед собой. – Теперь я знаю, что каждое твое слово – ложь!

Он подходит ближе, и теперь лезвие касается его груди.

– Хорошо. Сделай это. А потом скажи, что защищалась.

Моя рука предательски дрожит. Шон с легкостью может отобрать у меня орудие, но почему-то этого не делает.

Мне нужно лишь замахнуться и ударить… за жизнь Евы. За свою жизнь.

Я со злостью бросаю нож на пол.

– Ты знал, что я не смогу! – кричу я.

– Нет. Ты видишь во мне убийцу и предателя и способна на все что угодно. Например, заявить полиции о том, что я убил собственную сестру.

– Да. Потому что так и было! Если бы не совпадало хотя бы что-то… хотя бы какая-нибудь мелочь… я не могу понять только одно: зачем ты дал мне понять это? Думал: «Хочешь знать правду? Пожалуйста!» Хотелось посмотреть, что я сделаю? Только вот об этом больше никто знать не должен был… пришлось устранять ненужного свидетеля. И вот досада, с первой попытки не вышло!

– О чем ты? Какая попытка? – с недоумением в голосе спрашивает Шон.

– Не притворяйся! Тот взрыв… по счастливой случайности у меня лопнуло колесо по дороге, и я не успела приехать в тот дом в назначенное время.

Взгляд Уайта меняется: он явно понимает, о чем речь.

– Да, я подстроил взрыв. Но, черт возьми, я не знал, что эти идиоты тебя каким-то образом туда выманили!

Я не сразу понимаю, что он говорит про своих бывших друзей.

– За несколько дней до этого они мне позвонили и предложили пойти на одно дело. Я сказал, что не собираюсь в этом участвовать, и они стали угрожать.

– Тебе? Как? – спрашиваю я из любопытства: что же он теперь сможет придумать?

На его губах появляется скептическая улыбка.

– Нет. Они угрожали тебе, Лиззи.

Я перевожу растерянный взгляд в сторону.

Угрожали… мне? Что это значит?

– Почему? – спрашиваю я.

– Потому что знали: я не позволю им