Книга Волчья стая - Максим Калинин

class="p1">- Я конунг Свен-Вилобородый, - это моя земля, убирайтесь отсюда немедля и я отпущу вас миром без вергельда.

- А я наместник Сновид в граде Рига, княжества Волков, начал спецназовец обманчиво спокойным тоном. Понятно уже, норманны не на переговоры приехали, а забрать всё и так, чтобы вернуться суда было некому.

Подходящий к Свену хускарл, был спокоен и безоружен на взгляд викинга. Кинжал на поясе и шест, не боевое железо. А Сновид продолжал всё тем же успокаивающим голосом

- Если я увижу тут или в море, без приглашения, ещё раз твоё поросячье корыто, ты умрёшь. После указания пальцем на драккар, прозвучал выстрел и ядро из пушки пробило оба борта на вылет. Норманны опешили, оглушённые таращились на жуткую диковину.

Сновид сделал неожиданное, для конунга, вращательное движение и зашёл тому за спину одновременно обхватывая голову викинга левой рукой и прижимая кинжал к горлу предводителей норманнов.

- А теперь решай, как откупаться будешь?

Свен - Вилобородый завопил, о бесстрашии настоящего воина перед смертью, а норманны строились в стену щитов.

- Глупые вы, северяне и показал пальцем второй раз.

Картечь не успела сильно разлететься, из-за малого расстояния и вынесла двух из ряда. Зато вдарило так, что от бедолаг, в первой шеренге и лучников за ними, полетели куски мяса в разные стороны. После второго выстрела все стреляли по готовности, ядро снесло одного щитоносца, но прямо в кнорр стоявший позади и разнесло нос корабля. Гридни Риги стояли в стене щитов не шелохнувшись, засадные два десятка конных уже не скрываясь выходили шагом на берег, а Сновид продолжал удерживать, ошалевшего конунга Свена за голову, попутно сбрив колоритную бороду. Строй норманнов, так и не решившийся броситься в бой, расстреливали стальные болты арбалетов, пробивающие деревянный щит насквозь, стреломёты с убойностью, чуть скромнее чем пушки, проламывали дыры в деревянной и единственной защите викинга, прикалывая того к своему кораблю.

- Да уж придумал нам Андрей свет Любомирович диковинки и повоевать не с кем, жаль кораблики попортили. Раненых добить, корабли Проше в ремонт, этого Свена на цепь заковать, пусть на площади сидит землю свою стережёт. Сказал Сновид и вырубил конунга ударом кулака в челюсть.

Раз кораблей столько пригнали, стоит и на капище сходить морем, закончить всё разом...

Глава 34 Интриги

Листва на деревьях раскрасила яркими красками окрестности города Волков, зачастили дожди, наполнившие водой желоба лотков каменных мостовых. Артельные работники, что из не женатых, отмывшись в бане и надев чистые кафтаны спешили к крытой площади на пляски со скоморохами. В каждую седмицу, княжьим повелением, был день для отдыха и веселья, выходной.

Я сидел в кабинете и разбирал бумаги, пытаясь распознать Прошины каракули, он как всякий быстро думающий человек не заморачивался над каллиграфией, зато рисовал отменно и скрупулёзен в цифирях. С его хваткой, к моему приезду на будущее лето, он темпы строительства Рузло может легко нагнать, тем более я не переставал, отправлять туда обозы с инструментами и ремесленниками. Сбыня готовил для Проши, два ткацких станка с ткачихами, попутно обучая и привечая молодок подарками и весёлым времяпрепровождением. Того и гляди сам в Ригу запроситься.

Пришло письмо от Сновида, что получила Рига в казну городскую вергельд, за конунга Свена – Вилобородого, золотом два его веса.

Дела политические заставили меня отправить Вячко наместником в Киев, больше такой город доверить некому. Пришлось приближать к себе сотника Твердяту, он и службу таможенную теперь правил по всем уделам нашим, обучая премудростям в Академиуме-дружинном и за внутренней безопасностью всего государства Руссов бдел. Боялся шибко я, что наступит в скорости кадровый голод и стану на каждого смышлёного, навешивать дел пуще возможного. Везло мне покудова с единомышленниками.

Рута, начав когда-то с обучения деток буквицам да циферкам и не ведала, что станет град Волков походить на удел науки и обучения ремеслу, причём отроки в ремесленный, аж из Семиндера и Царьграда приплывали. Одних Академиумов тепереча три штуки: дружинный, лекарский и ремесленный, а малых и больших школ где начальной грамоте учат не счесть, так сразу.

Ближе к зиме пожаловал, в тепло и уют моего замка ведун Фрелаф, косточки погреть да с детками моими по-стариковски понянчиться. Так и сказывал всем, а мне другое

- Сговариваются бывшие родовитые, которых ты от владений уделами отодвинул, за твоей спиной с деньгами на - это дело дрянное Константинополем ссужено, смуту сеют, что не человек ты вовсе…, тому и свидетели у них находятся. Уж не знаю, как в стольном граде Волков у них сложиться, а по окраинам делов могут натворить. Про наместника Сновида, наговаривают мол самостоятельный больно, многим распоряжается и в карман твой заглядывает, лютует сильно с соседями и богов не чтит.

- Ты Фрелаф, как вертаешься, так забот всяких целый воз, разбирать потом всем миром приходиться. Про Сновида мне Проша писал, что наветы всё. Примучил он там капище Святовита, так они первые начали и сами не угомонились пока он их не выселил, зато селище теперь наше там и острог добрый. Что с врагом внутренним, делать если смуту чинить вздумают?

Думал по весне в Ригу отправиться, а чего тракт зря что ли делали, вот соберусь сейчас да в путь. Заодно и дела проверю в Смоленске с Полоцком да с товарищами старыми повстречаюсь.

Сбынька сотворил чудо чудное, карету, бронированную с печкой дровяной и оконцами, на санном ходу. Вышли утром, по свежевыпавшему снегу с двадцатью гриднями конными «Волчьей стаи». В карету взял, напросившуюся Машеньку и Твердяту дела дорогою обсудить да поправить, коль станется. Думаю, что ромейку жёны мои, как бездетную со мной спроваживали, чтобы я не озоровал и пригляд имел. Гостеприимство Борислава и Прокши только Маше и удавалось урезонивать. Друзья поили и потчевали яствами, не желая отпускать, гордились развернувшимися стройками каменных домов и укреплений. Воеводы их жаловались Твердяте, на людей возле дружины околачивающихся, то брагой гридней угощают в трактире, то подарками одаривают и слухи плохие распускают.

Мол не любо богам, дела творящиеся…, не делалось так предками…. Против правил и не по чину правит новый князь нами…

Устроил Твердята проверку трактиров с гриднями, да наказ дал трактирщикам примечать смутьянов и лично ему весточку про них отправлять, за копейку серебром.

С тяжёлым сердцем и в думах тревожных покидал Полоцк, отправились к будущему всего государства Руссов, колыбели флота. У