Книга Семейный быт башкир.ХIХ-ХХ вв. - Наиль Валеевич Бикбулатов
Шрифт:
Интервал:
Закладка:
По представлениям башкир, как только люди уходили с кладбища, тотчас к захороненному возвращалась душа. Смерть человека представлялась как переход души в новое состояние. При жизни у каждого человека была душа - йен. Она считалась главной частью человека, и отсутствие ее вело к смерти. Душу умершего мусульмане называли также рух.
В этнографии многих народов есть представления о вредоносных мертвецах, приносящих болезнь, смерть, неурожай и другие несчастья. У башкир такие мертвецы, назывались убыр. В древности башкиры считали, что у некоторых людей, кроме души йен, при жизни была еще душа убыр. Среди различных этнографических групп башкир нами записано поверье, что убыр (букв, обжора) есть у каждого человека, но этот убыр не всегда становится агрессивным. Если человек был очень прожорливым, особенно если ел сырое мясо, про него говорили, что он убырлы, т.е. имеет душу убыр. В Бурзянском р-не, как рассказывали информаторы, в деревне жил один человек. Чтобы он ни съел, всегда оставался голодным. "Верно после смерти он превратится в убыр", - заключили они. Когда умирал такой человек, ночью он кричал, как сорока. С.И.Руденко приводит рассказ башкир-катайцев о случае, когда сорока приносила болезнь (Руденко. 1973. С.29-30), т.е. болезнь принимала обличье сороки. Здесь проявляется связь болезни со злыми духами "того" света. Люди одинаково боялись и болезней, и умерших людей, ставших опасными и злобными существами. Превращение души в убыр, писал С.И.Руденко, могло происходить еще при жизни человека. Во всех сихырсы (колдунах) вместо души, которую они продали шайтану за свои познания, была убыр, о чем можно было узнать еще при их жизни, так как они ели иногда сырое мясо. "По словам горных башкир, днем убыр принимал вид старика, а вечером летучей мыши. По ночам убыр в виде огня летал по земле и причинял очень много бедствий: насылал болезни на людей, пил кровь, замучивал иногда до смерти свою жертву. Когда сихырсы умирали, в ступню им вкалывалась игла, чтобы убыр не странствовал по земле (Руденко. 1955. С.321).
Существовал еще один вид души умершего - мәсекәй, по функциям схожий убыр. Мәсекәй так же, как убыр,преследовала человека в виде огненного шара и причиняла вред людям. По поверьям, убыр и мәсекәй выходили из могилы, оставляя в могиле дыру. По этой дыре и определяли их место. Муллы шли на кладбище, заговаривали это место, засыпали дыры землей, оставляли на нем священную книгу Коран. Если это не помогало, умершего, ставшего убыр, обязательно надо было вырыть из могилы, перевернуть лицом вниз и воткнуть в затылок или спину заостренный деревянный (березовый или осиновый) кол или железный лом. В некоторых местах на уровне груди умершего в могилу втыкали можжевельник или оставляли веточку на могиле. Рассказывали, что раскопанная могила становилась красной, а сам убыр лежал, прикусив саван зубами. В Гафурийском р-не вокруг могилы, в которой находился убыр, проводили кончиком косы, на земле получались круги - обереги. Те же меры предпринимали, если умерший стал масекай. В Мелеузовском р-не от масекай спасались тем, что тот человек, за которым она гналась, до конца разрывал ворот своего платья, читая при этом молитвы, и погоня прекращалась. Душа умершего человека могла превратиться в убыр или м^седай. если нарушался какой-нибудь обычай во время похорон, например не читалась молитва йыназа или не раздавалась милостыня гур хайере.
От обычных похорон отличались похороны детей и людей, умерших неестественной смертью. Маленьких детей хоронили без чтения йчназа. Видимо, это было связано с тем, что этот ребенок еще не считался признанным обществом, т.е. связанным с ним, и специальных обрядов для разрыва этой связи не требовалось. Если ребенок умирал, не получив при жизни имени, мулла во время похорон должен был читать "азан" -молитву, которая читалась при наречении имени. Если умерший при жизни был плохим человеком, убийцей, самоубийцей или пьяницей, его даже не обмывали и хоронили в той одежде, в которой он умер. Его хоронили или на месте смерти, или в стороне от кладбища, в 40 шагах от него. Бывали случаи, что таких людей хоронили вместе со всеми, но без прочтения азана. На своем кладбище не принято было хоронить чужеземцев.
5. Поминки по умершему
Поминки в отличие от похорон не были строго регламентированы исламом, и связанная с ним обрядность у разных групп башкир не была единообразной. Согласно древним верованиям, умерший продолжал жить после своей смерти. Его душа якобы влияла на живых, и они должны были проявлять о нем заботу. В эпосе "Куз-Курпяч", отражающем еще доисламскую эпоху, описывается, что у башкир было обыкновение, чтобы на поминках устраивать все те потехи, которые умерший любил в своей жизни. Далее описывается, как проводились скачки в память покойного Карабая, отца Куз-Курпяча: "Куз-Курпяч, как бы по приказанию отца своего, расстановил вокруг могилы его семь ставок... в награду состязающимся на конях. В 1-й стоял у коновязи чубарый аргамак; во 2-й была железная кольчуга; в 3-й - конский убор с серебряной насечкой; в 4-й - лук со стрелами; в 5-й - сабля с оправленною серебром рукоятью; в 6-й - копье с камышовым древком и крепкою оправой; в 7-й - калта лучшей киргизской работы. Вся сия ратная сбруя повешена была на длинных шестах, дабы состязающимся виднее была их награда. Куз-Курпяч, учреди сие, повестил всему собранию, что резвых коней всадники получат в награду на могиле Карабаевой. Отъехав от оных на четверть дня обыкновенной езды и став впереди на два выстрела сайдачных, подал знак в скачке, а сам пустился вперед, дабы видеть, кому какая ставка принадлежать будет. Тогда все, как вихрь, пустились к могиле Карабаевой, с визгом и криком".
После того, как все ставки были взяты и скачки в память Карабая окончены, сын Карабая определил еще награды для борцов: "Первую составлял кармазинный кафтан; вторую - шелковый персидский кушак; третью-тюбетейка, шитая марьяном* и бобром обложенная; четвертую - зимняя шапка, черной лисой подбитая; пятую и последнюю - кожа большого ш-барса**. Борьба же башкирская происходит следующим образом: "Борец,
