Книга Испорченная истинная - Вера Добрая

работа, но я не хотела, чтобы она погибала из-за меня! – сорвалась и уже не могла остановить словесный поток, что полился из меня подобно водопаду. – А потом появился этот Давид. Он хотел использовать меня, чтобы насолить своему… своему брату. Эта бессовестная злобная тварь готова на всё лишь бы доставить боль Рамилю и если бы не Ваш муж… если бы не он, то…

– Успокойся, милая. Тебе не о чем больше волноваться. Давид упустил свой шанс и больше не станет рисковать, разыскивая тебя. У него есть дела поважнее, – смягчилась Аглая, присела рядом со мной и положила мою голову себе на плечо, поглаживая руку. – А Рамиль… Тебе не стоит волноваться о нем, он взрослый и очень сильный оборотень. Он не бросит тебя и сделает всё, чтобы быть с тобой, даже если ради этого придётся изменить мир.

– Откуда Вы знаете?

– Я знаю Рамиля с тех пор, когда он еще бегал за своим хвостом и ловил бабочек, не желая возвращаться в человеческий облик. И я видела его взгляд, когда он говорил о тебе. Ты его судьба, а он твоя. Ради этого стоит бороться, не боясь ничего и никого вокруг.

Непроизвольно представила маленького черного волчонка, смешно чихающего и визгливо рычащего на бабочку, севшую ему на маленький носик. Это так умилило, что я успокоилась и расплылась в улыбке. Как бы я хотела, чтобы и наш ребенок когда-нибудь вот так вот беззаботно проводил детство, а мы бы сидели неподалеку, любовались им и благодарили предков за то, что те свели нас.

Улыбка сошла с лица, а во рту появилась горечь. Рамиль – вожак, этого не изменить. И ему нужен сильный наследник, а кого могу подарить я?! Конечно, любой ребёнок – это чудо, подаренное свыше, но я честно не хотела для своего малыша такой же участи, как моя. Конечно, я не Алевтина, да и Рамиль далеко не Игнат Захарович, но мне, как никому другому известно, каково живется тому, кто отличается от общества и чем-то недотягивает до установленных критериев уважаемой личности.

– Всё будет хорошо. Отдыхай и когда будешь готова, спускайся вниз, я покажу тебе наше поместье. В шкафу найдешь все необходимое, чтобы переодеться, а я пойду встречу мужа и пополню запас своих травок, думаю, в скором времени они очень пригодятся.

Я не стала спрашивать, что за травки и для чего именно они нужны. Решила, что в свое время сама всё пойму, а сейчас на самом деле хотелось помыться и переодеться в чистую одежду.

Глава 40. Адель

Место, предназначенное для купания, тоже лишь отдалённо напоминало привычную глазу ванную комнату, и я, снова завороженная подобным, осматривала всё и осторожно касалась руками. Небольшая деревянная купель на декоративных ножках располагалась возле стены, к которой был прикреплён широкий длинный кран со старомодными вентилями. Рядышком стояла небольшая плетеная этажерка для полотенец. По другую сторону несколько навесных и напольных шкафов старомодной формы сделанных из дерева. Стены тоже завораживали своей необычной отделкой из камня и кирпичной кладки. Рукомойник был оснащен массивным вентилем и широким краном. Вместо привычной мне беленькой керамической раковины тут имелась чаша, сделанная из глины и небольшое овальное зеркало, висящее на стене. Единственное, что ещё больше бросалось в глаза, чем насыщенный кантри-дизайн – это совершенно обычный навесной унитаз, которому я и отдала свое предпочтение в первую очередь.

Честно, когда я только вошла в ванную комнату, то подумала, что придется мыться, поливая себя черпачком из ведерка, но как оказалось, с сантехникой и горячей водой в поместье проблем не было, что конечно радовало, хотя я бы не сильно расстроилась и утомилась от черпачка с водой.

Чистая и словно заново родившаяся вернулась в комнату замотанная полотенцем и открыла шкаф, чтобы подобрать для себя одежду. Мою, как не прискорбно признавать, пришлось выбросить, потому что, во-первых, она в некоторых местах порвалась, а, во-вторых, насквозь провоняла этим гадким Давидом. Возможно, это конечно мне только казалось, но я лучше голиком буду ходить, чем надену эти вещи еще хоть раз.

Одежды в шкафу было не так уж и много, но вся она оказалась вполне приличной и практичной. Жаль только не нашлось ни брюк, ни джинс, ни хотя бы самых обычных спортивных штанов, одни сплошные платья. Я вовсе не вредничала, просто у меня особое отношение к платьям. Ну, тут без выбора, да и Алевтина рядом не отиралась, чтобы высказать свое всегда «объективное» мнение касаемо моих несуразных форм.

Остановила свой выбор на нежно-голубом платьице с рукавами фонариками и длиной чуть ниже колен. Эта модель была свободного кроя, поэтому я не испытала никакого дискомфорта, надев платье на себя. Смотрелось вполне даже нормально, особенно с двумя косами, которые я заплела сразу после мытья головы. Средства для личной гигиены тут имелись тоже немного странные, такое чувство, что всё сделано и сварено своими руками, но аромат, конечно, стоял обалденный, и даже мои кудряшки смотрелись мягче и нежнее, а не как завитки проволоки.

Несмотря на разбитое душевное состояние, мне не терпелось осмотреть поместье целиком. Никогда не думала, что у меня такая любовь к старине, хотя я раньше и не особо обращала внимание на обстановку, в которой жила. С детства меня окружал комфорт, которым мне, по сути, не давала насладиться мачеха, превращая все радостные моменты в негатив.

Еще мне хотелось поблагодарить Богдана за спасение и узнать, не будет ли у него и его жены проблем из-за того, что они приютили меня.

Вышла из комнаты и побрела по коридору, украшенному декоративными подсвечниками, портретами и всеразличными диковинными композициями, сделанными из сухих листьев, травы и прочих даров леса. Безумно хотелось потрогать это великолепие, но всё выглядело таким хрупким, что я боялась ненароком что-нибудь испортить. Вдруг невероятно сильно потянуло рисовать. Почему-то появилось ощущение, что в этом месте «мою мазню» сочтут вполне сносной.

Когда оказалась в просторной гостиной, раскрыв рот, изумленно стала рассматривать и ее, поначалу даже не заметив сидящего в кресле возле камина уже знакомого мне седовласого мужчину с бородой, который, как оказалось, еще очень силен, а главное, как и полагается истинным волкам, храбр и благороден.

– Здравствуй, Адель, – не прекращая смотреть на огонь, сказал мужчина.

– Здравствуйте. Знаете мое имя?

– Я знаю о тебе всё, что нужно знать, остальное меня не касается, – усмехнулся и указал рукой на еще одно стоящее неподалёку кресло, предлагая присесть.

– Я хотела поблагодарить Вас за