Книга Британские церкви во второй половине XIX – первой четверти XXI века: социальный и исламский вызовы - Галина Сергеевна Остапенко

class="p1">В результате выборов 7 мая 2015 г. провозглашенная тори стратегия по экономическим, социальным, внешнеполитическим и иммиграционным вопросам позволила им прийти к власти и сформировать однопартийное правительство. В Палате общин консерваторы получили 331 место, и за них проголосовали 36,9 % избирателей; лейбористы завоевали 232 места, и их поддержали 30,4 % голосовавших; членам бывшей коалиции – либеральным демократам – досталось 8 мандатов, и им оказали доверие только 7,9 % британцев, пришедших на выборы. Внушительных успехов добилась ПНСК, за которую проголосовало 12,6 % избирателей, или 3 881 099 человек. Однако по правилам мажоритарной системы ПНСК было предоставлено только 1 место в нижней палате Парламента. ШНП была поддержана жителями Шотландии и получила 56 мандатов, а в обгценациональ-ном масштабе это составило 4,7 % голосов. За Партию зеленых проголосовало только 3,8 % пришедших к урнам, но в одном из избирательных округов ее выдвиженец одержал победу и получил место в Палате общин[466].

27 мая 2015 г. в своей речи на открытии Парламента королева Елизавета II огласила и основные положения реформирования миграционной политики[467]. Начался новый этап в миграционной стратегии Британии.

Впрочем, далеко не все намеченное в программе консерваторам удалось осуществить. Препятствием же были достаточно сильное миграционное лобби в Парламенте, состоящее из представителей оппозиционных партий – лейбористов, либеральных демократов и Шотландской национальной партии, а кроме того, и сами сложившиеся обстоятельства. Правящим и оппозиционным политикам приходилось учитывать, что при текущей демографической ситуации среди коренного населения и растущими потребностями экономики замена иммиграционного потока местными кадрами, как и значительное сокращение социальных привилегий для переселенцев, представляется малоперспективной. Что же касается обеспокоенности значительной части населения растущей численностью мигрантов и особенно мусульман, то инициативу в решении этого вопроса взяли на себя националистические партии и движения. Антииммигрантские митинги и выступления стали частью политической жизни Британии.

Между тем в ходе избирательной кампании 2015 г. Кэмерон как лидер тори взял на себя обязательство уже в 2016 г. провести референдум по вопросу о членстве Британии в ЕС. Это мероприятие должно было решить спор между евроскептиками и европеистами в самой партии и в обществе в целом.

До проведения референдума одна из задач главы консервативного кабинета в отношениях с ЕС заключалась в том, чтобы добиться от Брюсселя уступок в иммиграционном вопросе. Это позволило бы ему как стороннику сохранения Британии в ЕС укрепить позиции европеистов накануне ответственного плебисцита.

В результате переговоров, состоявшихся в Брюсселе в феврале 2016 г., Кэмерону удалось добиться согласия руководства ЕС на приостановку социальных выплат трудовым мигрантам из стран Евросоюза и сокращения детских пособий для тех переселенцев, чьи дети остались на родине[468]. Достигнутую договоренность консерваторы оценили как достижение своего премьер-министра, хотя, как показал референдум, состоявшийся 23 июня 2016 г., это мало что изменило.

По результатам плебисцита за выход Британии из ЕС (Brexit) высказалось 51,9 % проголосовавших, за продление членства в объединении – 48,1 %. Среди сторонников консерваторов за Брекзит проголосовали 61 %, среди лейбористов – 35 %, среди либеральных демократов – 32 %[469].

В субъектах Королевства итоги голосования были различными: жители Шотландии и Северной Ирландии высказались преимущественно против выхода, а Англии (не считая столицы) и Уэльса – за.

Таким образом, британское общество оказалось разделенным. Приверженцы выхода из ЕС получили лишь небольшое преимущество. Представители молодого поколения, жители мегаполисов, образованные и хорошо обеспеченные граждане – все, кто нашел свое место в постиндустриальной, глобальной экономике, голосовали за продолжение членства в ЕС. Люди старшего возраста, население малых городов, депрессивных районов и сельской местности, малоимущие, малообразованные и низкоквалифицированные граждане, оказавшиеся на обочине жизни, проголосовали за возвращение к прошлому, напоминавшему «добрую старую Англию»[470].

24 июля премьер-министр Кэмерон, выступавший за сохранение страны в объединении и посчитавший невозможным оставаться главой правительства в новой ситуации, объявил о своей отставке. 13 июля 2016 г. министр внутренних дел с 2010 г., опытный политический деятель Тереза Мэй, осторожно высказывавшаяся перед референдумом за выход страны из Евросоюза, стала лидером Консервативной партии и второй после М.Тэтчер женщиной премьер-министром[471].

В миграционной политике в период своего пребывания на посту премьер-министра в 2015–2017 гг. Мэй следовала курсу своего предшественника – Кэмерона. В соответствии с его подходом она считала своей задачей ввести иммиграционный поток в контролируемые рамки, поощряя приезд ученых и специалистов по новейшей технологии[472]. Была подхвачена и развита идея о многорасовой демократии. Так, в речи на Всемирном экономическом форуме в Давосе 19 января 2017 г. Мэй заявила: «История и культура Британии глубоко интернациональны… Британская нация не является менее британской из-за того, что мы являемся домом для людей со всего мира. Фактически во многом мы черпаем силы из нашего многообразия. Мы – многорасовая, многоэтничная и многоконфессиональная демократия, и мы гордимся этим»[473].

В выступлении главы консерваторов прослеживается и еще одна интересная мысль. Открытую иммиграционную политику Соединенного Королевства, приведшую к строительству дома для представителей всех рас, этносов и религий, Мэй связывает с выходом из Евросоюза и со строительством «глобальной, великой, торговой британской нации», налаживающей торговые отношения со странами всего мира. Среди них упоминаются и «старые друзья» Британии, члены Содружества: Индия, Пакистан, Бангладеш, Австралия, Канада, Новая Зеландия и африканские государства[474]. В какой-то степени происходило возвращение страны к имперским корням, которое ограничивалось обязательствами перед Евросоюзом.

Через год, предвидя сложные переговоры с Брюсселем, Мэй решила укрепить свое положение в партии и обществе путем проведения досрочных парламентских выборов.

В ходе внеочередных выборов в Парламент 8 июня 2017 г. проблема иммиграции занимала более значительное место, чем на выборах 15 мая 2015 г. В свете недавних терактов в Лондоне (22 марта и 4 июня 2017 г.) и Манчестере (22 мая 2017 г.), а также предстоящих переговоров в Брюсселе по выходу Британии из Евросоюза этот вопрос приобретал особую остроту[475].

Актуальность проблеме придавал и неубывающий поток всех категорий переселенцев: традиционных мигрантов из стран Содружества, «трудовых»[476] мигрантов из государств Евросоюза и беженцев с территорий Ближнего Востока, спасавшихся от войны и социальных бедствий.

Во внеочередных парламентских выборах 2017 г. активное участие принимали: правившая Консервативная партия, главная оппозиционная – Лейбористская партия, Партия либеральных демократов, социалистическая по своей идеологии Шотландская национальная партия (ШНП), Партия зеленых и Партия независимости Соединенного Королевства (ПНСК). Каждая из них имела шанс завоевать место в Палате общин.

Помимо предвыборных манифестов, тема иммиграции, как обычно, отражалась в речах лидеров партий и в статьях, опубликованных в СМИ.

Программа каждой партии имела свои особенности. Но были и общие моменты. Так, все партии, как и на предыдущих выборах, выступали за контролируемую миграцию. Не менее важной была