Книга Оно спрятано в крови - Ирина Игоревна Голунцова

ничуть не всколыхнула меня, не удивила и не ужаснула. Как во сне — воспринимаешь все за должное. Ничего не имело значения, главное — защита древа.

Мужчина выставил передо мной руки, я, не задумываясь, сцепила с ним пальцы и ощутила мощный поток энергии. Чакра не просто текла сквозь нас, она обволакивала кожу, вырывалась наружу, как защитный покров. Мышцы заныли, а кожу обдало жаром. Ногти стали длиннее, я слышала, как хрустят сухожилия и кости, но боль казалась далекой и неестественной. Впитывая все больше энергии, которой в Риндзине было, как в бездонном колодце, я скривилась от жжения в руке. Надо, это надо сделать, чтобы выполнить цель.

Не думая о последствиях, усилила напор поглощаемой чакры. За треском и звоном металла последовала ослепительная боль. Не сдержав эмоции, закричала во все горло, поднимая вокруг вихри чакры. Упала на колени из-за головокружения, заметив, что на новый источник энергии потянулось древо бога.

У Риндзина имелась возможность остановить лианы, но он лишь ударил меня ногой, отбрасывая в сторону. Довольно болезненная атака, дыхание аж перехватило, да и удар спиной о мощные корни не пришелся по душе. Но он прав, атаковать древо — не наш приоритет. Обычные последствия.

Несмотря на дополнительную энергию, тело болело. То ли от мутаций, то ли от сорванной цепи. Не важно, если потребуется, сорву все имеющиеся, но не допущу уничтожение древа.

Крепче сжав меч, бросилась в толпу ниндзя летящей стрелой. Благодаря режиму отшельник и сендзюцу движения людей казались невероятно медленными. Их техники — посредственными. Они не только не поспевали за мной, но и терялись, когда я применяла разрывы реальности: чтобы сменить позицию, скорректировать их атаки. Риндзин сражался неподалеку, не подпускал никого к древу. Честно говоря, сражаться на таком рельефе довольно непривычно и трудно. Пространство уже не назовешь открытым, что затрудняло работу с порталами, да и о трупы то и дело спотыкалась.

Однако сложности неважны. Есть цель, ее необходимо достичь любыми средствами, во что бы то ни стало. Никогда ранее я не видела перед собой столь четкой необходимости, понимания, смысла существования. Это чувство способно затмить собой мир.

Особо желающих добраться до древа бога становилось все меньше. Во многом благодаря тому, что древо само способно постоять за себя. Но не каждый противник был готов стоять в стороне, кто-то продолжал нападать. И в какой-то момент поблизости оказалась знакомая энергия, не Риндзина — напарник-демон резвился ближе к объекту защиты. Я прислушалась к вибрациям в воздухе, рискнула закрыть глаза, и в следующий миг была вынуждена отпрыгнуть в сторону.

На месте, где я стояла, из разорвавшегося пространства ударили цепи, а затем вернулись обратно. Колебания в природной чакре подсказали обернуться, чем я воспользовалась и с готовностью встретила последовавшую атаку. Меч встретился с мечом противника.

— Мэйкум, что ты творишь?!

Мужчина скривился, продолжая давить коротким мечом, практически идентичным моему. Темно-медные волосы, на висках пробивалась седина, острые черты лица скривились от злости и страха. Даже больше страха. Знакомое лицо, и в то же время я будто первый раз его видела. Это же…

— Хаято… — произнесла я имя брата, но в душе оно никак не отразилось.

Я видела его, узнала, но и только. Почему он мне мешает? Напал на меня? Вопросы отступали на задний план, искать ответы некогда. Если он не помогает, значит, выступает против. Ничего не поделаешь.

Оттолкнув брата силой природной чакры, вонзила меч в землю и, сложив печати — хлопок, обезьяна, — произнесла:

— Стихия молнии: змеиный гром.

С рук сорвались разряды желтого электричества, обретшие форму змей, и понеслись на Хаято, раскрыв пасти. За секунду до удара перед мужчиной открылся разрыв, на который молнии налетели, будто на щит. Разряд отзеркалил, взорвавшись яркой вспышкой, отчего пришлось сощурить глаза.

— Тетя, ты что делаешь?! Это же!..

— Стой!

Юноша, подоспевший на помощь, уже хотел было броситься ко мне, но его вовремя схватил за руку Хаято. Каору, и он тоже тут? Битва его потрепала, волосы уже не лежали по обыкновению аккуратно, выбились из хвоста. Не нападают пока — хорошо, значит, угрозы нет.

— Но ведь… что с тобой?!

— Ее глаза, приглядись, — заметил Хаято, — она под действием гендзюцу.

— Как же так… тетя, прошу, остановись! Это же мы!

Он смотрел на меня едва ли не со слезами на глазах. Но почему-то в них также блестела радость. Радость и отчаяние. Любопытное сочетание. Жаль, что интересовало меня другое.

— Вы собираетесь уничтожить древо? — спросила я.

Мой вопрос заставил их растеряться. На мгновение. Хаято нахмурился, вернул серьезный вид и, выдохнув, выпрямился. Его левую руку лишила былой подвижности рана, полученная в бою, но он будто и не обращал на это внимания.

— Мэйкум, ты под действием иллюзии. И я сделаю все, чтобы спасти тебя. В этот раз — все.

Понятно. Значит, сдаваться не намерены.

— Стихия молнии: райгэки.

Тигр, змея, собака — сложив печати, вытащила из земли меч, на который с руки перебросился свет электричества. Сила пылала, бурлила во мне, я слышала каждое ее движение и пульсацию. Она перерастала в шепот. Который отчего-то становился все навязчивее и навязчивее.

В кровавом тумане стали мелькать фиолетовые всполохи. Не суть, всего лишь помехи.

Перехватив удобнее меч, сорвалась с места и кинулась в атаку. Благодаря сендзюцу преодолела расстояние за долю секунды и, оказавшись в метре от Хаято, занесла руку для атаки. В его глазах, помимо удивления и страха, отразился свет бушующей стихии. Лезвие дернулось вперед. Но от неожиданного болезненного спазма, пробившего все тело, я замерла за миг до удара. Кончик острия застыл в сантиметрах от лица Хаято, стрекочущие разряды едва не задевали его кожу. Ошеломленный и тем, что едва не погиб, и столь же внезапной остановкой, он, тем не менее, пришел в себя и отступил. Каору последовал за ним.

Все вновь погрузилось в красный туман, а затем вспыхнуло фиолетовым пламенем. Завеса спала, растворилась, как и вспышки молний, на короткий миг я увидела поле боя таким, какое оно есть: темное от ночи, зеленеющее под бледной луной, устеленное трупами. Но власть иллюзии вернулась быстро, только тело до сих пор сковывал болезненный спазм — мышцы свело, я едва могла шевелиться. А боль исходила от плеча, от проклятой метки.

«Достаточно», — пусть голос и раздался в голове, я абсолютно четко уловила направление и обернулась.

Красная дымка хорошо смогла затуманить мой разум, и, признаться, я ничуть не удивилась, увидев Орочимару. Все происходило будто во сне, и его образ не отличался от других. Он ведь