Книга Учитель из моих кошмаров - Дина Дэ

вине я испытывал нежность, ревность, злость и любовь такой силы, что впору было закрывать меня в психушку.

Я не справлялся со своими чувствами.

И прямо сейчас мне как воздух была необходима эта охуевшая девчонка!

В гостинице меня встретили с распростертыми объятиями.

Эксклюзивная тачка, дорогой костюм, часы, стоимость которых могла бы покрыть бюджет небольшой страны, недовольство на лице…

Управлять людьми гораздо проще чем кажется.

— Чем я могу вам помочь? — девушка за стойкой умудрилась одним взглядом раздеть меня и обслужить по полной.

Молодец, далеко пойдет.

Зло усмехнувшись, я процедил:

— Президентский люкс. Прямо сейчас.

Я знал, что отец Ароновой назначал ей встречи только там.

И я готов был разгромить этот ёбанный номер в щепки.

— Он свободен, — наклонив голову, улыбнулась администраторша. — Давайте я вас провожу.

Я вскинул бровь.

— А разве вечером в него не заселялась девушка с каштановыми длинными волосами, зелеными глазами и веснушками на лице?

Администраторша удивленно уставилась на меня.

Кажется, с веснушками я переборщил.

— Нет.

— Может, в другой номер? — продолжил допытываться я, барабаня пальцами по стойке.

Черт, держи себя в руках, Рус.

— Нет, никого похожего в этот вечер не было, — кокетливо улыбнулась девушка, не оставляя попыток закрыться со мной в люксе. — Только блондинки, китаянки и несколько женщин в возрасте.

Хм…

— Так вас проводить в номер? — услужливо улыбнулась администраторша, поправляя волосы.

Глубоко вдохнув, я откинул голову.

Где же тебя носит, Веснушка? Почему не дождалась?..

— Номер мне не нужен. Но если появится эта девушка, позвони мне. Я щедро заплачу, — отрывисто проговорил я, показывая администраторше фото Ароновой.

Я незаметно сфоткал ее утром на своей кухне, когда она, хихикая, намазывала хлеб плавленным сыром.

И, кажется, я готов был жениться на этой несносной девчонке в вытянутой футболке.

— Хорошо, — кивнула девушка и посмотрела мне в глаза. — Она красивая.

Я мрачно хмыкнул.

Да она чертово произведение искусства!

Выйдя из гостиницы, я остановился возле машины и жадно закурил.

Я никак не мог избавиться от мысли, что прямо сейчас мою малышку лапает какой-то богатый извращенец, а я вместо того, чтобы выбить ему виниры, стою здесь и теряю время.

Выдохнув дым наверх, я отбросил сигарету и достал телефон.

— Алё, Олег, мне срочно нужна твоя помощь. Да… Будет полный пиздец, поэтому возьми парней покрепче… Помнишь, девчонку, которую я привозил на шашлыки?.. Да… Да, Олег, я влюбился… Иди на хуй!.. И я тебя… Давай, жду на нашем месте.

Убрав телефон, я какое-то время просто смотрел в темное небо, а потом встряхнулся и, сев в машину, резко тронулся с места.

Рассвет я планировал встретить с Витой.

И ради этого я готов был сунуться в самое сердце змеиного логова и взорвать его к чертовой матери.

Было ли мне страшно?

Ни хрена.

Гораздо страшнее было бы наблюдать со стороны, как кто-то другой делает Веснушку своей.

Но я не допущу этого.

Я успею.

Обязательно успею.

А если нет…

В таком случае мне нечего будет терять, и статья за массовое убийство станет моим окончательным вердиктом.

Глава 43

Виталина

Стоя перед высоким зеркалом, я внимательно разглядывала утонченную девушку в белом шелковом платье с собранными наверх волосами и не могла избавиться от ощущения, что нахожусь в альтернативной реальности.

В ней Виталина Аронова была светской львицей, красавицей, любимицей мамы и папы. Каждая минута ее жизни была расписана и приносила исключительно добро и удовольствие.

Благотворительные вечера, встречи с подругами, лекции по литературе, театральные премьеры, гольф по выходным и завидный жених — друг отца, которого я постепенно полюбила бы и которому подарила бы свою невинность в первую брачную ночь…

Эта реальность была такой близкой и такой комфортной. Всего-то и надо было — чтобы мама осталась живой.

— Жалко, что мама не видит, в какую красавицу ты превратилась, — раздался за спиной тихий голос отца.

Дрожь ненависти пробежала по телу.

— Пошел ты на хуй, — прошипела я, отворачиваясь от зеркала и в одну секунду превращаясь в озлобленную версию себя.

В ту самую, у которой не было будущего. И которая так отчаянно нуждалась в любви отца. Отца, а не сутенера, превратившего ее жизнь в ад.

— Владимир не любит грубых девушек, — покачал головой незнакомец с лицом любимого папочки. — Поэтому впредь постарайся сдерживать себя, Лина. Иначе тебя ждет наказание.

От смеха у меня заложило уши.

— Вряд ли твой Вовочка переплюнет тебя в изощренности наказаний, папуля, — с издевкой протянула я, проходясь пальцами по струящемуся подолу платья. — Поэтому идите вы нахуй оба!

Я специально накручивала себя, лишь бы не разреветься на глазах у того, кого я ненавидела всем сердцем.

Он никогда не узнает, что сломал меня.

И никогда не узнает, как часто мне снились сны, в которых мы были обычной любящей семьей.

Назло ему и Горецкому я создам свою собственную семью. И этот брак будет прекрасен. Как ядовитый цветок, который пленит своей красотой и уникальностью до тех пор, пока ты помнишь о его смертельной опасности.

Мой макияж был идеален. Я не проронила ни слезинки — ни в доме отца, ни в роскошном белом лимузине. Я была похожа на невесту из мультика Бёртона. Такая же мертвая и такая же надломленная.

Вот только не было на горизонте трогательного любящего парня, способного расколдовать меня. Горецкий на эту роль явно не тянул. Циничный могильщик, выкопавший мой труп, — вот его максимум. И пора уже было с этим смириться.

От вида двухэтажного здания, напоминавшего нарядную белую пироженку, меня затошнило. Боже, надеюсь, мы обойдемся без фотосессии и запуска обосранных голубей в небо.

Я вышла из машины, как королева. Отец суетился рядом, пытаясь сделать вид, что пиздец как волнуется за меня. И я даже не стала искать глазами журналистов, фиксирующих слияние двух счастливых ячеек общества.

Уверена, уже завтра мое умело подкрашенное лицо украсит все таблоиды. А заголовки я запросто смогу использовать в качестве рвотного средства. Ну так, когда захочется хорошенько проблеваться…

Я увидела Владимира издалека. И, надо признать, он был хорош. Как цельная нерушимая скала, в тени которой хочется укрыться от навязчиво палящего солнца.

— Выглядишь роскошно, — усмехнулся он, приобнимая меня за талию и легонько целуя в висок. — Тебе идет белый цвет.

Меня слегка передернуло.

Мы так и будем делать вид, что не происходит ничего из ряда вон выходящего?!

Владимир, казалось, считал мои мысли.

— Расслабься, Виталина, — тихо рассмеялся он, прожигая ладонью тонкую ткань моего платья. — Иначе все подумают, что тебя заставили стать моей женой.

Я горько