Книга Воровской дневник - Николай Иванович Леонов

гладкому материалу, обтягивающему полку.

На крик пассажиры высыпали из своих уютных отсеков. Кто-то сразу побежал в другой вагон за помощью. Зеваки заполонили все пространство, пытались высмотреть, из-за чего так кричит и рыдает испуганная проводница.

Пассажир второго купе тоже вышел наружу, держа в руках пальто и багаж. Он сделал пару шагов в сторону, пока остальные были увлечены истерикой проводницы, нырнул в служебное купе, а потом – в тамбур.

Там Бубнов специальным ключом, прихваченным из купе проводницы, открыл дверь, примерился и прыгнул в мягкие кусты, торчащие на насыпи.

Охрана поезда еще по просьбе проводницы пробиралась к пятому купе, а Бубен уже стонал в небольшой канаве и корчился от боли. Он неудачно приземлился. Теперь вместо левой ноги у него торчали два осколка костей, белеющих в темноте.

Бандит попытался встать, но от боли у него потемнело в глазах. Проклиная ведьму Инессу, которая придумала эти прятки с общаком, он пополз подальше от насыпи.

Скоро проводница сможет зайти в купе. Потом железнодорожные пути начнут прочесывать полицейские с собаками.

Ему нужно было найти способ исчезнуть отсюда. Всего одно усилие отделяло его от свободной новой жизни.

Драгоценности и деньги Бубен обнаружил сразу, как только Дарья рухнула на полку от его удара. Пальто на девушке было набито деньгами.

Он стянул с дочери одежду, нафаршированную богатством, дождался тишины в коридоре и как по нотам разыграл переход в другое купе. Там было свободное место, пассажиры уже укладывались спать и не обратили на него внимания. Тем более что уже через пять минут Бубен стоял перед открытой дверью вагона и примерялся, чтобы мягко спрыгнуть с поезда, несущегося на полной скорости.

Но под его ногами заскользили камни, мокрые от дождей. Он несколько раз перекувыркнулся, ударился об землю и скатился в глубокую канаву, тянущуюся вдоль насыпи.

Бубен с трудом смог вылезти из грязи, подтянул тяжелое пальто к себе. Скрипя зубами от боли, он прополз несколько метров, рукой прижимая к себе драгоценную одежду. После удара головой у него нарушилась координация движений. Но он упорно стремился к своей новой жизни. Ему надо было всего лишь добраться до дороги, а там с такими деньгами он без проблем найдет и сговорчивого частного врача, и водителя с машиной, чтобы добраться до него.

В кромешной темноте Бубен слышал шорох шин и гудение двигателей. Он полз туда, с трудом подтягивая поврежденную ногу, сцепляя зубы все сильнее от невыносимой боли. В один из рывков бандит почувствовал, как его накрыла темная звенящая пустота.

Глава 12

Утром следующего дня Лев Иванович нашел у себя на кухне странную коробку. В ней лежали пирожное и драгоценная подвеска, засунутая в кулек, свернутый из салфетки. Он аккуратно отогнул край бумаги и прочитал короткое послание, потом принес из кабинета стопку фотографий и принялся раскладывать их на столе. Изображение на одной из них заинтересовало сыщика, и он сравнил его с подвеской в коробке.

Его подозрение подтвердилось. Подвеска в салфетке когда-то принадлежала убитой грабителями пенсионерке, которая тоже была пациенткой Инессы Хворостовой. Ошибки тут быть не могло, так как эта подвеска была изготовлена на заказ для состоятельной женщины в честь ее юбилея.

Гурову очень хотелось разбудить Марию и спросить, откуда у нее взялась коробка с таким содержимым. Но он и сам смог предположить, что Дарья все-таки нашла своеобразное наследство своей матери, бандитский общак, состоявший из ювелирных украшений, взятых у убитых пенсионеров. Эту подвеску бедная сирота подарила Марии, которая была так добра к ней.

Гуров заторопился, постарался побыстрее собраться и отправиться на службу. Он знал, что эта новость изрядно обрадует Крячко. Теперь у сыщиков имелись доказательства давних преступлений Бубнова и его отморозков. Осталось найти самого бандита и его дочку с кучей этих украшений.

Еще два дня назад Лев Иванович отправил на обоих ориентировки, но результата пока не было. Благодаря журналистской шумихе лицо Дарьи мелькало на каждом углу, в любом телефоне. Так что обнаружение девушки всего лишь вопрос времени.

Если она нашла сокровища, припрятанные матерью, то теперь, скорее всего, активно избавлялась от них.

По пути в управление Лев Иванович остановился у ювелирной мастерской и зашел за порог. Пожилой мужчина, дремавший за высокой стойкой, встрепенулся, поднялся на ноги и сказал:

– Доброе утро. Чем я обязан визиту полиции?

Гуров не удивился этому. Он знал, что работники подобных заведений вполне привычны к регулярному общению с полицией.

Лев Иванович показал старику фото Дарьи и проговорил:

– Доброе. Отлично, что сразу признали. Подскажите, вот такая девушка к вам не забегала недавно?

– Была ваша звезда. Буквально вчера заходила, сдала золотой лом. Наврала, что после бабульки остался.

– Почему думаете, что наврала?

– Ох, молодой человек, я столько видел здесь людей, слышал историй и могу отличить правду от лжи. Все драгоценности переломанные, перекрученные. Разве любящая бабушка оставит внучке такое наследство? Потом эту историю она рассказала на соседней улице, в ломбарде на площади, да еще и старому Моисею.

– Вы общаетесь со всеми ювелирами в районе?

– Я в этом деле с восемнадцати лет, общаюсь или не общаюсь в зависимости от обстоятельств, а такими новостями мы между собой делимся. Девчонка в целом сдала больше пяти килограммов золота, двух десятков бриллиантов, жемчуг и еще по мелочи. Я прикинул, что тысяч триста, а то и пятьсот она вчера получила. Хорошее наследство от бабушки.

Лев Иванович вздохнул и сказал:

– Спасибо за помощь. Я понимаю, что это для вас будет неприятно, но нам придется изъять драгоценности, которые сдала девушка. Это улики в уголовном деле.

Старик прошаркал к сейфу, вытащил оттуда пакет, положил его перед сыщиком и проговорил:

– Вот, забирайте. Сейчас еще отдам квитанцию, в которой девица расписалась. – Старик поднял на Гурова ярко-голубые, удивительно чистые для его возраста глаза. – Вчера я взялся разбирать драгоценности и понял, что они мне знакомы. – Он пинцетом вытянул из пластиковой упаковки сплющенное кольцо с зеленым камнем. – Эту вещицу когда-то сделал я для помолвки Тоси Кравцовой, которая жила на Выборгской, недалеко от Михайловской. Ее жених, мой одноклассник Колька Силаев после войны привез золотой портсигар из Германии и попросил меня сделать из него самое красивое в мире кольцо для своей невесты. Она дождалась Кольку с войны без ноги, слепым на один глаз и любила его всю жизнь. А вот браслет старого портного Ходоковского. – Старик достал из пакета следующий предмет. – Он надевал его на свадьбу своей внучки, а на следующий день принес мне для