Книга Авиор - Михаил Иванов

ему в щёку. А с сухим щелчком взведённый курок, заставил парня сжать рот и сглотнуть накопившуюся слюну, и, возможно, едкое продолжение фразы, что он заготовил.

- Ещё раз повторюсь, варианта у Вас всего два и выбирать второй я Вам не рекомендую! - никогда прежде в жизни мне не приходилось никому угрожать оружием. И насколько успешно я мог справиться с этой задачей не знал, но решил довериться инстинктам, так как вся эта троица меня начала уже окончательно выводить из себя. Подбадривал я себя тем, что дезертирам были неизвестны мои жизненные правила. А значит поверить в серьёзность моих слов, когда дуло револьвера давило на тонкую кожу лба, они могли, - Тем более помощь нужна не только моему, но и Вашему товарищу, - я кивком головы указал на привязанного к ним парня, что был без сознания. Злости во взгляде дезертира хватило бы на десятерых, и он, наверное, смог бы во мне дырку им прожечь насквозь, но лишь скрежетнул зубами, и выдавил из себя:

- Ладно, шеф, вези, - было видно, что он соглашается явно через силу, но, видимо, жизнь своего товарища ставил выше, чем собственную свободу. В этом мире это было для меня в новинку, хоть и вызывало уважение.

Я быстро организовал наш своеобразный караван. Хорошо, что Асмодей всегда заставлял возить меня запас веревки. Тяжело раненый боец был размещён верхом на крысади, хоть мне и пришлось примотать его к седлу. Не так аккуратно и надёжно, как Асмодея, но вполне достаточно, чтобы он не вывалился из него. Двух оставшихся бойцов я связал по рукам и ногам, оставив возможность шагать, но не слишком широко, также соединив их вместе веревкой, конец которой привязал к тому же седлу, но и не выпускал из рук, шагая рядом со своим скакуном. Темп я задал высокий, так что уже через несколько минут мы догнали вяло шагающую крысадь шефа и дальше двигались уже вместе. Я пытался уследить за всем: дыханием Асмодея, тем чтобы пленник не вывалился из седла, и чтобы бредущие позади дезертиры не подумали сбежать или напасть на меня.

Из-за этого в город мы прибыли уже глубоко за полночь. Всю дорогу мою голову занимала ещё одна мысль - ни единого следа Уборки я не заметил. Высокая трава, как стояла вплоть до самого города, так и осталась стоять. В чем могла быть причина? Либо я как-то неправильно понял смысл этого мероприятия, либо жители, ввиду отсутствия шефа решили немного полениться, либо случилось что-то ещё... Но завидев первые дома Нимуочь, чёрными силуэтами возвышающиеся впереди, как подобные мысли сразу же отступили. Следовало доставить шефа и раненного дезертира к местному лекарю, а двух дезертиров определить в камеру. И сделать это следовало оперативно, потому что дыхание Асмодея было всё более отрывистым и хрипящим.

На улицах было пустынно, и даже в окнах домов не горели огни, хотя по рассказам Кэти и Анги, после Уборки, весь город отмечал окончание сезона, гулял и пьянствовал. Учитывая, что возвращались мы тем же путём, что и уезжали, первым по пути был участок шефа, так что я спешно отвязал едва стоявших на ногах дезертиров и быстренько отвёл их в камеру, где запер и оставил. Как только ключ в замочной скважине провернулся последний раз, всё тот же дерзкий боец подал свой голос:

- Думаешь хорошо поступил, помощник? Поймал дезертиров, награду получишь. Лучше бы ты нас прямо там в поле пристрелил, - чуть ли не выплюнул он фразу, с таким пренебрежением было это сказано. Тратить время на то, чтобы отреагировать, я не стал, так что просто выскочил на улицу, прихватив ключи от камеры с собой и повёл двух крысадей за собой в сторону дома местного лекаря. За полгода я худо-бедно разобрался в анатомии местных жителей, пообщавшись и с Кэти, и с врачом по имени Оувей, которого все именовали не иначе как лекарь. Моему удивлению не было предела, когда я узнал, что наша анатомия отличается не так уж и сильно. Местные жители имели кровеносную систему с тем же принципом действия, даже большая часть органов у нас совпадала, за небольшими отличиями: лёгких было не два, а три, причём третье было расположено чуть выше в грудной клетке и в случае утопления, могло позволить продолжать дышать, после того, как жидкость попадала в нижние; аппендицит отсутствовал, а вот печень была в разы крупнее, хотя это могло быть связано с чрезмерным употреблением алкоголя; В остальных нюансах отличий я разбираться не полез, потому что был не настолько подкован в медицине.

А вот от местного уровня первой помощи и лечения я пришёл в тихий ужас. Если с туалетами на улицах и выгребными ямами я был вынужден смириться и достаточно быстро, то лечение внешних повреждений при помощи прикладывания пережёванной зелени определенного сорта, или снятия хронической головной боли через кровопускание - было для меня чем-то схожим с тёмным веком, нежели с наукой. За такими мыслями я добрался до дома лекаря, и вместо того, чтобы стучаться и ждать ответа, без особых экивоков, просто выбил дверь ударом ноги. В тёмной комнате на первом этаже не было видно ни зги, но я помнил обстановку на память, так что, закричав в сторону лестницы, призывая лекаря поторопиться, поспешил за шефом, аккуратно снял его с седла и вернулся в дом, неся его на руках. Стоило отдать должное Оувею, внизу уже зажгли лампады, а на стол он и его помощница-служанка накинули желтого цвета простынь.

- Что случилось, помощник? - по виду престарелого мужчины было понятно, что он уже видел третий сон, когда я ворвался в его дом. Но учитывая мою репутацию, а так же, как скор я был на расправу, он не стал возмущаться и причитать, сразу перейдя к делу. На самом деле Оувей был добрым человеком, что было не типично для этого мира, и от всего сердца старался помогать всем пострадавшим, что обращались к нему за помощью. Вот только у меня миндальничать сейчас времени не было.

- У шефа огнестрельные ранения в грудь и живот. Дышит отрывисто, потерял много крови, - отчитался я как можно быстрее, аккуратно уложив Асмодея на стол. В свете ламп стало заметно, что шеф ещё более бледный, чем я себе