Книга Тень Исаака - Олег Окин

Исаак, ты там с зеркалом разговариваешь? Могу я тебя немного прервать? - раздался мягкий голос Миры за дверью.

- Уже иду. Просто долго мыл руки, - ответил Исаак, выпрямив спину и выдвинулся к двери, не оборачиваясь и не смотря назад.

- Врачи сказали, что ты полностью выздоровел. Как физически, так и ментально, - сказала сестра Мира, показав легким жестом своей мягкой руки Исааку присесть на кровать.

- Можно я постою у окна? Погода сегодня особенно умиротворяет.

- Хорошо, как тебе угодно, - улыбнулась Мира. - Тебя выписывают завтра утром. Можешь не переживать из-за учебы.

- Да не сказать, чтобы я когда-либо из-за нее переживал.

- И все же. Тебе сделали выписку. Передаю ее тебе. В ней сказано, что ты еще неделю после выздоровления волен не посещать практические занятия и лекции. Профессоров и старших специалистов уведомили. Так же была сделана специальная отметка касательно тебя, и на экзамене твой случай при сдачи «примут во внимание».

- Примут во внимание? Мой случай?

- То, что с тобой произошло, - коротко ответила сестра Мира. - Сделают некоторые послабления при зачетах, сдачах лабораторных работ и экзаменов.

- Ага, - только и сказал Исаак. «Достаточно того факта, что меня чуть не избили до смерти, чтобы я смог получить преференции и поблажки на экзаменах. Ну хоть какая-то польза», - подумал он и добавил. - Я приму это к сведению. Ведь что нас не убивает, делает сильнее, не так ли? - попытался улыбнуться Исаак.

- Хорошая мысль, - проронила сестра Мира, пристально смотря на Исаака. На ее всегда добром лице в этот раз не наблюдалось никакой улыбки. - Послушай, Исаак. Я хочу, чтобы ты знал. Если тебе понадобится помощь, ты всегда можешь прийти сюда. Однако...я понимаю, что ты навряд ли сюда придешь по своей воли, поэтому лишь хочу пожелать тебе удачи в твоих начинаниях и выразить свою искреннюю поддержку.

У Исаака перехватило дыхание, и тяжелый ком подкатил к горлу. Он не ожидал услышать таких теплых слов. Более того, ему никто их и не говорил еще в этом институте. Даже Петр с Алисой, когда поддерживали его, были более холодны и использовали юмор, чтобы разрядить атмосферу.

«Ладно, что ты в самом деле размяк? - у Исаака зачесались глаза. - Тебе еще идти за Петром за девять кругов ада».

- Спасибо вам большое, - от всего сердца поблагодарил Исаак, отворачиваясь к окну и напряженно разглядывая вид за стеклом. - Вы не представляете, как сейчас мне важна ваша поддержка.

- Много не сиди в свое жилой комнате. Лучше прогуляйся. Развейся вне здания института. Найди какого-нибудь друга или подругу, - наконец улыбнулась сестра Мира, подходя поближе к Исааку и тоже взглянув в окно. - Есть интересные места для посещения?

- Думаю, есть, - улыбнулся Исаак в ответ. - Наконец снова смогу посетить Тихое Море. А потом? А потом двинусь к лесу.

Глава 10

Пока Исаак лежал и раздумывал в палате, на полуостров пришел ноябрь. Не такой злой и ветряный, как ожидалось от него, но не менее морозный, предсказуемо наводящий холод на округу. Маленькие кристаллики инея спешили покрыть собою всю доступную поверхность, будь то худые ветви согнувшихся от льда кустарников или одинокие, стоявшие друг от друга деревянные лавочки на берегу моря, или же вовсе суровая, равнодушная к погоде мерзлая земля у дороги. Земле было все равно, какое сейчас время года: она была готова покрыться какой угодно материей и преобразиться по любой прихоти сезона.

Чего не скажешь про дорогу, проходящую мимо института. Черный и ровный, как будто бы вчера проложенный асфальт и не думал подпускать к себе ни холод, ни иней, ни снег, ни какие-либо еще лишние частицы на свою сокровенную поверхность. Казалось, если произойдет извержение вулкана, внезапно проснувшегося где-нибудь в сердцевине института, и магма лавой выльется наружу, то даже она, охватывая и губя все вокруг, и то аккуратно и извиняющимся маршрутом обогнет эту дорогу.

Ветер истратил большую часть своих сил в конце октября, поэтому встречал ноябрь спокойным небольшим дуновением. Снег начал медленно, но настойчиво выпадать день за днем, и вскоре в окна из высоких этажей можно было наблюдать интересный и удивительный пейзаж в виде белого снежного полотна земли, на котором изгибающая змейка в лице черной дороги уходила на север к лесу, деревья которого и не думали стряхивать с себя листву и зеленое покрывало, оставаясь все такими же мрачными и высокорослыми.

С солнцем у ноября были не простые отношения. С самого начала месяца кучные облака прочно оцепили небо, устраивая пасмурную погоду, пасмурное утро, пасмурный день, а к вечеру уже было и не важно, так как темнота обволакивала окраины, и лишь институт оставался единственным оплотом света на километры в округе. Однако, постепенно унылая серость начинала разбавляться сначала редкими, потом более уверенными лучами холодного, не греющего, но тем не менее, радующего своим светом солнца.

Этот свет не обещал ничего грандиозного, но, тем не менее, был тем старым добрым знакомым, который, как будто говорил:

- Послушай, я всего лишь отошел на несколько часов. Может, дней. Ладно, возможно, недель. А ты уже раскис тут без меня. Соберись. Вот он я. А вот он ты. И кто из нас должен светить ярче?

Становилось легче на душе и хотелось уже рассвета у себя, в своей насыщенной событиями жизни, не всегда радостными, а зачастую грустными и даже тусклыми, но тем не менее. Хотелось такого рассвета, за которым вскоре не придет закат. Но закат приходил, как бы этого не хотелось.

Тихое море смотрело иногда равнодушным взглядом на берег, не понимая всей этой погодной суеты. Его волны неизменно кружили друг за другом в безмолвном водном танце и не обращали никакого внимания на холодные лавочки в инее, на покрытую снежным покрывалом землю, на стоящий мрачным темно-желтым спичечным коробком институт со своими тусклыми огнями. Море было спокойно. Море всегда было спокойно.

Исаака выписали в пятницу. Перед этим ему дали справку о недельном отдыхе и предоставили совершенно новый темно-зеленый свитер и его старые, но полностью заштопанные и отстиранные синие джинсы. Так же Исааку выдали пять пар черных носок и талон на «эксклюзивное» питание в столовой. В чем заключается эксклюзивность, Исаак не знал, да этот талон ему особо был и не нужен. Свитер выглядел теплым и уютным: он был Исааку