Книга Пожиратели миров 3 - Кирико Кири

выстриженная полоса коротких волос от затылка до лба. Его манера сразу быстро окинуть взглядом помещение выдавала в нём человека, кто был связан армией.

Мы встретились взглядом, и я кивнул. Мужчина сразу направился ко мне. Шёл он, слегка прихрамывая на правую ногу, а на его лице было… разочарование?

Ну блин, он, наверное, не ожидал встретить какого-то мальчишку, который возомнил себя крутым и собирает свою армию.

В принципе, Тень прав. Я бы тоже отнёсся к себе скептически.

— Грант, — негромко произнёс он.

— А вас, как я понял, зовут Васк, — кивнул я. — Присаживайтесь.

Он окинул меня взглядом.

— Признаться честно, я ожидал увидеть кого-то…

— Более опытного и вызывающего доверия, а не подростка. Я понимаю.

— Именно. У тебя хоть…

— У «вас», Васк, — спокойно, но твёрдо поправил я его. — Мы с вами ещё не настолько знакомы, чтобы переходить на «ты».

Надо было сразу расставить между нами кто есть кто. Он нахмурился, но поправил себя.

— Как скажете. У вас хоть есть боевой опыт?

— Увидите по ходу дела. Меня больше всего интересует, почему вы неожиданно выбрали семью Барбинери. Семью, которая находится не на грани исчезновения, но, скажем так, в определённом забвении? Есть много других семей, которые с удовольствием возьмут под крыло одарённого.

— Возможно, да. Но я не питаю любви к большим домам. А ваш… ближе по духу, скажем так. Вы небольшая семья, тихая и спокойная, но готовые дать отпор в случае необходимости.

— Не убедительно, — ответил я, глядя ему в глаза.

— Тогда я выражусь иначе. Мне нужны деньги. Мне нужны серьёзные деньги. Но взять меня захотят не все. Уж тем более не крупные дома или уважающие себя семьи.

— Почему? — сразу последовал логичный вопрос. — Вы одарённый, как я вижу. И достаточно сильный одарённый.

По крайней мере со слов Галешопа я дал бы ему четвёртый уровень. Твёрдую середину. Это гораздо лучше, чем у нас есть в прицнипе.

— Я калека.

Так…

— С этого момента поподробнее, — попросил я.

Вместо ответа Васк выставил из-за стола в проход ногу и приподнял брюки. Немного, лишь для того, чтобы позволить мне разглядеть его протез.

— Он идёт чуть выше колена, — пояснил он. — До одной трети бедра.

— И с этим вас не берут?

— А в армию берут калек? — хмыкнул он.

— Нет. Но это и не армия.

— Неужели?

Я задумался.

Да, в каком-то смысле каждая семья — это маленькое государство со своими порядками и жителями, которые им подчиняются. И каждого такого маленького государства есть своя армия, которая будет защищать их от других. Так что он был прав в этом плане. И тем не менее…

— Но вы одарённый.

— В личной гвардии семьи каждый солдат будет одарённым, других не берут, — возразил он. — В хорошие семьи очереди выстраиваются. Там даже слуги одарённые.

— Это в хороших домах и семьях. Есть семьи и попроще.

— Но там тоже только одарённые. Целые одарённые. А у меня ещё и возраст, не надо забывать. Есть семьи с сомнительной репутацией, но мне подобные не интересны. Из всех Барбинери наиболее достойный вариант. Семья охотников, которая осталась ещё на слуху у людей.

— Но вы уверены, что мы вас возьмём и будем хорошо платить?

— Как мне сказал тот адвокат, вы нуждаетесь в людях, и лучше ведь иметь одарённого солдата-калеку, чем не иметь никого, верно? К тому же вместе со мной вы получите верность.

­— И проблемы. Вам нужны деньги. Зачем?

— Это не для меня. Для детей, — пояснил он. — Я не работал раньше на дома. Я служил в армии. Спецвойска. До момента, пока не потерял ногу. Адвокат, который нас свёл, помогал мне выбить достойную пенсию, но даже её не хватает. Меня возьмут не все, а кто возьмёт, скорее всего, будут платить куда меньше, как калеке.

— А мы много, потому что вы пока единственный вариант?

— Я не прошу платить много. Лишь столько же, сколько и всем.

Как и всем…

Нет, он прав. У нас нет людей и даже один калека, но с военной подготовкой может стать хорошим подспорьем в сражении, когда решает каждый боец.

Другой момент, который меня заинтересовал — это его прошлая служба. Не надо рассказывать, что каждый солдат нередко поддерживает связь с остальными сослуживцами. Возможно, если мы найдём с ним общий язык, он сможет свести нас и с другими людьми, которые будут не против к нам присоединиться. Своеобразный общий знакомый, который сможет порекомендовать нас и откроет выход на других солдат.

Это был интересный вариант, так как сейчас к нам вряд ли светила сильная гвардия. Никто просто не присоединится к нам, так как мы стоим на грани забвения. Даже Васк пришёл к нам именно поэтому — нам настолько нужны люди, что мы согласимся взять его.

— Кем были? — поинтересовался я.

— Снайпер. В двадцать поступил на службу. Отслужил двадцать восемь лет.

— А сейчас вам сколько?

— Пятьдесят три. Я участвовал в сражении на Терксе и в нескольких десятках небольших операций. На моём счету девяносто три человека. Есть медаль за отвагу и медаль за выдающиеся заслуги.

— Как потеряли ногу?

— Подорвался на растяжке. Ногу ампутировали потом, не смогли спасти.

— В другие семьи или дома пытались попасть?

— Пытался. Где брали, там было на полставки и то не как член гвардии, а как охранник. Младший охранник.

— Есть младшие охранники? — удивился я.

— Есть. Это как обслуживающий персонал самой охраны. Там много не заработаешь от слова совсем. Если хочешь зарабатывать достаточно, тебе надо быть полезным. Мои навыки меткой стрельбы никому не пригодились, а как одарённый я был не настолько силён, чтобы закрыть глаза на отсутствие ноги.

— Какой дар?

— Воздух. Идеально для скрытых операций.

— Продемонстрируйте, — кивнул я.

И в то же мгновение понял, что воздуха в лёгких не осталось. Попытался что-то сказать, но изо рта вылетел лишь пустой звук. Тот же самый метод использовала Фоксруд. Я кивнул, и воздух вернулся в лёгкие.

— Хорошая способность, — кивнул я. — Обращаться с техникой умеете?

— На любительском уровне. Не мой профиль, пусть я и могу сказать, что за техника и как ею пользоваться.

— Хорошо… По поводу детей. Вы сказали, что деньги нужны для них. Для чего именно?

— Сын, младший. Шесть лет. У него мышечная атрофия. Требуются дорогие лекарства, чтобы поставить его на ноги. Такие деньги на обычной работе, да и на работе охранником у семьи или дома даже с учётом пенсии не заработаешь.

Больные дети — это хороший мотиватор, как бы цинично ни звучало. Ради их спасения родители зачастую готовы идти на любые риски. И пока жизнь их детей зависит от тебя, они будут тебе верны. Можно вылечить детей, но тогда есть риск, что уже ты сам станешь им не нужен. Ладно, надо смотреть по ситуации, но это хороший знак.

— Я понял. Я передам госпоже Барбинери о вашем желании работать у нас.

— Я могу задать личный вопрос? — подался он вперёд.

— Смотря насколько.

— А кем вы работаете у госпожи Барбинери?

— Я устраняю проблемы.

— То есть решаете их?

— Нет, я их устраняю, когда нельзя решить, — уточнил я. — И отвечаю за боеспособность семьи Барбинери.

— Служили? — прищурился он.

— Боюсь, это конфиденциально. Вам будет достаточно, что я подкован в военном деле. И да, вы готовы переехать в дом Барбинери? Я сразу предупрежу, что он находится в диких землях.

— Ну… я догадывался, — хмыкнул он.

— Отлично. У нас будет небольшой пробный тест на профпригодность после этого. Покажете, что умеете и на что способны в деле.

— В деле? Это в каком? — прищурился он. — Я бы не хотел переходить определённые границы.

— Вы узнаете об этом позже. Но вы должны понимать, что если связываетесь с домом или семьёй, то автоматически подписывайтесь на не всегда законные моменты. Именно поэтому вам будут платить хорошо. Или… — я сделал неопределённый жест рукой, — можете работать и дальше младшим охранником, Вакс. Выбор ваш.

— Я хочу сразу предупредить, что я не убиваю беременных женщин и детей, — помолчав, сообщил он.

— Не будет такого. Работа будет не отличаться от обычной. Всё те же ублюдки, всё те же подонки, просто теперь они будут находиться по эту же сторону баррикад. И да, ещё кое-что, Вакс, это важно оговорить. Я знаю, что вы и сами это понимаете, но лучше всё же озвучить это.

Я подался вперёд, чтобы он лучше меня слышал. По первому впечатлению Вакс производил на меня приятное впечатление. Человек спокойный, стойкий, уверенный. Такому работа всегда найдётся.